Цыгане скрылись из виду, и Женька вздохнула с облегчением. Запив страх маленьким стаканчиком кваса, она расслабилась.
Пустой пластиковый стаканчик полетел в урну, и девушка, повернувшись спиной к потоку людей, достала из сумки зеркальце и любимый блеск для губ с трехмерным эффектом, подарок Трофима… У него хороший вкус, он всегда дарит ей только качественную косметику. И пусть это неправильно — красить губы в общественном месте, практически у всех на виду, зато приятно, как будто лишний повод вспомнить любимого мужчину! Который сейчас… где?
Женька нахмурилась, пытаясь сообразить — вряд ли он уже на Украине, хотя, может быть, и там уже… Взял бы да позвонил! Она несколько раз за сегодняшний день набирала его номер, и все время натыкалась на вежливость автомата — аппарат абонента отключен или временно недоступен, перезвоните попозже… И то же самое по-английски, просто ужасно.
Несколько раз то, растянув губы в улыбку, то, вытянув их хоботком, Женька полюбовалась на свой блестящий рот в зеркало и осталась довольна. Закрыв сумочку, она резво повернулась и шагнула, было на мощеную дорожку Проспекта, но встала как вкопанная, остановленная черным, пронзительным взглядом. Таким долгим и глубоким, что Женькино сердце похолодело от страха и острым комком застряло где-то между ключиц…
— Ты еще этого не знаешь, но твоя жизнь покрывается мраком, ты еще ничего не чувствуешь, но приближается гроза, и над твоей головой сомкнутся черные тучи, засверкает молния, и тебе будет очень плохо! И никто, ни единая живая душа не поможет тебе, ты останешься совсем одна! Я вижу это, верь мне, я говорю правду!..
Как в тумане Женька приблизилась к этим невероятным глазам, засасывающим ее, пульсирующим сперва перед ней, потом — странное волнение во всем теле — у нее в мозгу… А может быть, это глаза приблизились к ней. Страшная женщина с совершенно седой головой, смуглая и тревожная, и эти тонкие запястья со множеством звенящих стеклянных браслетов, мелькнувшие перед Женькиным лицом, и темно-серое платье до земли. Все это показалось ей сном, который вдруг навалился на нее и сбил с толку, окутал дурманом. Черная, жуткая пропасть зрачков, в которой она сейчас утонет… Если не вырвется, не сбросит с себя наваждение!
— Знаю, я все знаю, слушай меня! Будет у тебя потрясение, страдать будешь сильно… Твой близкий человек предаст тебя, и все твои надежды разобьются, как стекло, увидишь сама, твое несчастье близко, вот оно, прямо передо мной! Не верь никому, ты добрая и наивная, а твой любимый человек — вероломный и расчетливый, бросит он тебя, растопчет твою любовь, предаст и забудет!..
Женька тряхнула головой и, сцепив руки в замок, надавила ногтями на костяшки пальцев, и еще раз, до тех пор, пока боль не разлилась по ладоням. Странное дело, это реальное, живое ощущение помогло ей придти в себя. Опять она чудом не попала в тот же самый капкан! Расслабилась, называется! Из огня да в полымя, от цыганского табора — прямо в объятья сумасшедшей тетки с горящими глазами!
Отшатнувшись от старухи (господи, как она могла показаться ей зловещей в этом своем сиротском сером платье, с дешевой бижутерией на запястьях, с давно не мытыми седыми волосами и неухоженным лицом?!), Женька огляделась. Точно, вот и табличка — «Ясновидящая пани Марианна расскажет вам о вашем будущем, снимет порчу и венец безбрачия…», и дальше в том же духе, даже читать не хочется!
Женька бросила на «ясновидящую» торопливый взгляд и покачала головой — нет, мне ничего не надо, спасибо, но хватит… Сейчас еще, не дай бог, вцепится в псе худой костлявой рукой и завизжит па весь проспект! А ей уже давно пора идти, как раз успеет дойти до Липок к назначенному времени.
— Я вижу, что ты не веришь мне, — пани Марианна осуждающе покачала головой. — Но ты сама поймешь, что я сказала правду. Я никогда не вру. Не будет у тебя счастья, о котором ты думаешь, плохо с тобой поступят те, кому ты доверяешь, кого любишь. Помяни тогда слово пани Марианны, не забудь, я предрекала тебе это!..
Последние слова навязчивая старуха прокричала вслед убегающей Женьке, а та неслась во весь опор, замирая от странного чувства нереальности и легкого щекочущего страха в груди… Нет, она уже не та глупая девчонка-первокурсница, которая за чистую монету принимала все эти проклятья и пророчества цыган, экстрасенсов и иже с ними. Теперь она без пяти минут дипломированный психолог, и ей ли не знать, как работают все эти колдуны, экстрасенсы, ясновидящие? И все же ей стало не по себе от слов этой пани. Вполне можно понять, каким образом она цепляет народ. Наверняка у нее отбоя нет от клиентов, особенно — клиенток. Черные глаза, седые волосы и дикая, непобедимая уверенность в голосе… к черту, все настроение испортила!
Женька пулей перенеслась через дорогу и остановилась только на другой стороне, чтобы отдышаться и привести в порядок растрепанные мысли. И чего, спрашивается, она так завелась? Ну да, Трофим уехал, от этого ей так неспокойно, вот если бы он был дома, он бы живо ее успокоил. Да она бы тогда, скорее всего, и не попалась бы в сети к этой шарлатанке. Ну, она же и так не попалась, правда?.. Сейчас она позвонит Трофиму, и он — вот бы — возьмет трубку, и все быстренько встанет па свои места, они посмеются над Женькиным бегством и…
Трофим не ответил, абонент опять оказался недоступным, и Женька, вздохнув, медленно двинулась по Проспекту к Липкам. Ничего страшного, она взрослый человек, мало того — она симпатичная девушка, вон какие взгляды на нее бросают мужчины! Она вышла гулять, дышать свежим воздухом, наслаждаться свободой, у нее все хорошо, она скоро выйдет замуж, а эта старуха наговорила ей ерунды просто потому, что завидует ее молодости! Или чтобы заполучить себе клиентку — другая бы на ее месте тут же зарыдала бы и стала просить пани Марианну помочь ей, и та, разумеется, тут же придумала бы какой-нибудь действенный рецепт спасения — за денежку, понятное дело! Вот как все просто! Но Женька не дурочка, она никому не даст себя водить за нос!
На путь до памятника Чернышевскому ушло семь минут и двадцать три секунды, Женька засекла время по своим большим командирским часам. Вообще-то, это часы Трофима, но ей нравится их носить, они такие удобные и стильные. За семь минут с хвостиком ее дурное настроение развеялось, и на встречу, девушка явилась бодрой и радостной. Венерки еще не была, но Женька отчего-то чувствовала себя так, словно только что вынырнула из омута, в котором едва не задохнулась, и теперь может дышать полной грудью и ничего на свете больше не бояться.
Нет, это все-таки удивительно здорово — быть молодой! Даже если твой любимый человек надолго покинул тебя, во вторник тебе предстоит участвовать в грандиозном праздновании дня рождения твоей матери, которой ты до сих пор не купила подарка, а через десять дней у тебя серьезное дело — защита диплома. Даже под этим пасмурным небом (опять будет дождь, нет, это невыносимо!) быть молодой — великолепно! По крайней мере, Женька в этом уверена.
А обо всем плохом нужно просто забыть. Не думать, не думать, не думать…
Нет, это ей не снится, кто-то действительно стоит у нее под окнами и что-то там поет. Ну, надо же, нигде нет покоя! Кому не лень в такую рань в воскресенье утруждать свои голосовые связки? И почему, скажите на милость, это нужно делать именно под ее окном?
Вчера они славно погуляли с Венерой, сперва посидели в Липках с пивом, потом пошли на Набережную и встретили по дороге каких-то венеркиных друзей, продолжили прогулку впятером… Женька даже не рассчитывала, что будет так весело. Она даже ни разу не вспомнила за весь вечер про предсказания пани Марианны, да и о Трофиме с его. молчащим телефоном как-то совсем не думала…
Правда, домой они с Венерой вернулись поздно, где-то около часа, пока чай попили, потом она еще возилась с таблицами — вдруг пришла идея по-другому обработать тесты… В общем, спать она легла в три часа ночи, если не позже, и нате вам, пожалуйста, с самого утра — певун под окнами!
