– Гады вы, а не профессионалы! – с негодованием бросил Штирлиц. – Гады и предатели! Ладно вы на нашу Идею наплевали, так вы и меня предали!
И Штирлиц резко дал предателю Айсману поддых.
– Не говори так, Штирлиц, а то я заплачу… – Холтофф сделал попытку встать, но снова неудачно. – Нам просто сказали, что ты тоже работаешь на Ким Ир Сена, вот мы и решили…
– И ты поверил! – возмущенно воскликнул русский разведчик. – Только встань, я тебе дам по твоей тупой башке!
Холтофф предусмотрительно спрятался под столом. Айсман со стоном разогнулся.
– За что? – прохрипел он.
– Было бы за что, убил бы, – презрительно бросил Штирлиц.
Чтобы немного успокоиться, русский разведчик подошел к столу и налил себе водки. Отходил Штирлиц легко.
– Твое здоровье! – сказал он бледному Айсману и поднял стакан.
– Штирлиц, да ты присядь, тут еще два ящика водки! – известил русского разведчика Айсман, широко улыбнувшись.
– Не могу. Меня уже Борман, наверное, заждался. Нас Ким Ир Сен решил к русским забросить, билеты уже на руках…
– Ну вот! – обиделся Айсман. – Не успели встретиться, а тут!
– Ладно, встретимся еще! Давай на посошок!
– Давай, Штирлиц!
Простившись со старыми друзьями, Штирлиц покинул комнату, и отправился обратной дорогой.
Снова забравшись на стену, Штирлиц погорячился – выхватил маузер и выпустил в воздух всю обойму. Только тут в крепости завыла сирена, но русский разведчик преспокойно спустился по стене на улицу и пошел прочь, словно он тут совершенно не при чем.
Было 18:00. До аэропорта было ехать около часа. Ровно в 19:30 у него была назначена встреча с Борманом. Штирлиц не любил ждать, поэтому подвел свои часы на полчаса вперед…
Эпилог
Народ не забудет героя
За окном ходили хмурые охранники в милицейской форме и часы на Спасской башне Кремля.
– Послушай, Сусликов… – Генеральный Секретарь, как всегда, ничего не помнил.
Суслов резко повернулся к Брежневу лицом. Челюсть Генерального Секретаря отвисла и придавала ему сходство с престарелым орангутангом.
– Я не Сусликов, Леонид Ильич, я – Суслов, – вежливо, стараясь не обидеть лидера Партии, поправил Суслов.
– Ну, Суйслов, какая, хрен, разница? – сказал Леонид Ильич. – Слушай, Суйслов, а как там поживает наш лучший разведчик Штирлиц?
– Он опять совершил подвиг, Леонид Ильич.
– Как, опять совершил?
– Так точно, Леонид Ильич!
– Это хорошо! Люблю, когда кто-нибудь совершает подвиг! Надо бы дать ему звезду Героя.
– Не стоит, Леонид Ильич. Он же совершил подвиг не для этого. К тому же, не на Родине, а в Корее. Если дать ему Героя, могут неправильно понять…
– Ах, в Корее! Тогда пусть дорогой товарищ Ким Ир Сен дает ему Корейскую звезду!
– Я с вами совершенно согласен, дорогой Леонид Ильич!
– А мы дадим звезду мне, – резюмировал Брежнев. – Ведь подвиг он совершил под моим чутким руководством.
– Мудрая мысль! – подхалимски воскликнул Суслов.
Брежнев подобрал челюсть и устремил свой мудрый взгляд в туманное коммунистическое будущее.
А за окном все ходили охранники и часы на Спасской башне Кремля. Кремлевские часы никогда не останавливаются…
