Саня почувствовал, что его где-то сильно обманули.

— Ну да. — потерянно сказал он.

— Идиот. — сплюнул Графен. — Хотя не ты первый, кто на это повёлся. Нихрена у этих обезьян безмозглых не выйдет. Как же, мечи прокачены. У них мечи только для галочки, заметил, что у каждого второе оружие? Они мечами если что и могут, то отрезать свои причендалы, или сесть на него. А Жека, так вообще не разберётся, за какую сторону меч держать, если не будет таблички с надписью. Они ими вообще не умеют пользоваться. И уровни у них небольшие. Мизер. Хотя у кого-то больше, у кого-то меньше. А про то, что можно сломать меч и убить человека они тебе соврали. Нельзя сломать наши мечи, какой бы уровень у них не был.

Графен снова сплюнул.

— Даже если у кого-то меч на пару уровней выше, это ничего ему не даёт. И сломать меч, и сделать тебя смертным никто из них не может. Ты мог на алтаре прочитать — ты становишься смертным только после достижения мечом пятнадцатого уровня. Как только меч получил пятнадцатый уровень, всё — ты теряешь бессмертие. Но за каждый уровень тебе нехило так система, или что там отсыпает абилок или плюшек.

Александр почувствовал себя так, словно из-под него выдернули стул. И стоило терпеть эти выходки? Да он мог трижды воткнуть меч любому из этих упырей в живот, или в глаз…

— Что, и правда думал, что эти макаки могут тебя убить? — хмыкнул Графен. — Нет, не могут. Они поэтому и сами не стремятся развивать мечи, чтобы не потерять возможность перерождаться. Глупо. Очень глупо. Просто тупая кучка маргинальных бездарей, вот кто они, а байку со сломанным мечом они придумали специально для новичков, чтобы манипулировать ими.

— Сукины дети. — в ярости сплюнул Александр. — Я их всех убью! Отрежу ноги и оставлю волкам, или орлу.

— Хорошие слова. — кивнул Графен. — Пожалуй ещё через день тебя бы начали убивать. Приказали бы не сопротивляться, и попугали бы смертью, а после бы кждый убивал бы тебя мечом. И капали бы им очки прогресса за «чистую победу», а эти сволочи обменяли их на водку и жратву на алтаре, и радовались жизни. У них всегда так — ещё и до меня так жили, потом пришлось дать Руслану по шее, но стали уже делать всё это по-тихому. Да и Руслан паскуда любит убеждать о пользе обществу, самопожертвовании и таком прочим всех новичков, те даже верят… Ненавижу эту гиену. А когда совсем новых людей нет, они жребий бросают и режут друг друга. И заметь, некоторые новички его ещё и боготворят, и защищают. А знаешь, пока меня не было, этот хмырь — Руслан и его дружки даже продавали новичков тому же Боне, когда надоест убивать. У него есть любители мальчиков. Слава Богу, девушки сюда не так часто попадают.

Кулаки Александра сами сжались от злости.

— Графен. — сказал он. — Скажи, тебе ещё нужны радиодетали, или электроника какая-нибудь?

— Нужны, а что? Не похоже, что у тебя богатые запасы.

— Если у тебя есть горючка в запасах…. Ты ведь сказал, что починенные вещи продаешь кому-то? Короче, если у тебя есть одеколон, спирт, бензин, да что угодно — дай мне в долг, сколько не жалко.

— Зачем? — подозрительно уставился на него Графен.

— Когда они все уснут, я просто оболью их шалаши, и подожгу. Костёр ещё будет тлеть.

Графен с прищуром посмотрел на него, а потом раскатисто расхохотался.

— А знаешь, мне нравится ход твоих мыслей. — сказал он отсмеявшись. — На такое дело юный Герострат, я тебе дам два литра бензина — будем считать, что это моя доплата зп эти беспроводные наушники, и телефон. Бери, и сжигай их всех. А авансом я тебе кое-что дам — у меня есть лук самодельный, мне уже не нужен, из ПВХ сделан, и к нему немного стрел. Бери и распоряжайся как хочешь.

— Договорились. — оскалился Александр.

Закат уже почти отгорел. У почти погасшего костра была только грязная посуда, а весь лагерь спал. Александр неспешно ходил от одного деревянного шалаша к другому, и неспешно поливал каждый бензином, усердно поливая тряпьё, которым они были укрыты, чтобы бензин не испарился раньше времени. Нет, бензин не должен высохнуть, ни в коем случае…. Шалаши были добротные, крепкие, и реек, досок, кусков гофрированного картона или просто из толстых сучьев и небольших деревьев.

В этом шалаше ночует Руслан. В этом — Жека. В этой лубяной избушке — Коля. Тут Гина, а вот тут Толик. А вот в этом шалаше — сразу и Надя, и Юля. Он никого не обделит, всем достанется. Никто не уйдёт обиженным. Хоть мало он принёс, но хватит на всех…Аккуратно он вернулся к костру. Посуда была немытая — оставили явно ему. Ну что ж, господа алкоголики, тунеядцы, ренегаты. Сами виноваты — посуду после еды нужно убирать за собой, а ещё и мыть…. Он аккуратно вылили остатки бензина прямо в посуду. Пускай теперь из неё поедят. Закончив с этим делом он достал коробок спичек, которым с ним поделился прижимистый толстяк Графен, и подошёл к шалашу Коляна. Пламя занялось быстро — высокое, и жаркое. Чиркнул поджигая один шалаш, другой… Надо признать, сон у обитателей ночлежек был несколько чутким, потому, что Коля спросонья выскочил сразу почуяв запах дыма.

Александр широко улыбнулся, и тренированным за сегодняшний день колющим движением воткнул фламберг в живот негодяю.

— Привет от избранного. — ухмыльнулся он.

Коля только вытаращил глаза, и сипло забулькал, а потом заорал на весь лагерь.

— Аааааааааааа! — разнёсся его крик вокруг.

— Горим!

— Пожар! — донеслись отовсюду крики.

Блин, а вот это было уже не хорошо. Его могли заметить. Не мешкая Александр укрылся в тенях, так чтобы его не было видно. Мимо него бегом пробежал Жека. Александр подставил ему ногу, и с наслаждением, не чувствуя никаких угрызений совести воткнул меч в затылок. Было несколько тошно, как при случае с Колей — всё-таки он не мясник, но жалости к этим людям он не чувствовал.

А это кто тут мечется? Толик? Вынырнув из темноты Александр рубанул того по шее. Голову отрубить не получилось, но этого и не требовалось — с такой раной этот любитель издёвок многого не сделает, да и Коля с проткнутым животом тоже. Рядом грохнул выстрел — плохо, в дело вступил Руслан — обрез есть только у него. Грохнуло ещё раз, и стихло — теперь ему требовалось время на перезарядку.

Пора было отступать — дальше тягаться у него с ними не получится — у Гены и Руслана кроме дополнительного оружия здоровенные мечи, а у Нади есть арбалет. Пусть лучше займутся тушением своих жилищ. Весёлая ночка им всем обеспечена — и тем кто возродиться на поле мечей — дорога через вечно голодных волков, и тем кто выживет — пусть попробуют спать под открытым небом на кривой и неровной земле. После того как будут всеми силами стараться потушить пожар.

Александр рванул в темноту.

— Стоять ублюдок! — донеслось ему вслед. — Не уйдёшь, теперь тебе точно конец! Мы тебя найдём и убьём! Тебе не жить!

Чья-то фигура понеслась следом. Кажется это был Гена. Далеко Гена не убежал — споткнулся, и упал животом на специально вкопанные в землю колья. Александрощерился в довольной ухмылке. Огонь горел, но фигур больше не было. Раненные или погибнут сами, или их добьют свои же — лекарей тут нет, проще отправить раненного на перерождение. Руслан куда-то убежал, а женщины похоже не проснулись. Весело насвистывая Александр вернулся в лагерь. Жаль, что одежда и личные вещи исчезают после смерти, а остаётся только тело. Он бы с удовольствием снял с Коли свой ремень, и забрал у Гены свои часы и зажигалку…

Это было не всё… Зря он что ли терпел эти унижения? Зря над ним издевались? Он вынул меч, и начал ворошить остатки жилья. Что тут есть?: Так… Столовый нож…. Вилка…. Ложка и жестяная тарелка. Стальная кружка. Годится. Берём. Трофей по праву принадлежит победителю. Что это? Одеяло кто-то спас? Тоже пригодится. По очереди Александр подходил к каждому жилью, и обыскивал. Итого набралось кроме посуды пакет с крупой, пара килограммов вяленного мяса, хорошие шнурованные берцы, два ножа, неработающий приёмник, ключи с сигнализацией от автомобиля, моток кабеля, повербанк для телефона, клавиатура и мышь от компьютера, небольшой монитор, термос, фен, пачка гвоздей, соль, небольшой рюкзак. Всё это Александр довольный до нельзя запихал в рюкзак и одел на спину, а одеяло свернул в рулон, и связав верёвкой пристроил над рюкзаком. Теперь можно идти. Несколько забегов этих людей по ночному лесу накормит волков досыта, после чего они прибегут сюда злые и очень недовольные.