Глава 11.

   Я села в угол, обхватив ноги руками, и лбом уткнулась в коленки.

   Эти кошки здорово начинают меня пугать. Сперва у мусорки, теперь в школе, чего ждать дальше? В прошлый раз одна из них показала странное видение, а в этот - собиралась убить. Я тяжело вздохнула.

   Зачем меня послали сюда? Директор наверняка знал, что узнай тайные организации о шпионе, тут же попытаются его устранить. А раз знал, где в таком случае помощь? Где хотя бы Берон? Самостоятельно из города мне не выбраться, стражники патрулируют каждую улицу, а уж около ворот их вообще не сосчитать! В Лораплине с этим шутки плохи, не стоило сюда вообще соваться. И о чем я только думала?!

   "О славе, об уважении, автоматическом переходе на последний, курс. О себе", - тут же отреагировал внутренний голос.

   Захотелось с силой кинуть что-нибудь тяжелое в стену, выплеснуть гнев. Мало того, что не справилась с заданием, так еще и месяц занятий пропустила! Теперь-то и последнего курса мне не видать! Самонадеянная идиотка. С самого же начала было понятно, что ничем хорошим это не закончится. Лунеров, Нуары, жемчуг этот дурацкий. Да какое мне вообще до них должно быть дело?! Ну существуют тайные организации, которые охотятся за Лунным жемчугом, ну и пусть охотятся, я-то зачем туда полезла? Отбыла бы наказание, ничего бы со мной не случилось, нет же, это надо иметь талант искать себе приключения на пятую точку! Не полезь Дина с этим Торпом в библиотеку ничего бы этого не было!

   Я ударила кулаком по стене, вымещая злость.

   "А кто тебя просил ее спасать?" - снова влез внутренний голос.

   "Никто! Я сама!" - мысленно огрызнулась я, и вдруг уверенности в своей правоте заметно поубавилось.

   Вспомнился день, когда меня впервые вызвали к директору. У Дины было такое виноватое лицо, как будто она провинилась не передо мной, а перед всем миром. А я ничего тогда не видела, ослепленная дикой яростью. Конечно, она же мне про парня не рассказала! Я мысленно улыбнулась. Тогда это действительно казалось ужасно оскорбительным. А теперь? Да лучше бы меня саму обвинили в нарушении табу на отношения с парнями, чем в шпионаже.

   Я сама спасла ее в библиотеке, никто меня не убеждал, никто не угрожал, я сама встала и перенесла удар на себя. Тогда казалось, что теперь я герой, и за это она должна мне по гроб жизни. В тот день я сказала ей: "Ненавижу!". Господи, какая муха меня укусила? Если бы можно было вернуться и все изменить!

   Я запустила пальцы в волосы.

   В Стродисе мы тренировались часами, но каждый раз возвращались в комнаты корпусов. Каждый раз мы смотрели на тренировку, как на что-то само собой разумеющееся, всегда знали, что никто нас не убьет. Сама эта мысль тогда казалась полным абсурдом. Тогда было легко.

   А сейчас? Я до сих пор находилась немного не в себе, пытаясь поверить в то, что это не игра. Это все на самом деле, и из этой ситуации нет выхода. Здесь я уже не смогу сказать, что мне плохо, и вернуться в корпус. Если меня поймают, то в лучшем случае посадят в темницу. Пытки - вот, что меня ждет. Без официального разрешения мне нельзя находиться на территории Лораплина, а это значит, что я шпион. Они пошлют запрос в мой родной город, и если придет подтверждение, мол, да, отправляли, то разбираться уже будут с властями Стродиса. А если нет, я перейду в распоряжение пострадавшей стороны. Как собственность.

   Я закрыла глаза и глубоко втянула воздух.

   Нельзя опускать руки, только не сейчас. Нужно купить еды, и устроиться на ночлег, а потом Берон заберет меня. Но теперь почему-то эта мысль уже не вызывала прежней радости. В животе образовался тугой комок, но я не стала обращать на него внимание, и быстро поднявшись, вышла в коридор. Из соседнего кабинета, там, где находился зал для тренировок, раздавались яростные вопли и крики. Наверное, опять строят интриги.

   Ворота уже были совсем недалеко, как вдруг я увидела карауливших у них стражников. Каждый из них досконально проверял всех входящих и выходящих. Я развернулась и спокойным шагом пошла в обход, к задней калитке. Вряд ли ради меня они изменят заклинание, и теперь оно уже никого не сможет выпустить.

   Я, опасливо озираясь по сторонам, осторожно кинула камешек в проход, и затаила дыхание. Как и следовало ожидать, ничего не произошло. Я шагнула вперед, и быстро пошла вдоль забора. Внезапно в кустах послышался какой-то шум.

   Замедлив шаг, я стала прислушиваться.

   - Хи-хи-хи, - раздал приглушенный женский смех. Я прищурилась и различила за забором двух парней. Они сидели, облокотившись на дерево, и попеременно пихали в рот какую-то свернутую белую бумажку.

   - Хи-хи-хи, - это смеялся парень, голосом, больше похожим на женское сопрано.

   Один из них поднял палец вверх и меня обдало новым писклявым хихиканьем. Я осторожно, чтобы не выдать себя, на цыпочках пошла дальше, и не заметила, как хихиканье прекратилось. Вместо этого кусты зашевелились, потом раздался приглушенный стук и жуткие ругательства. Я испуганно обернулась и увидела парня, сидевшего на земле и потиравшего ушибленный копчик. Второй уже перекинул ногу через забор, но тоже не сумел зацепиться руками и полетел вслед за своим товарищем вниз. Пару секунд они меня не замечали, а потом уставились так, что мне захотелось провалиться сквозь землю. Еще несколько мгновений мы глазели друг на друга и вдруг один из парней показал на меня пальцем и в очередной раз раздалось:

   - Хи-хи-хи.

   Сумасшедшие.

   - Хи-хи-хи-хи, - смех стал громче.

   Я закатила глаза, развернулась и пошла дальше. Интересно, что это с ними?

   На главной улице было шумно, поэтому я опустила голову ровно на столько, чтобы успевать замечать приближающиеся ноги и отходить в сторону. Последние пять минут в животе раздавалось такое бурчание, что я невольно поднимала глаза на окружающих - они тоже это слышали?

   Найти пекарню "Хлебец" оказалось непросто. Я слышала, как Слоф упоминала о ней при Тодде, но ее месторасположение так и не объяснила, ограничившись простым: "на главной улице". Я обошла ее вдоль раза три, но "Хлебца" не обнаружилось. Пока раздумывала: ориентироваться по запаху или спросить у кого-нибудь дорогу, заметила, что в углу улицы столпился народ. Я медленно подошла к этому сборищу и прислушалась:

   - Три часа, когда уже откроется?

   - У-у! Мне и постирать, и обед приготовить, а этот подлец словно нарочно нервы треплет!

   - Эй, уважаемый! Мы ждем!

   Я пригляделась к вывеске магазинчика. На ней коряво красовалась надпись "Хлебец", а рядом, словно в доказательство висел плоский, деревянный батон. Я еле успела прижаться к стене, как мимо пронеслось несколько человек. С разъяренными лицами они быстрым шагом дошли до небольшой лавки, и влетели в нее, с такой силой хлопнув дверью, что я поморщилась.

   За ними последовали еще несколько человек, и так, постепенно толпа рассосалась.

   В животе противно заурчало, и я вдохнула поглубже - то ли для храбрости, то ли надеясь, что этого моему желудку хватит. Мне нужна была именно эта пекарня, ведь она была единственной в городе, куда завозили мармеладки. Оглянувшись по сторонам, подошла к магазинчику и осторожно постучала в дверь. Потом еще и еще. Никто не открывал. Да что там с пекарем вообще? Судя по табличке на двери, обед кончился полчаса назад. Я заглянула в окно - грязное, и так в доме темно, а тут уж совсем ничего не увидеть. Похоже, торговец действительно куда-то ушел. Я решила попытать счастья в другом окне, скорее просто ради любопытства. Посмотрела на стекло, полностью покрытое разводами, и передумала.

   - Что бы получить выпечку, совсем не обязательно лазить в чужие пекарни! - раздался сзади грозный голос, явно обращавшийся ко мне.

   Я медленно повернула голову и увидела перед собой толстого мужика, с двумя подбородками (один небольшой, а второй доходил ему до груди), и огромным животом, на котором вполне можно было спать, не боясь свалиться на пол. Голову мужчины укрывала пекарная шапочка, по длине равной моему росту.