Выход они нашли только один — по высокой каменной лестнице, винтом уходящей наверх. Шут поднимался медленно, пытаясь понять, что вообще происходит и куда он сейчас ввязывается… Зато Май прыгал через ступеньку, забыв про усталость и голод. Впрочем… столкнувшись в коридоре с пожилой служанкой, скрипач незамедлительно вырвал у нее из рук крынку с молоком и жадно приник к широкому горлышку, заливая лицо и ворот белыми струями. Служанка, конечно, хотела поднять крик, но увидев оружие, лишь попятилась и испуганно вжалась в стену. Пока Май опустошал крынку, она наверняка молила богов сохранить ей жизнь. Короткий меч упирался женщине прямо в грудь.
— А теперь, — сказал скрипач, утирая губы и протягивая крынку Шуту, который все это время стоял рядом с факелом, — ты, голубушка, отведешь нас к своему хозяину. И только попробуй пискнуть! — после молока глаза у музыканта заблестели, оно оказалось очень кстати. Да и сам Шут охотно допил все, что оставалось в крынке.
Кухарка была не намного смелее охранника и поначалу пыталась жалобно скулить, мол, отпустите люди добрые… но легкий укол мечом промеж лопаток быстро вразумил глупую бабу.
В доме было тихо и темно — утро еще не вступило в свои права, хотя где-то на хозяйственном дворе уже кукарекали ранние петухи.
— Спит небось… — с ненавистью бормотал Май, поднимаясь за служанкой на второй этаж особняка. — Устроим ему приятный сюрприз! — на середине пролета он пошатнулся и схватился рукой за перила, но справился с головокружением быстро, кухарка даже не заметила этой заминки.
Голод… Посиди-ка с неделю на одной воде… Шут вообще не понимал, откуда Май берет силы ходить и даже драться.
Но затея эта ему не нравилась. Нет, Шут не испытывал нежных чувств к своему мучителю, и справедливое наказание считал вполне уместным… но не вот так. Он полагал, что Торью надо судить, что сам король должен решить, какова будет расплата за содеянное бывшим министром зло.
И совершенно не хотел быть причастным к обычному грубому убийству…
— Май… — Шут осторожно тронул скрипача за рукав. — Что ты хочешь сделать с ним?
— Спроси лучше, чего не хочу, — фыркнул тот. — Будь моя воля, я бы сначала придушил его, потом бы утопил, потом отравил, потом…
— Ну хватит, — остановил его Шут. — Я думаю, достаточно будет просто связать и дождаться гвардейцев короля. Пусть Руальд сам судит этого человека.
— Короля! — Май посмотрел на Шута с подозрением. — Ты так говоришь, словно и в самом деле с ним знаком!
— Знаком, — вздохнул Шут.
Скрипач удивленно покачал головой, но ничего не сказал на это. Только ответил спокойно:
— Я сам решу, что с ним делать, Пат. Тут мне и король не указ.
Оказавшись перед дверью в опочивальню Торьи, он несколько мгновений медлил. Хмурясь, смотрел на зеленую от старости бронзовую ручку. А потом словно что-то решил для себя и сердито рванул ее.
Разумеется, дверь была заперта.
Май даже зашипел от досады. Понятно, что ключа служанка не найдет — деревянную створку держал обычный засов изнутри.
— Ахх, ты… — еще один поток брани обрушился на злополучную дверь. Май не пытался скрывать своего присутствия. Он готов был драться с врагом открыто. А тот предпочел закрыться в своей норе…
— Подожжем дверь! — сказал скрипач Шуту и отобрал у него факел.
Старое дерево загоралось плохо. Тут бы тоже не помешало то масло, которым Май поливал пыточный арсенал Торьи. К слову сказать, едкий запах дыма уже струился по всем этажам дома. Музыкант злился и сыпал отборными ругательствами.
Однако прежде, чем он убедился в бесполезности своей затеи, на улице послышался стук множества копыт, лязг оружия, крики и прочий шум, столь характерный появлению большого конного отряда.
— Именем короля! — загрохотали в главные ворота особняка. — Именем короля — откройте!
И вот тут-то Торья наконец понял, что прятаться смысла больше нет. И наверняка решил бежать через свой подземный ход — закопченная до черноты дверь распахнулась, едва не пришибив изумленного Мая. Однако опомнился скрипач очень быстро и в следующий миг уже бросился на обидчика, широко замахнувшись своим коротким клинком. К большому удивлению Шута, господин бывший министр оказался гораздо ловчей, нежели это представлялось Маю. Он без труда увернулся от удара и парировал его своим мечом. Звон железа наполнил коридор, и очень быстро Торья оттеснил отощавшего, не слишком-то сильного скрипача, которого превосходил как по росту, так и по весу. Шут даже испугался, что еще немного — и Май сам заработает дырку в животе. Допустить этого Шуту никак не хотелось, поэтому он подхватил упавший факел и что было силы обрушил его на макушку Торьи, который весьма удачно забыл про второго своего «гостя». Увы, промахнулся — железный обод врезался хозяину дома в спину. Зато огонь охотно лизнул кружевной манжет бывшего министра, а затем и его волосы. Торья, мгновением ранее выбивший клинок из рук Мая, взвыл от боли и рывком обернулся к Шуту. Но сделать ничего уже не успел… Май не медлил и секунды — бросился на своего обидчика со спины и, повалив на пол, мертвой хваткой вцепился в горло.
К величайшему сожалению скрипача, придушить Торью ему не удалось.
Лязгая оружием, в коридор вбежали солдаты городской стражи.
8
Горячая ванна была так хороша, что Шут едва не уснул, нежась в ароматной воде с травами. Травы имели явные целебные свойства, их добавили по распоряжению старого дворцового лекаря. Мудрый Вильяр определил, что голова у господина Патрика на редкость прочная, а ссадину от дубинки можно даже не зашивать. Главное — не усердствовать с вином ближайшую пару дней. И кушать аккуратней после вынужденной диеты.
Да… Шут снова оказался в Чертоге.
Он и сам не знал, радоваться этому или огорчаться. Дни, проведенные в темнице, сильно изменили его отношение к жизни… И Шут уже не был так уверен, что хочет прятаться под монастырской крышей. Презрительное обвинение Руальда в бегстве неожиданно оцарапало душу… Может быть потому, что в этом обвинении звучала горечь утраты…
"Руальд не хотел, чтобы я уходил… — Шут думал об этом с удивлением и печалью. — Почему?"
Не потому ли, что в глубине души готов был простить своему другу его предательство?..
Шуту очень хотелось так думать. Хотя он все равно не представлял, как смотреть в глаза королю.
Вода в ванне понемногу начала остывать, и Шут решил, что пора уже и выбираться. Достать чистую одежду, причесаться, натереть лицо настойкой кру…
Ничего ему не хотелось.
Только лечь и уснуть.
А еще лучше — пойти в порт и сесть на первый же корабль до Белых Островов, будь то хоть рыбацкое корыто, насквозь провонявшее тухлятиной.
"Милая моя, — думал он про Элею, — как же я соскучился по тебе…" — ему хотелось ярче представить лицо любимой, но стук в дверь не позволил надолго окунуться в грезы. Посыльный от короля сообщил, что Его Величество желает видеть своего графа на обеденной трапезе.
Выбравшись из ванны, Шут долго разглядывал свой обновленный гардероб, пытаясь понять, что лучше надеть. Ему не хотелось ни роскоши, ни блеска, никакой вообще дворянской помпезности. В конце концов, он достал обычную белую рубаху из тонкой шерсти и самый неброский из всех костюмов — плотная темно-зеленая ткань смотрелась благородно, но сам наряд выглядел в достаточной мере скромно.
Руальд изволил трапезничать в кабинете. Эта привычка плотно вошла в его образ жизни. Но беспорядка в комнате больше не было — судя по всему, король наконец-то и сам устал от него.
Войдя, Шут неловко замялся у порога. Он не знал, что говорить и что делать… И конечно даже не смотрел на Руальда. Уставился в пол, как провинившийся подмастерье перед хозяином. Какое-то время король молча разглядывал гостя, а потом со вздохом произнес:
— Иногда мне кажется, Пат, что ты и в самом деле неразумен как дитя… И ведешь-то себя именно так. Хватит уже топтаться там, садись к столу.
Шут сел. Деревянно опустился на краешек кресла. Из-под непричесанных волос он видел, как Руальд разливает по бокалам вино. Нежный аромат ферестрийского наполнил комнату, смешавшись с запахами жареного мяса, свежего хлеба и каких-то с соленьев… Шут едва не захлебнулся слюной. После той крынки молока он успел проглотить пару ложек похлебки, которую нашел на кухне в особняке Торьи, а затем чашку бульона от лекаря Вильяра. Но это было давно и мало. Желудок предательски забурчал, сообщая, что жаркое из свинины будет очень кстати.
