– Давай сполоснемся, тут ручей, – указал Алесь и первым свернул в зелень. Колька догнал его уже на берегу речушки даже, не ручья. Зачерпывая воду и внимательно разглядывая противоположный берег, Алесь спросил: – А тебе… в общем, тебе правда куда-то очень надо? А то…

– Обязательно, – Колька встал рядом на колено, попытался пригладить всклоченные и склеенные грязью волосы, потом плюнул: фик с ним! – Понимаешь, я как раз на том острове, на нехорошем, одну вещь нашел. Важную… Без нее человеку плохо будет.

– А ты бы остался у нас? – по-прежнему не глядя на Кольку, предложил Алесь. – Куда тебе одному? И когда еще своих найдешь? Не можешь?

– Не могу, правда, – покачал головой Колька, снимая винтовку с плеча и укладывая ее на прибрежную траву.

– Жаль, – вздохнул Алесь.

– Ага, – согласился Колька и поднялся на ноги. Все-таки надо было уходить пора, а то потом будет еще труднее. Винтовку взять?… а если не получится с ней? – слушай, – Колька чуть отступил. – Ты не удивляйся сейчас, просто слушай. – Под Сталинградом наши победят. И вообще в войне победят. А День Победы будет 9 Мая 1945года, еще не скоро, но будет.

– Откуда ты… – Алесь удивленно поднял голову, вытирая губы тыльной стороной ладони и кривясь от боли, но не договорил. Его недолгий знакомец и спаситель вдруг сделал еще шаг назад, поднял руку и сдвинул пятки – как беляк в фильм про Гражданскую и… ИСЧЕЗ.

Если вы идиот – это надолго.

Подтверждение это прописной истине было место, в котором очутился Колька. Он хорошо помнил, что собирался ВЕРНУТЬСЯ ДОМОЙ. Отдохнуть в счет быстрой добычи сапог. Ну и… ну и подумать как следует, а стоит ли ему вообще продолжать эту историю с историей и географией? Малодушно? Побывайте в белорусском лете 42-года, и у вас отобьет охоту к подвигам! Но в последнюю секунду перед возвращением Колька подумал: а вот интересно, какой из себя меч-кладенец?

Ну и привет.

Шпоры отреагировали на случайную мысль, как цены – на слухи о денежной реформе, мгновенно и неумолимо.

Было сыро и холодно. Сыро и холодно со всех сторон, потому что вокруг плавал густющий волокнистый туман, похожий на растрепанную вату, а ногами Колька до щиколоток стоял в болоте.

Вернее – что еще обиднее – в БОЛОТЦЕ. Диаметром с полметра, оно угнездилось точно там, куда приземлился странствующий рыцарь. От такого невезения хотелось плакать. Но с другой стороны – его могло закинуть в январскую тайгу, так что худшего он избежал.

Утешив себя такими мыслями, Колька шагнул в сторону и посмотрел на часы. Было 7.08. утра. А вот интересно – в Белоруссии-то другое время, не как в Вавиловске, а часы показывали правильно. Может, они автоматически корректируются по местному времени? Хорошо бы…

Слева и справа поднимались крутые склоны, поросшие волокнистыми растеньицами – среди темно-зеленой листвы неожиданно ярко светились лиловые и розовые цветочки. Похоже, тут лето или весна. Да и не так уж холодно – это после белорусского лета и от сырости так казалось. Хотя пар изо рта идет.

Колька попытался вылезти на левый склон – и соскользнул. Подошвы кроссовок съезжали по растениям, пальцы тоже срывались. Та же история повторилась с правым склоном.

– Уродство, – с чувством сказал Колька и – делать нечего – зашагал по лощине. Благо, она ничем не заросла и идти было легко. Только туман пугал – он меняет очертания предметов, и мальчишка застыл на месте, простоял минуту, обливаясь потом, прежде чем сообразил, что лощина открывается – как коридорчик в комнату – в рощу, тихо шелестевшую по берегам речушки, протекавшей через более широкую лощину.

Среди деревьев туман был пореже. И – что интересно и приятно – не наблюдалось комаров. Подойдя к берегу, Колька присел на корягу и, достав из кармана тряпку с сухарями и воблой, начал перекусон, следя за тем, как в удивительно прозрачной воде, шевеля хвостами, стоят против течения крупные рыбы с алыми точками на боках.

Было очень тихо, только вдалеке кричали… овцы?! Странно, а звук идет как будто с неба… Туман ломает, наверное. Ну, где овцы, там люди – и, хотя наученный горьким опытом Колька не собирался бросаться в объятья первому встречному, но к людям выбираться опять-таки стоило.

Спешить, впрочем, некуда. Колька хрустел сухарем, беспощадно ошкуривал воблу, да по временам нагибался к ручью – попить, воблу партизаны посолили не иначе как собираясь использовать ее в диверсиях для вызывания непреодолимой жажды. Потихоньку от самог8о себя мальчишка пару раз пристукнул пятками – кроссовки, точнее – шпоры – не работали. Все правильно, и не будут работать, пока он не добудет меч.

Два сухаря и полторы небольшие воблы Колька аккуратно убрал в карман изгвазданных "домашних" джинсов. Не потому, что больше не хотел есть, а просто запас, гордясь своей предусмотрительностью. Потом – заставил себя умыться и помыть руки. Не то, чтобы искупаться, хоть и нужно это было, не хватило духу – вода отдавала льдом, а не просто холодом.

Ниже по течению речушки были перекинуты два связанных ремнем бревна – балансируя руками, Колька перескочил в несколько больших шагов на противоположную сторону. Тут туман, как ни странно, был реже – а оглянувшись, парень понял, что его и вообще растягивает.

Под ногами оказалась тропинка, по сторонам которой густо рос – как в Белоруссии – густой папоротник. Колька не мог понять, звериная это тропа или человеческая, но шел по ней, ощущая, как понемногу поднимается. Впереди тумана не было совсем, а меж деревьев светлело небо. Колька ускорил шаг, почти бежал – в сыром леске, странно беззвучно, ему вдруг стало не по себе – и, вылетев на опушку, задохнулся от неожиданности и удивления.

Житель города, он не мог себе представить, что бывает такое. Колька показался самому себе маленькой соринкой на большой зеленой тарелке. Во все стороны бесконечно и плавно, как волны странного моря, тянулись гряды больших пологих холмов, перетекавших один в другой. Только холмы – ничего больше. Одиночеством, безлюдьем и странным величием веяло от этого мира под высоким бледным небом. Здесь дул ветер – прохладный и непонятно пахнущий. От стояния на одном месте начала кружиться голова, как при езде по кругу, и у Кольки вырвалось:

– Где я?!

Но в то же время он смутно ощущал, что видел такой пейзаж. Нет, не в жизни, а в кино. И не раз. Точно, видел!

Присмотревшиеся глаза начали различать небольшие рощицы и озерца, тут и там раскиданные у подножия холмов, проплешины, черных мрачных болот. Левее, на двух вершинах – очень далеко, но ясно – мальчишка разглядел высокие башни, черные на фоне неба. Да нет, что фишка, почему ему кажется, что он это видел?! В каком кино?!

И тут его осенило – догадка была такой явственной, что Колька рассмеялся и хлопнул себя по лбу. Серии "Горца" и великолепный Мэл Гибсон в "Отважном сердце"!

– Шотландия! – воскликнул Колька. И тут же нахмурился.

О Шотландии он знал по тем же фильмам, а там показывали одно: здешние жители сплошь ходят с оружием и отрезают друг другу головы так, что чеченские боевики померли бы от зависти. Осталась слабая надежда, что это современная Шотландия – страна-музей, где живут цивилизованные потомки головорезов, переквалифицировавшиеся в экскурсоводов. Может быть, меч лежит в каком-нибудь музее или хранится в семейной коллекции…

…Неизвестно, можно ли за сутки приобрести чисто солдатской "ощущение опасности", но Кольку словно подтолкнули – он повернулся на месте и обмер.

Было от чего.

По той тропинке, которой шел он, бесшумно и быстро приближался типичный шотландец. Лица Колька не видел за спутанными рыжими волосами, только глаза отчетливо горели сквозь эту занавеску. Из всей одежды на экскурсоводе были классические плед и юбка-килт – грязные и драные до такой степени, что едва различался цвет клеток: красный и синий. Еще, впрочем, имелись кожаные… э… напульсники, что ли, как у металлистов, доходящие до локтей, и кожаные сапоги.