— Вас тут совсем не кормили? — Уточнил Олег у переводчика, прислушиваясь к доносящимся из коридора звукам и начиная создавать в своих руках огненный шар.
Судя по топоту и хлопанью дверей, пираты методично обшаривали все камеры в поисках своих товарищей и взбунтовавшихся пленников. Значит, на пороге османы могут появиться в любую секунду. И лучше бы встретить их чем-нибудь таким, что не даст им времени проявить свои бойцовские качества. Конечно, имелись некоторые шансы на то, что действия чародея окажутся замечены… Но очень-очень незначительные. Сам Олег не сумел бы разглядеть подготавливающееся волшебство через материальную преграду. Во всяком случае, до тех пор, пока в чары не окажется вбухано действительно много энергии. Вероятность же того, что среди обычных тюремщиков вдруг окажется чародей более высокого ранга или мастер по сенсорике, являлась крайне небольшой. Магов просто не сажают в обычные камеры, поскольку при наличии достаточного количества времени даже самый бесталанный ведьмак обязательно найдет подход к замку. Ну или каменную стену голыми руками проковыряет на порядок быстрее, чем не владеющий волшебством человек.
— Кормили, конечно, причем не так уж и плохо: давали целую плошку риса раз в два дня, — отозвался переводчик, поднимая с пола то ли слишком длинный кинжал, то ли все же очень короткий меч. Обоюдоострое лезвие имело около двадцати сантиметров в длину, что позволяло носить данный клинок в рукаве или сапоге, но все же он оставался достаточно широким и толстым, на вид вполне способным выдержать удар вражеского оружия и не сломаться. К тому же нож-переросток имел гарду, являющуюся одним целым с рукоятью и напоминающую окаменелый древесный корень. Скорее всего, чтобы использовать все функции артефакта, требовалось как минимум ознакомиться с инструкцией, но выпускать им кишки можно было и так.
— Ау-у-ы-ы-ы! — Естественно, несколько пар неактивированных зитрас боевой маг тоже прихватил. В конце концов, они ближе всего к нему лежали! И сейчас один из узников схватился за рукоять топора-вампира и, судя по его воплям, испытал очень неприятные ощущения. Но выбросить оружие не мог, рукоять словно прилипла к коже и не поддавалась на попытки оторвать ее от источника столь желанной жизненной энергии. А между тем конечность, цапнувшая опасный артефакт, уже побелела до цвета первого снега.
Олег на секунду замешкался, не зная, куда деть зависший между ладонями огненный шар, чтобы он не мешал отцепить оружие от несостоявшегося владельца, но тут османы помогли ему выйти из затруднения, открыв дверь. Видимо, пираты среагировали на звуки боли, поскольку на пороге застыл достойный римских легионеров строй из больших прямоугольных метровой высоты щитов, прикрывающих первый ряд врагов, а идущие следом подпирали товарищей, чтобы одним только напором смять бунтовщиков, и тогда уже начать безнаказанно избивать их длинными тяжелыми дубинками. Вот только защитой для головы они пренебрегли, если не считать за таковую пару маленьких стаканчиков-фесок и одну-единственную грязную чалму.
Пираты не ожидали, что изнутри тюремной камеры к ним прилетит огненный шар, ударившийся под углом в потолок коридора с образованием откровенно слабенькой ударной волны и самым минимумом осколков, но зато оставивший после себя небольшое облако очень-очень горячей плазмы, под воздействием которой волосы столпившихся у порога загорелись, плоть обуглилась, а глаза запеклись прямо в глазницах. Взорвалось несколько пороховниц, очевидно носимых с собой любителями огнестрельного оружия. Смерть полутора десятка османов была не самой легкой, но относительно быстрой, дольше пяти секунд ни один не кричал. Трех отделавшихся шоком и контузией счастливчиков, очевидно имевших какие-то защитные амулеты, добили успевшие вооружиться узники. По тюрьме разнесся гулкий звон колокола, скорее всего означавший общую тревогу.
— А вот теперь игра пойдет действительно жестко… — вздохнул Олег, отбрасывая в сторону мечты об относительно тихом и безопасном вырезании ничего не подозревающих противников по одному или маленькими партиями.
Видимо, у османов имелось нечто вроде сети надзирающих чар, реагирующих на использование внутри периметра больших выбросов энергии или появление эманаций смерти, характерных для почти одномоментной гибели значительного количества народа. Свистнул в воздухе зитрас, и по-прежнему воющий доходяга заткнулся. Волшебник выпустил из кристалла-накопителя солидную часть уворованной оружием праны в паре миллиметров от лезвия своевольничающего артефакта, и оружие-вампир немедленно переключилось на куда более удобную для поглощения цель. А потому отлипло от руки своей жертвы и брякнулось об пол.
— Эй, парень, возьми у тюремщиков ключи и выпускай всех, кого только найдешь. А мы пока остальных врагов задержим. Толмач, переведи ему!
Олег выпрыгнул в коридор и закрутил головой во все стороны сразу так интенсивно, что хрустнули не рассчитанные на подобные выкрутасы позвонки. Однако все было тихо, если звуков набата не считать. Ну да, пираты — это вам не регулярные войска, которые при включении тревожной сигнализации должны за считаные секунды переходить из состояния расслабленности в полную боевую готовность. Впрочем, и в русской крепости вот так сразу отряд быстрого реагирования в тюрьму бы не ворвался. Солдаты банально не успели бы дойти за считаные секунды до камер, а по регламенту построение у них — на плацу. Следовательно, пока враги сообразят, что происходит, пока вооружатся, пока дойдут сюда, у Олега имелось немного времени.
Да и потом наверняка противник станет рассчитывать на бунт заключенных. Возможно, на стихийную активацию магического дара у одного из пленников: случаи, когда стресс пробуждал находящиеся до того в латентном состоянии способности на пригодном для боя уровне, хоть и редки, но отмечаются регулярно. Самый худший вариант — если пираты вообразят, будто один из узников сумел призвать в реальность каких-нибудь демонов, пусть даже ценой душ и жизней всех оказавшихся рядом. Драться с порождениями нижних планов ничуть не легче, чем с регулярными войсками или подготовленными диверсантами, а потому когда османы все-таки появятся, то будут многочисленны, вооружены до зубов и параноидальны до невозможности.
— Так-с, есть ли смысл поднимать зомби? — Олег покосился одним глазом в сторону обожженных и кое-где еще тлеющих трупов.
Впрочем, размышления не мешали ему при помощи целительских навыков переходить в боевой режим. Чувствительность нервов к болевым импульсам снижалась до минимума, рефлексы ускорялись, повышалась свертываемость крови, мускулы готовились выдать способное едва ли не разорвать их усилие, настраивалась работа желез внутренней секреции, ответственных за выплеск гормонов при чрезвычайных обстоятельствах. Долго удерживать себя в форсированном состоянии без неблагоприятных последствий чародей бы не смог, но на ближайшую пару часов он станет чем-то большим, нежели просто тренированный человек.
— А, ладно, от парочки самоходных и плотоядных таранов хуже не будет! Хоть первые пули на себя соберут…
На то, чтобы мертвые тела зашевелились и с хриплым рычанием стали пытаться встать обратно на ноги, много времени не потребовалось. Как с неудовольствием отметил чародей, темной магией он последнее время пользуется куда чаще, чем ему хотелось бы. Но по крайней мере благодарная публика его усилия оценила. Высыпавшие из камер изможденные азиаты, которых к настоящему моменту стало уже четыре десятка, вжались в стены и чуть обратно в кандалы не заковались. А еще где-то там, где остались выброшенные в портал сокровища, звякнуло золото. Видимо, кто-то не утерпел и что-то из монет или драгоценностей припрятал среди своих лохмотьев, но теперь посмотрел на оживших покойников и решил, что игра не стоит свеч и вообще лучше быть живым и бедным, чем мертвым и богатым.
— Эй, толмач, передай своим, что если они не будут пытаться брать без разрешения мое имущество, то им бояться нечего. Но если кто-то решится на кражу, то пусть пеняет на себя: платить за свою жадность и глупость ему придется сначала до конца жизни, а потом еще век и после смерти — до тех пор, пока сами кости вора не истлеют под напором времени.
