И надо же было так случиться, что в один прекрасный день в этот замок приехали — кто бы, вы думали? Да сам барон, его брат и сын барона — ее муж! Она просто не знала, что ей делать, и только надеялась, что в кухне замка они ее не увидят.

Со вздохом принялась она за свою работу и стала потрошить огромную рыбу, которую ей велено было приготовить к обеду. И вдруг в желудке у рыбы что-то сверкнуло. Перстень! Тот самый, что барон бросил в море со скалы в Скарборо. Ах, как девушка обрадовалась! Она постаралась приготовить рыбу повкуснее и подала ее на стол.

Слушайте же, что было дальше. Гости отведали рыбы, и она так понравилась им, что они спросили хозяина дома, кто ее готовил. Хозяин ответил, что не знает, и приказал слугам:

— Эй вы, пришлите-ка сюда повариху, которая готовила эту рыбу!

Слуги спустились в кухню и сказали девушке, что ее требуют в зал. Вот она принарядилась, надела на палец золотой перстень барона и поднялась в зал.

Гости так и ахнули, когда увидели юную и прекрасную повариху. Только барону пришлось это не по душе. Он вскочил из-за стола и готов уж был броситься на девушку, но она подошла к нему с протянутой рукой, сняла с руки перстень и положила перед ним.

Тут барон понял, что от судьбы не уйдешь. Он усадил девушку за стол и объявил всем собравшимся, что она его невестка и верная жена его сына. А потом увез ее и сына домой, в свой замок, и с тех пор все они жили не тужили и никогда не пили из пустой бутыли.

Жил на свете старый солдат. Долго пришлось ему воевать — так долго, что под конец он совсем обносился и не знал, куда податься, чтобы раздобыть деньжонок. Взбирался он на вересковые холмы, спускался в долины, пока не пришел наконец к одной ферме. Хозяина в то время не случилось дома: он уехал на ярмарку. Оставалась только его жена, а была она дура дурой. Правда, и сам фермер умом не отличался. Трудно даже сказать, кто из них был глупее. Ну, да когда вы услышите всю историю, вы сами это решите.

Так вот, уезжая на ярмарку, фермер сказал жене:

— Я, наверное, до ночи не вернусь. Кто его знает, что может случиться по дороге? Возьми-ка ты лучше наши десять гиней и схорони их в надежном месте!

Он вынул из кармана все свои сбережения — десять золотых — и отдал их жене.

Не будь человек этот набитым дураком, никогда бы он не оставил деньги жене! Но что сделано, то сделано. Покатил он в своей телеге на ярмарку, а жена и говорит себе:

— Уж я схороню эти денежки от воров!

Взяла носовой платок, завязала в него десять золотых гиней, достала мешковину, завернула в нее платок и спрятала узелок в щель над камином.

«Теперь пусть кто угодно приходит! — подумала она. — Уж сюда-то заглянуть не догадается!»

А в это самое время подходит к дому старый солдат Джек Хэннефорд и стучится в дверь.

— Кто там? — спрашивает фермерша.

— Джек Хэннефорд.

— Откуда идешь?

— Из рая.

— Господи помилуй! Так ты, верно, видел там моего покойного старика?

Она имела в виду своего первого мужа, — ведь фермер женился на ней, когда она овдовела.

— Как не видать, видел, — отвечает солдат.

— Ах! Ну, как он там? — спрашивает фермерша, а сама уже расчувствовалась.

— Да так себе. Чинит старые башмаки святым да ангелам. А на обед — одна капуста.

— Ой, бедняжка! — говорит фермерша. — А не просил он мне что-нибудь передать?

— Как же! — говорит Джек Хэннефорд. — Сказал, что кожа у него вся вышла, а в карманах пусто. Значит, не мешало бы тебе послать ему несколько шиллингов — было бы на что кожей запастись.

— Пошлю, пошлю! Благослови, Господи, его грешную душу…

И вот фермерша подошла к камину, достала узелок с десятью золотыми и отдала его солдату.

— Передай моему старику, — говорит, — чтобы он взял из этих денег сколько надо, а остальные назад прислал.

Получив деньги, Джек не стал долго раздумывать и поспешил поскорей убраться с фермы.

Тем временем вернулся домой хозяин и спросил жену про деньги. Та рассказала ему, что отослала их с одним служивым на небо, в рай, своему покойному мужу, чтобы тот купил себе кожи — святым да ангелам башмаки чинить.

— В рай?! — воскликнул фермер. — В рай! Да где это ты видела, чтобы так вот запросто ходили в рай и обратно, будто на Ипсвичскую ярмарку? Ах, дура ты, дура! Да и я хорош — доверил тебе деньги!

Но препираться было некогда. Вскочил фермер на коня и пустился в погоню за Джеком Хэннефордом. Услышал старый солдат стук копыт на дороге и смекнул, что это фермер за ним гонится. Улегся он на землю, одной рукой глаза прикрыл и в небо уставился.

— Что ты тут делаешь, приятель? — спрашивает его фермер, придержав коня. — Почему ты на небо смотришь?

— Видишь? Видишь? — говорит Джек.

— Где? Ничего не вижу!

— Да смотри, вон человек на небо летит, словно по земле бежит! Ложись рядом со мной и тоже увидишь.

— А ты коня моего подержишь?

Джек с радостью согласился.

Вот фермер улегся в пыли и стал глядеть в небо.

— Что-то ничего не вижу, — говорит.

— А ты прикрой глаза ладонью и сразу увидишь, как человек во весь дух летит куда-то.

И в самом деле фермер увидел, как человек куда-то летит во весь дух. А был это Джек Хэннефорд! Он вскочил на коня — и наутек.

Вернулся фермер домой пеший, без коня.

— Вот видишь, — сказала ему жена, — выходит, ты еще глупее меня. Я одну глупость сделала, а ты две!

В деревне Софэм, что в графстве Норфолк, жил коробейник Джон. Семья его была невелика: он сам, его жена да трое детей.

Жили они бедно, в убогом домишке, и как ни старался Джон, а разбогатеть им все не удавалось. Не получилось из него настоящего торговца — слишком он прост был для этого дела, слишком честен, не умел выколачивать последние денежки из бедняков, которым продавал на ярмарках и базарах свои товары.

День за днем шагал Джон по дорогам со своим мешком за спиной. Продавал булавки и кружева, ленты и платки всем, кто хотел их купить, да распевал на деревенских ярмарках старинные песни и баллады.

Но вот в какой-то год весна выдалась поздняя, а когда она, наконец, пришла, задул такой ветер, полили такие дожди, что бедняга Джон почти совсем не мог бродить по дорогам с товаром.

Тяжелое времечко это было для Джона и его жены. Им едва удавалось прокормить и одеть своих троих детей. У сына не было башмаков, не в чем было на улицу выйти. А дочки выросли из своих платьев, — хочешь не хочешь, а доставай новые.

— Ума не приложу, как нам быть! — со вздохом сказала жена коробейника в одно дождливое утро. — И не придумаю… Придется, видно, тебе, Джон, наняться в работники на ферму. Торговлей много не заработаешь в нынешний год.

— В этакую погоду на ферме тоже делать нечего, — ответил коробейник. — Но вот что я тебе скажу, жена! Пойду-ка я в Лондон как только прояснеет.

— В Лондон? — воскликнула жена. — А что тебе там делать? Хочешь разбогатеть, что ли? Да эти лондонские жулики тебя дочиста ограбят! Что это тебе взбрело в голову — в Лондон идти?

— Так и быть, — ответил коробейник, — расскажу тебе все. Прошлой ночью, когда барабанил по крыше дождь, я не мог заснуть и все думал да ломал себе голову, как нам быть. Просто места себе не находил. А когда наконец заснул, приснился мне чудесный сон. Ей Богу, чудесный, жена!

— Ты, верно, видел во сне, что с неба в камин свалился шкаф, набитый новой одежей! А когда проснулся, увидел, что в камине не шкаф, а всего-навсего старое грачиное гнездо, которое целый год торчало у нас на крыше.

— Вот и нет! — сказал Джон. — Во сне я слышал голос, такой ласковый, только не знаю чей. И голос этот сказал мне: «Джон, пойди в Лондон, стань на Лондонском мосту, и ты услышишь удивительную весть».