— П-простите? — застигнутый врасплох, спросил Маури.

Кивнув людям из НП, Маури отступил в сторону. Полицейские подошли к столу и быстро отключили интерком. Затем внимательно осмотрели стены, мебель, тщательно обследовали каждый дюйм комнаты и находившейся в ней обстановки, а затем кивком дали знать Макри, что он может продолжать.

— Вот и прекрасно, — произнес Макри. — Фрауэнциммер, мы тут принесли с собою спецификацию сима, которого мы хотим, чтобы вы сконструировали.

Вот.

Он протянул запечатанный конверт.

— Ознакомьтесь. Мы подождем.

Открыв конверт, Маури внимательно изучил его содержание.

— Вы в состоянии это сделать? — через некоторое время спросил Макри.

Подняв голову, Маури заметил:

— Эта спецификация относится к Дер Альте.

— Верно, — кивнул Макри.

Так вот оно что, наконец-то сообразил Маури. Вот оно — то самое знание, требующее статуса гост. Теперь я и сам стал гостом. И произошло это совершенно неожиданно, по сути мгновенно. Теперь я приобщен к узкому кругу избранных. Как плохо, что ушел Чик; бедный чертяка Чик, как это несвоевременно с его стороны, какое невезение. Останься он здесь еще на пять минут…

— Это будет актуально еще в течение пятидесяти лет, — сказал Макри.

Они впутывают его в свои игры. Делают его соучастником всей этой комедии.

— Бог ты мой, — воскликнул Маури. — Никогда бы даже не подумал об этом, глядя на его выступления по телевидению, слушая его речи. А вот теперь я и сам должен создать точно такую же чертову штуковину.

Перед глазами у него поплыли круги.

— Карп немало постарался, — сказал Макри. — Особенно хорош этот его нынешний сим, этот Руди Кальбфлейш. Нам очень хотелось бы знать догадывались ли вы, специалист в данной сфере, о чем-нибудь?

— Никогда, — признался Маури. — Ни разу мне такое даже в голову не пришло. — Ни разу.

— А вы в состоянии сделать не хуже? Соорудить такого сима?

— Разумеется.

— Когда вы приступаете?

— Да хоть сейчас.

— Вот и прекрасно. Вы понимаете, что поначалу нам, естественно, придется держать здесь людей из НП для обеспечения безопасности государственной тайны?

— Валяйте, — пробормотал Маури. — Раз надо, так надо. Послушайте-ка, простите меня, мне нужно всего пару секунд.

Он бочком протиснулся мимо них к двери и вышел в приемную.

Застигнутые врасплох, гости не успели ему помещать.

— Мисс Трюп, вы обратили внимание, в какую сторону убыл отсюда мистер Страйкрок? — спросил он.

— Он только что отъехал, мистер Фрауэнциммер. В сторону автотрассы.

Как мне кажется, он направился домой, в «Авраам Линкольн» — он там проживает.

Вот бедолага, подумал Маури. И сокрушенно покачал головой. Удача Чика Страйкрока все еще при нем, она его и сейчас не оставила. Им овладело приподнятое настроение. Это коренным образом все меняет, решил он. Я снова при деле. Я поставщик Двора Его Величества, вернее, Белого Дома. Что, в общем-то, одно и то же. Да, одно и то же.

Он вернулся в кабинет, где его дожидались Макри и остальные. Все они весьма сумрачно глядели на него.

— Извините, — произнес он. — Я выяснял, где находится мой заведующий сбытом. Я хотел заострить его внимание на данном заказе. Объяснить ему, что на какое-то время мы отказываемся от любых других новых заказов, чтобы получить возможность полностью сосредоточиться только на выполнении этого.

Он замялся в нерешительности.

— Что же касается стоимости…

— Мы подпишем контракт, — сказал Гарт Макри. — Вам будет гарантировано возмещение ваших затрат плюс сорок процентов. Руди Кальбфлейша мы приобрели за общую сумму в один миллиард долларов СШЕА плюс, разумеется, оплата за сервисное обслуживание и ремонтные работы в процессе эксплуатации после приобретения.

— О, да-да, — согласился Маури. — Нельзя допустить, чтобы он вдруг перестал функционировать прямо посредине произносимой им речи.

Он попытался рассмеяться, но смеха у него что-то не получилось.

— Так в какую сумму это обойдется теперь, ну, хотя бы грубо? Скажем где-то между одним и полутора миллиардами?

— Отлично, отлично, — поторопился согласиться Маури.

У него было такое ощущение, что голова его вот-вот отвинтится от туловища и упадет на пол.

Глядя на него в упор, Макри произнес:

— У вас небольшая фирма, Фрауэнциммер. Вы и я, мы оба прекрасно это понимаем. Не надейтесь на слишком многое. Это не превратит вас в крупную фирму, такую, как «Карп Унд Зоннен Верке». Тем не менее, заказ этот обеспечит ваше существование на довольно длительный срок; вам, наверное, ясно, что мы готовы поддерживать вас финансово столько времени, сколько понадобится. Мы получили исчерпывающую информацию о вашем нынешнем положении из ваших же бухгалтерских книг — вы удивлены? — и мы теперь знаем, что вы вот уже в течение нескольких месяцев являетесь убыточным предприятием.

— Что правда, то правда, — признался Маури.

— Но продукция хороша, — продолжал Гарт Макри. — Мы тщательно изучили образцы вашей продукции, как здесь, так и там, где они по-настоящему функционируют — на Луне и на Марсе. Вы проявляете подлинное профессиональное мастерство, пожалуй, даже в большей степени, чем «Карп Верке». Вот почему сегодня мы здесь вместо того, чтобы быть у Антона и старика Феликса.

— Интересно… — вырвалось у Маури.

Значит, вот почему правительство на этот раз решило заключить контракт с ним, а не с Карпом. А интересно ему было вот что: неужели Карп сконструировал все эти симулакроны Дер Альте вплоть до самого последнего?

Забавный вопрос. Если это в действительности так — то тогда этот отход правительства от сложившейся практики поставки симулакронов может означать радикальное изменение нынешнего правительственного курса как в области экономики, так и политики. Но лучше об этом не спрашивать.

— Хотите сигару? — спросил Гарт Макри, протягивая ему «Адмирала». Очень мягкая. Чистейший флоридский лист.

— Спасибо.

Весьма неловко Маури взял из его рук большую зеленоватую сигару. Они оба закурили, внимательно глядя друг на друга в полном молчании, которое постепенно приобрело некоторую торжественность и значительность.

Объявление, вывешенной на информационной доске муниципального жилого дома «Авраам Линкольн», с тем, что Дункан и Миллер отобраны разведчиком талантов для выступления в Белом Доме, ошеломило Эдгара Стоуна; он перечитывал объявление снова и снова, все пытаясь выяснить, нет ли в нем какого-либо подвоха, и удивляясь тому, как этому вечно задерганному, непрестанно раболепствующему перед всем и вся жильцу удалось добиться такого.

Что— то здесь не так, отметил он про себя. Что-то вроде того, как я пропустил его на его релпол-экзамене… а теперь он заставил еще кого-то подделать результаты пробы в его пользу в сфере художественной самодеятельности. Он сам собственными ушами слышал игру на кувшинах, он присутствовал при исполнении программы «Классика на кувшинах» этими Дунканом и Миллером, и оно явно было не таким уж превосходным. Хотя, в этом следовало признаться, и весьма неплохим…

В глубине души он уже раскаивался, что сфальсифицировал результаты релпол-проверки Дункана. Это я вывел его на дорогу к успеху, подумал он. Я фактически спас его тогда. А теперь он уже на пути в Белый Дом, прямо со сцены этого здания.

Неудивительно, что Ян Дункан не справился со своим релпол-экзаменом.

Он был, несомненно, слишком занят, упражняясь в игре на кувшине. У Дункана не оставалось времени на выполнение повседневных бытовых обязанностей. С которыми легко справлялись остальные обыватели. Это должно быть просто ужасно — быть артистом, подумалось с горечью Стоуну. Это освобождало от соблюдения повседневных обязанностей, от ответственности перед коллективом. Просто возмутительно, когда человек может поступать так, как ему заблагорассудится.

И он, разумеется, сделал из меня настоящего дурака, отметил про себя Стоун.