Когда поступило обращение ко всем силки с просьбой о помощи, Нэт Семп занимался изучением новообразования, получившего астрономическое название Минус 1109-93. Земля теперь вращалась вокруг гигантского солнца и тысяча сто девятая по отношению к ней планета пересекала плоскость её орбиты под углом в девяносто три градуса.

Конечно, все это было только временным каталогированием. Никто и не думал рассматривать Землю в появившемся соцветье небесных тел как какой-то естественный центр. Пока было не до приоритетов: требовалось просто разобраться в составе и структуре возникшей феноменальной космической системы.

Семпу в этой связи было поручено заняться тремя планетами — 1107, 1108 и 1109. Все они, на первый взгляд, были необитаемыми. Вот уже полдня, как он на низкой высоте летал между стройными и необычными на вид зданиями, которые, высоко вздымаясь ввысь, казались тем не менее поникшими — настолько все вокруг было пропитано печалью запустения. Для 1109-й переходный период к возрождению, очевидно, оказался слишком долгим, чтобы на ней могла сохраниться жизнь.

В момент приема этого экстренного оповещения Семп находился в густо застроенной части города, где раньше, по-видимому, располагался его энергетический узел. Но приемник силки был постоянно настроен на ретранслятор, установленный между 1109 и 1110.

Передали следующее:

«Вниманию всех силки и правительственных учреждений. Только что получено… послание от Лэна Джедда».

Паузу в середине этой фразы заполнял специальный сигнал, означавший, что силки «выстрелил» эту информацию сразу же после своей смерти. В их организме имелся некий пороговый участок, генерировавший самостоятельный нейропучок, который автоматически исторгался из тела по телепатическому каналу в момент прекращения жизненных функций, унося с собой последние мысли силки.

Семп вздрогнул, как от электрического удара: Лэн Джедд был его самым близким другом в рамках того, что в отношениях между двумя силки вообще можно было назвать дружбой. Они вместе принимали решение заняться этими дальними планетами, чтобы потом обстоятельно обменяться мнениями в свете все более усложнявшихся отношений между силки и людьми.

Но более всего Семпа поразило то обстоятельство, что, если не считать того, кто передал это известие, он в настоящее время пространственно был ближе всех к Джедду. Семп незамедлительно ответил:

— Говорит Нэт Семп. Готов вылететь к месту происшествия. Кто вы и где?

— Оу-Дэн! На 1113-86.

Установить, кто это, было довольно сложно. Дело в том, что такое имя было типичным и широко распространенным среди тех силки с планетоида, о которых ещё год назад никто и не слыхивал.

Появление этих «коренных» силки в новой, невообразимо более naxhpmni, солнечной системе явилось для обитателей Земли фактором неопределенности, породившим немало до сих пор не решенных проблем. Семп и Лэн Джедд в последнее время часто дискутировали между собой на эту тему.

Ему стало немного не по себе при мысли о том, что этот Оу— Дэн, возможно, «прослушивал» их долгие беседы. Но главное беспокойство у Семпа вызвало то обстоятельство, что как бойцы эти новоиспеченные силки, на его взгляд, стоили немногого. А это означало, что в предстоящие долгие часы ему придется находиться, вероятно, одному лицом к лицу с противником настолько таинственным и наделенным такой мощью, что он сумел уничтожить отнюдь не беззащитного силки.

Продолжая размышлять над возникшим положением, Семп одновременно, не теряя ни минуты, пулей вылетел из здания, где он находился в момент вызова. Несколько мгновений спустя он уже покидал атмосферу этой безжизненной планеты, используя метод гравитационной инверсии.

Несмотря на развитую им в космосе максимально возможную скорость, прошло несколько часов, прежде чем он увидел перед собой застывший корабль черного цвета.

Этот космолет предназначался для сугубо оборонительных целей и был построен в соответствии с чрезвычайной программой мер, принятых сразу же после того, как Земля стала составной частью образовавшейся гигантской солнечной системы. У него отсутствовала внешняя оболочка, а оснащен он был новейшим оружием, действовавшим на принципах, почерпнутых Семпом в ходе его борьбы с Глисом. Он был одним из элементов того комплекса мер безопасности, которые были необходимы для обследования стольких никому неведомых миров.

Взяв командование кораблем на себя, Семп направил его туда, где находился Оу-Дэн, то есть на орбиту пятой от него планеты. Для такого могучего космолета, которым он располагал, это было пустяковой задачей.

При встрече с Оу-Дэном он узнал, что его друга обнаружили на метеорите, представлявшем собой плоскую глыбу, обращавшуюся вокруг планеты 1113-86. Неизмеримо малая песчинка в беспредельности миров, его тело после смерти гораздо более напоминало человека, чем при жизни.

По внешнему виду было невозможно сделать никакого заключения о том, при каких обстоятельствах и от чего погиб Лэн Джедд. Оу-Дэн телепатически передал Семпу, что, по его мнению, туловище силки было как бы ужато под чудовищным давлением, хотя, на первый взгляд, он если и укоротился, то самое большее сантиметров на двадцать.

При взгляде на своего так неожиданно ушедшего из жизни товарища Семп вдруг осознал, что случилось худшее из того, чего можно было опасаться. Взрослый, отлично подготовленный силки с его великолепным набором мощнейших энергетических полей как оборонительного, так и наступательного характера встретил на своем пути чужое и враждебное существо. И потерпел полное поражение.

Оу-Дэн, сам в чем-то напоминавший своей формой продолговатый небесный осколок, поспешил телепатически проинформировать Семпа о некоторых подробностях:

«Это случилось во время нашего с ним разговора. Лэм как раз сообщил, что никого в живых на планетах 1110, 1112 и 1113 он не выявил, а я, продвигаясь по нисходящей, зафиксировал перед этим точно такое же положение на 1115, 1114 и подлетал к 1113. Именно в этот момент контакт был прерван на ноте посмертного сигнала от него».

Итак, подумалось Семпу, налицо убитый Лэн Джедд и след для раскрутки — последняя, перед тем как его покинула жизнь, «молния» nr зрелого и грозного силки, каким был его друг. А передал он в этом послании мысленный образ пирамидальной формы и свою спонтанную реакцию: «Возник ниоткуда, совершенно ниоткуда!»