— Вообще трындец! — Олег едва успел перекатиться в сторону, прячась за ближайшим деревом, прежде чем в него попало крупным темно-зеленым комком какой-то дряни, наколдованной демоном. Несчастная ель зашипела и стала с треском падать, поскольку ствол лесного исполина вдруг начал расползаться клочьями, будто мокрая бумага. К счастью, рухнуло импровизированное укрытие чародея все же не на него, а несколько в сторону. — Эта тварь еще и колдует!
С хрустом размяв пришедшие в норму плечи, монстр с неторопливой грацией танка двинулся к лежащей на земле и поскуливающей туше оборотня. Демон, очевидно, сначала собирался оглушить или убить свою главную цель, а потом без лишних помех заняться назойливым чародеем. Вот только на полпути его остановила конструкция, состоящая из драконьих костей и стали. Остатки магического робота, которые Олег заботливо собрал в более-менее рабочий агрегат, не имели своей прежней ловкости, скорости или силы. Не говоря уж о разуме, ведь голову падением повредило сильнее всего. Но плечевой пояс автоматрона все еще оставался зачарованным железом, на которое ядовитое колдовство не то чтобы совсем не действовало, но уж всяко с меньшей эффективностью, чем на живую плоть. Динозавроподобный монстр с неожиданной для подобной туши прытью попытался перепрыгнуть через крайне оригинальную волокушу, подскочив метров на пять. И оказался схвачен повторившим его маневр магическим механизмом, воспарившим не хуже воздушного шара. Сложенные ранее аккуратной кучкой зубы и позвонки сибирского трехголового дракона разлетелись по всей округе. С грохотом два массивных тела рухнули вниз, а затем принялись бороться.
«Все, энергия в жезле почти кончилась… На еще один такой телекинез точно не хватит, — печально констатировал Олег, держащийся за аккумулятор магической силы. — И на нормальный файербол тоже. Разве только на мелочь какую, вроде огненной стрелы, с которой тварь если только чихнет лишнюю пару раз, и то при удачном попадании…»
Демон не пытался давить неожиданного соперника дурным напором, а действовал крайне технично. Прочно удерживая своими верхними лапищами стальные руки, он в четыре взмаха изгибающегося чуть ли не под любым углом хвоста расколошматил вынесенные наружу механизмы остатков магического робота… и получил под лопатку проникающий удар одним из наиболее длинных драконьих клыков. Оборотни — не только крайне сильные, но и очень живучие существа. Если у них страшно изувечены обе кисти и половина морды, это отнюдь не значит, что вервольф не способен сражаться. Прекратившая выть от боли и кровоточить кащенитка сумела оправиться достаточно, чтобы вновь вступить в бой. И поскольку нежелательность прикасаться к противнику она постигла на собственной шкуре, то воспользовалась подручным предметом, вполне способным без всякой дополнительной обработки сойти за одноручный кривой меч. Только костяной, и с не самой удобной рукояткой. Сделав свое дело, нелюдь поспешно отскочила в сторону, спасаясь от развернувшейся в ее сторону крокодильей пасти. Челюсти монстра звучно клацнули друг о друга, не дотянувшись до ее пушистой шкурки едва ли с ладонь.
— Арр! Доставучие тараканы! — Впервые с начала схватки демон соизволил подать голос. Похоже, ему не понравился инородный предмет, который вошел под лопатку, а высунулся дымящимся кончиком из грудины. Силы у оборотней много, а уж ярость и боль даже людей заставляют временами совершать настоящие чудеса без всякой магии. — Я все равно вас сгною и раздавлю!
С хрустом демон вывернулся из захвата теперь уже окончательно сломанного магического робота и плюнул чем-то мерзким и склизким в свою противницу. А та пригнулась крайне вовремя. По крайней мере два попавшихся на его пути дерева двигающийся прямолинейно и равномерно снаряд наградил аккуратной оплавленной дыркой. И второй был ничуть не слабее. Как и третий. Кащенитка танцевала, словно мохнатая балерина, резко мечась из стороны в сторону и изгибаясь под невозможными для человека углами, но раз за разом увертываясь от сыплющихся непрерывным потоком атак. Однако приблизиться к своему врагу ближе чем на десять метров с новым драконьим клыком она не могла. А предыдущий тихонько шипел в ране, исходя дымком и постепенно обращаясь в ничто под воздействием ядовитой крови демона.
— Обод! — Внезапно озарило Олега, лежащего под деревом и судорожно пытающегося найти способ, с помощью которого им двоим можно будет пережить хотя бы ближайшие пять минут. — Надень на него свой артефакт! Это нарушит его связь с якорем, удерживающим тварь в нашем мире!
Украшение для волос, неведомо как продолжавшее держаться на башке трансформировавшегося оборотня, немедленно оказалось вырвано из шерсти и направлено в короткий полет… окончившийся в лапе монстра. Демон просто перехватил снаряд и немедленно отбросил его от себя в сторону. Вот только в те мгновения, когда он держал древнюю безделушку, явно чувствовал себя не очень хорошо. Кровь из сквозной раны, до того едва капавшая, брызнула уверенной струйкой. Похоже, то, что удерживало тварь в этом мире, заодно и подпитывало ее силой. В принципе со стороны неведомых чернокнижников это был вполне разумный ход, значительно уменьшающий шансы предательства со стороны столь своеобразного наемника. Все же порождения нижних планов очень ценили могущество, пусть и заемное. И ради какой-нибудь мелочи терять его ни за что не согласились бы.
— Ваши жалкие потуги на сопротивление лишь раздражают меня, смертные! — прорычал демон, взмахом лапы отправляя в кащенитку нечто вроде широко расходящегося порыва какого-то темного тумана. Бьющие по площади чары зацепили оборотня, но особых неприятностей ей не доставили. Ну, если местами выпавшую шерсть и легкий некроз шкуры не считать. Однако подобную мелочь новая знакомая Олега регенерировала бы минуты через три, ведь заклинание, воздействующее сразу на солидный объем пространства, растратило девять десятых своей силы впустую. — Сдайтесь, и я обещаю вам, что не трону души. И даже убью быстро.
— Раз торгуешься — значит, в своей победе не уверен, крокодил-переросток! — насмешливо ответил ему Олег, ловя взглядом валяющийся в снеге ободок. Древнее украшение телекинезу ожидаемо не поддавалось. Однако парочка металлических деталей, разлетевшихся от поверженной самоходной волокуши в разные стороны, легко зажала его, словно пинцетом. И потащила к спине твари. Целитель не мог вот так с ходу полностью представить себе схему суставов противостоящего ему существа, однако ему казалось, что оно, подобно людям, будет испытывать некоторые трудности с тем, чтобы дотянуться пальцами до своей спины. Не слишком значительные, но все же для того, чтобы вытащить посторонний предмет на ощупь из открытой раны, ему потребуется некоторое время. — Вот увидишь, мы еще сделаем из тебя чемодан!
— Умри, червь! — Вектор атаки немедленно оказался перенесен на злоязыкого волшебника, посмевшего оскорбить выходца из нижних планов. Если бы Олег не ожидал этого и не сместился за какую-то проступающую из-под снега кочку, то быть бы ему расплавленным чарами монстра, сильно напоминающими банальную кислоту. — Аргхр!
Клык дракона под воздействием ядовитой крови сгнил почти полностью, чем сильно облегчил задачу пропихивания одного из концов обода в начавший зарастать раневой канал. Понятное дело, ощущения при этом монстр ощутил незабываемые и попытался немедленно достать инородный предмет из своего тела. Вот только хвост его необходимым уровнем гибкости все же не обладал, а лапы оказались заняты отбиванием разнообразных снарядов, которые немедленно принялась метать в него кащенитка, целя в морду. Причем делала она это весьма сильно и метко. Куски механизмов, громадные позвонки, даже горсть угольев из костра: в ход пошло все, что подвернулось ей под лапу. Левый глаз чудовища оказался практически выбит снайперским попаданием, а потому оно, рыча от боли и злости, вынужденно ушло в глухую оборону. Монстра окутал бледно-зеленого цвета ореол, в котором истлевали дотла все посторонние предметы, а сам он вцепился в артефакт. И, видимо, в угаре боя слегка не рассчитал своих сил. Так и не выпустив ободок, демон принялся выцветать, теряя краски и плотность. Его выдавливало из привычной смертным реальности туда, откуда он пришел изначально. Видимо, существо пустило в ход слишком много силы, что и перегрузило удерживающий его в этой реальности якорь.
