– И тогда ты поступила в Легион, – задумчиво закончил за нее Шутт.

– Верно, хотя было кое-что еще, чем я до этого занималась, но оно не заслуживает упоминания. Так что не стоит жалеть меня, Большой Папочка. Я уже взрослая женщина и поступаю по собственному разумению.

– Ты знаешь, – заметил капитан, – я серьезно подумываю над тем, чтобы предложить тебе постоянное дежурство на командном пункте. То есть, конечно, если ты откажешься от удовольствия нести патрулирование на болоте.

– Да, это мысль. Разрешите мне подумать, а потом как-нибудь вернемся к этому снова. А пока что, я надеюсь, вы отправитесь спать? Сдается мне, кто-то совсем недавно обещал мне такой пустячок.

– Хорошо, уже иду. – Шутт ухмыльнулся. – Приятно было поболтать с тобой… Мамочка. Шутник закончил.

Щелкнув коммуникатором, командир встал, потянулся и отправился спать. В общем, это был очень удачный день. Он нашел себе нового клерка и специалиста по связи. Если все пойдет хорошо, ему надо будет подумать о новых нашивках для них.

И только когда полностью разделся, он вспомнил, что так ничего и не съел.

Реорганизация на "двойки" стала значительной вехой в истории роты. И хотя на самом деле этот процесс занял несколько недель, его очевидный эффект стал ощущаться почти сразу.

Несмотря на то, что работа по подбору напарников была проведена очень тщательно, и почти всегда учитывались личные привязанности легионеров, предполагалось, что отдельные жалобы или возражения все же появятся. Нечего и говорить, что по крайней мере в этих ожиданиях мой шеф не был разочарован.

Дневник, запись № 104

– Извините, капитан. Не уделите ли нам минутку?

Шутт поднял глаза, оторвавшись от кофе. Около его стола, беспокойно переминаясь, стояли два легионера, Рвач и Суси. Казалось, эта бодрящая чашка утреннего кофе обещает быть далеко не умиротворяющей.

– Разумеется. Не хотите ли присесть?

– Это не займет много времени, – сказал Рвач, покачивая головой. Он был среднего роста и довольно грубого сложения, а вьющиеся черные волосы, казалось, давно соскучились по мытью. – Мы бы хотели, если это возможно, чтобы нам дали других напарников. Я имею в виду, в нашей роте ведь еще не все объединены…

– Вы оба так считаете? – перебил их командир.

– Да, оба, – решительно подтвердил Суси. Почти на целую голову ниже, чем Рвач, он по виду казался выходцем с востока и одевался и вел себя с дотошной аккуратностью. – Мы несовместимы характерами, и я боюсь, что наше постоянное общение друг с другом окажется весьма вредным для спокойствия всей роты.

– Понятно. – Шутт мрачно кивнул. – Садитесь, оба.

На этот раз прозвучала команда, а не любезное приглашение, что было заметно по голосу, и легионеры с неохотой опустились на стулья.

– Ну а теперь, расскажите мне поподробней о тех неудобствах, которые вы испытываете.

Мужчины переглянулись, было видно, что каждому не хотелось первому начинать изложение собственных жалоб. Наконец Рвач решился.

– Он всегда оставляет за собой последнее слово, – послышалось первое обвинение. – А всего-то лишь потому, что знает много умных словечек…

Командир протянул к нему руку, останавливая его.

– Я не считаю, что словарный запас твоего напарника должен в данном случае приниматься в расчет.

– Но дело не только в этом, – сказал Рвач, слегка краснея. – Он называет меня вором, прямо в глаза!

– Я лишь сказал, что ты мелкий жулик, и это действительно так! – резко поправил его Суси. – Всякий, кто наносит ущерб взаимному доверию в роте ради мелкой личной выгоды…

– Вот! Видите? – обратился к командиру второй легионер. – Как же я могу быть в паре с кем-то, кто…

– ОДИН МОМЕНТ!

Голос Шутта прозвучал резко, как удар хлыста, обрывая спор и заставляя обоих замолчать. Он выждал еще немного, пока они не пришли в себя, откинувшись на спинку стула, а затем обратился к Суси.

– Мне необходимо некоторое пояснение, – сказал Шутт. – Какое бы точное определение ты дал понятию мелкий жулик?

Азиат глянул на него, затем перевел взгляд на потолок.

– Мелкий жулик – это тот, кто в своей не вполне законной деятельности принимает на себя риск, не соответствующий получаемой прибыли.

– Не вполне законной?

– Сядь, Рвач, – приказал Шутт, продолжая глядеть на Суси. – Если ты сможешь подержать свой рот на замке и послушать, может быть, заодно чему-нибудь и научишься.

Кучерявый легионер медленно опустился на свое место, а командир продолжил допрос.

– Если я правильно тебя понял, Суси, твои претензии к Рвачу заключаются не в самом факте воровства, а скорее в масштабе его операций.

У того на губах заиграла слабая улыбка.

– Верно, капитан.

– Тогда скажи нам, какой размер прибыли ты посчитал бы вполне извинительным… как это было сказано? Ах, да… для не вполне законной деятельности?

– Не меньше четверти миллиона, – без раздумий и твердо сказал азиат.

Голова у Рвача стремительно дернулась вверх.

– Четверть… ми… А, чепуха!

Двое других участвующих в этой беседе не обратили на него внимания.

– Но, конечно же, – спокойно заметил Шутт, – восемь или девять миллионов было бы значительно лучше?

– Конечно, – согласно кивнул Суси, перехватывая взгляд командира.

Рвач же лишь покачивал вперед-назад головой, мрачно поглядывая на обоих.

– О чем, черт возьми, вы тут толкуете, парни? – спросил он наконец.

Азиат прервал этот молчаливый обмен взглядами и вздохнул, так же покачав головой.

– То, о чем говорит капитан Шутник со столь вежливой обходительностью, всего лишь кое-какие факты, которые он тщательно скрывал, когда принял командование этой ротой. Особенно тот, что я и он встречались до того, как поступили на военную службу… так сказать, в различных деловых ситуациях.

– Так вы двое знаете друг друга?

– Даже более того, – продолжил Суси, – он оставил мне самому рассказать о том, что я покинул деловой мир "покрытым облаком подозрений", имея в виду дело о растрате в несколько миллионов долларов.

– Это ведь не было доказано, – сказал Шутт.

Азиат улыбнулся.

– Компьютеры – такие удивительные устройства, не правда ли?

– Минуточку! – взорвался Рвач. – Уж не пытаешься ли ты сказать мне, что умудрился стащить девять миллионов долларов?

– На самом деле я не стащил их. – Суси состроил гримасу. – Они были съедены серией… скажем, неудачных вложений.

– Неудачных вложений?

– Это еще один термин, которым пользуются азартные игроки, – пояснил ему Шутт.

– Извините меня, капитан…

Рядом с их столом появилась старший сержант.

– М-мм… это не может подождать, Бренди? – спросил Шутт, отрываясь от разговора. – Мы как раз добрались до середины чего-то важного.

– Я прерву вас лишь на секунду, – заверила его старший сержант, настаивая на своем. – Некоторые из солдат интересуются насчет почетной караульной службы, и я хотела узнать, будут ли какие-либо изменения в связи с этим.

– Моя встреча с губернатором состоится только на следующей неделе, – проинформировал ее командир. – А тем временем я попытаюсь оказать на него некоторое давление, заставив взглянуть на вещи с нашей точки зрения.

– Это хорошо. Спасибо, капитан. Извините, что прервала вас.

Разделавшись с этой помехой, Шутт вернулся к разговору. Суси продолжал смотреть в никуда с загадочным пытливым видом, какой мог быть только у азиата, в то время как Рвач глядел на него во все глаза с выражением, близким к благоговению или страху.

– Ну, хорошо. А теперь послушайте меня. Вы, оба. Я ведь не просто вытянул из шапки ваши имена, когда назначил вас в напарники. При этом я рассчитывал, что вы можете многому научиться друг у друга.

Суси, тебе следует немного расслабиться, стать попроще, и Рвач – как раз тот самый человек, который может научить тебя радоваться жизни. А ты, Рвач, работая вместе с Суси, возможно… сможешь чуть-чуть подправить свои жизненные интересы. Как бы то ни было, я полагаю, что вы должны сделать хотя бы попытку быть партнерами друг другу, прежде чем решите, что это невозможно.