Деревья, будто зрители, теперь столпились у дороги. Еще один крюк, но на этот раз он повернул, не подавая машину назад. Что-то пушистое, мелькнув через дорогу, скрылось за деревьями. Спуск продолжался...

Он в ужасе проснулся. Одно колесо вращалось вхолостую. Решетка радиатора, будто вынюхивая еду, уткнулась в земляной скат на краю дороги. Мотор работал, нога на акселераторе. В страхе орал Дханжал. Медленно приходил в себя Касс. Приехали.

Протирая глаза, Хайд силился разглядеть что-нибудь дальше ореола фар. Облегающая, похожая на бархат, чернота. Огни Чиласа спрятались за очередным поворотом. В видимом пейзаже торчат тощие елочки.

Открыл дверцу. Холод моментально разогнал сон. Вокруг них, усеянный напоминающими овец камнями, раскинулся альпийский луг. Под ногами захрустела трава. На ветру кружились, не оседая, снежинки. Посветив фонариком, увидел, что "лендровер" уткнулся носом в кучу земли, как видно, оставшуюся от дорожных работ. Луг и дорога круто скатывались вниз к очередному изгибу и новому крюку за растущими под углом соснами. В растущем не более чем в двадцати ярдах сосняке гудел ветер, сосенки, как будто приветствуя, послушно махали ветвями. Пощупав за поясом пистолет, Хайд принялся хлопать по бокам руками – чувствительно покусывал морозный ветер. Всего в нескольких футах над ним клубилось облако.

Попробовал заговорить вслух – голос хриплый, скрипучий.

– Касс... Касс, долбаный бездельник!.. – прорычал он, радуясь прорезавшемуся, отдавшемуся эхом голосу и краткому ощущению покинувшей его усталости. – Пошевели задницей!

Ветер и ночь унесли прочь его слова, но это не помешало ему взбодриться.

– Что?.. – донеслось из "лендровера".

Хайд подбежал к окошку, и онемевшей на ветру рукой замолотил по стеклу. Касс – как неживой – принялся его опускать.

– Давай ставить палатку... если не хочешь спать в машине! Нет? Хорошо, тогда пошевеливайся... я устал, как проклятый, и хочу жрать!..

В следующий момент на него снова навалилась усталость, и ему было наплевать на палатку... даже на голод. Было холодно, очень холодно. Еда...

– Поспим в "лендровере", – пробормотал он. – Но мне нужно чего-нибудь горячего! Понял? Поесть чего-нибудь горячего.

Тяжело привалился к машине. Подняв глаза, увидел энергично кивавшего Касса. Чтобы не упасть, вцепился руками в открывавшуюся дверцу.

Он... помнил лицо Касса, еще за тусклым стеклом, потом – позже? – суп или что-то еще, густое и горячее, потом кто-то – опять Касс? – застегивает его на молнию в спальном мешке...

В мешке, в который он упакован сейчас. Во рту на пересохшем языке крошки. Вспомнил, как Касс силой кормил его печеньем, когда ему так хотелось спать.

В тесной, продуваемой ветром темноте, кто-то сопел. Похоже, что Касс, совсем рядом. Где он, неужели в задке "лендровера"? Да... за гремящим на ветру брезентом хором скрипят деревья. На спальном мешке, там, где задувал ветер, белеет полоска снега. Выходит, теперь он в задке машины с... – в том-то и дело, вместе с кем-то... Громоздкая фигура в анораке...

Эта жарко дышащая, нависшая над ним тень, должно быть, Дханжал. Ощупывает его, что-то ищет...

Сковывая движения, лишая свободы, его обволакивал спальный мешок. С усилием высвободив одну руку, наткнулся на небритую щеку. Напуганный индиец зажал ему рукой рот. Хайд даже ощутил вкус его ладони.

С реакцией зверя вцепился в нее зубами.

Сдавленно вскрикнув, Дханжал отдернул руку и, выхватив что-то у Хайда из-за пояса, отпрянул в сторону. Хайд услыхал встревоженный крик Касса. Брезент откинулся, в машину вместе с пригоршней снега ворвался ветер. Пока Хайд выкарабкивался из мешка и, пошатываясь, поднимался, выпущенный из рук брезент опустился на место. На мгновение закружилась голова, потом просветлело...

...настолько, что, пошарив в одном из металлических ящиков, достал пистолет, громко щелкнув патронником, зарядил и высунул голову из-под хлопающего брезента. После "лендровера" светлее, виден заметаемый ветром снег. Увидел удаляющуюся, волоча ноги по смутно видному снегу, кажущуюся огромной в своем анораке фигуру. Дважды выстрелил – скорее, чтобы остановить, чем попасть, но бесформенная фигура продолжала уходить. Выстрелы отдались по лугу жутким оглушительным эхом. Потом снова похожий на вздохи шум деревьев. Спрыгнул вниз, столкнувшись с Кассом.

– Ушел?

– Да. Теперь оставайся здесь, пока я...

– Я же его связал! – возмущенно воскликнул Касс.

– Разумеется, – ответил Хайд. – Оставайся в "лендровере", достань пистолет. Ему нужна машина.

– А ты?

– Если не собирается захватить машину, то захочет кому-нибудь сообщить, где мы. Держись покрепче.

Присев на корточки, мельком увидел, как похожая на гориллу фигура Дханжала скрылась в густом сосняке. Поднявшись, заковылял в сторону леса. Похоже, Дханжал двигался вдоль дороги, намереваясь добраться до Чиласа и поднять там тревогу. Хайд не хотел его убивать – Дханжал мог еще оказаться полезным, как в Титхвале, но понимал, что, наверное, придется. Добрался до сосен. Они окружили его со всех сторон – небольшой стонущий под ветром лесок. Снег лепил в лицо. Никаких следов Дханжала.

Прислушиваясь, затаился в темноте. Слышал, как в "лендровере" ворочается Касс, завывает ветер, скрипят ветви, хрустит наст...

...их почти не слышно, но они здесь, понял он. Здесь были другие – не Дханжал, другие, просачивающиеся между сосен бесшумно, словно снег. Кто?..

Проблеск света... станция? Да, слышно, как грохот поезда отражается в замкнутом пространстве. Проблески света с края опущенной шторы высвечивали над столиком белые руки Сары. Роз затаила дыхание, потом задышала спокойно, ровно... будто все еще спит. В следующем проблеске света увидела на столе пленки и кассеты. Руки Сары двигались уверенно, словно лежащие на столе вещи принадлежали ей. Голова склонилась над добытыми из дорожной сумки Роз предметами. Белокурые волосы упали, закрывая лицо. Грохот поезда снова стих в открытом пространстве, а Сара все не замечала свесившуюся с верхней полки Роз.

Господи, да там все... Она ждала, уверенная в том, что сейчас раздастся тихий, деликатный стук в дверь и появится индиец в кремовом костюме, которому вручат пленки и кассеты. У нее перехватило дыхание, и она, не удержавшись, закашлялась, вспугнув Сару. Та, очнувшись от напряженных размышлений, подняла голову. На еле различимом в просачивающемся по краям шторы лунном свете бледном лице широко раскрытые глаза. Роз, смяв простыню, судорожно вцепилась в край полки.

– Значит, ты и вправду этим занималась. Шпионила за мной... – хрипло прошептала Сара. И голос, и выражаемые им чувства странным образом вызывали в памяти граммофонную пластинку, постепенно набирающую скорость, прежде чем издать разборчивые звуки. – Ты... и, полагаю, он? С которым была едва знакома? Черт побери!..

Резким размашистым движением откинула волосы. Шум поезда терялся в пустоте раскинувшихся к югу от Джаландара пенджабских равнин.

Роз поглядела на блестевший в лунном свете столик. Рядом с пленками и кассетами лежал пистолет, что дал ей Хайд. Сара нашла и его. Сдавило грудь, Роз с трудом, как астматик, глотала воздух. Пистолет казался страшнее Сары или ожидания тихого стука в дверь.

– Я... – И тут, захлебываясь от злости, как бы разряжаясь, прошипела: – Какого черта роешься в моих вещах?

Сара стушевалась. Всего лишь на миг.

– А что, черт побери, вот это? – бросила в ответ она, указывая на столик. Болтающаяся от движения поезда штора пропускала еще больше света. – Утыкала "жучками" мой дом! – Возмущение было неподдельным. Роз облокотилась на руку. Теперь лицо Сары находилось в нескольких дюймах от нее. – Чем занималась? Для кого?

Ответа не требовалось – он был перед глазами. Пистолет говорил сам за себя.

– Слушай, я сожалею, что это была ты! – выкрикнула Роз. – По крайней мере, сожалела. Но ты тоже замешана. Вот почему ты здесь, не так ли? – И добавила: – Работаешь на Шармаров.