Райфл был так близко. Когда он пошевелился, нога его коснулась бедра девушки, и Сара ощутила жар его тела, силу упругих мускулов. Он отвел на секунду взгляд, но тут же снова жадно впился глазами в ее лицо. Сара понимала, что ей надо держаться от него подальше, спасая свою жизнь, свою душу, но ничего не могла с собой поделать.
– Ешь, – прошептал Райфл, и рука его поднялась, прижимая к губам девушки кусок пищи. Это снова был хлеб. Сара покорно стала пережевывать его, не чувствуя вкуса, ощущая только обжигающий жар пальцев Райфла на губах. Он не убрал руку, продолжая поглаживать пальцами ее губы, щеки, подбородок. Саре стало невыносимо жарко. Все вокруг перестало существовать, кроме новых ощущений, порождаемых горячим прикосновением этого мужчины.
Она проглотила хлеб.
– Молодец, – тихо произнес Райфл, наклонился к ней поближе, и там, где только что были его пальцы, теперь оказались его губы. Сара чувствовала на щеке его неровное дыхание. Она испуганно отстранилась, но Райфл склонился над ней, впиваясь в губы девушки страстным поцелуем.
Она никогда не испытывала ничего подобного. Ни один мужчина не подходил к ней так близко, не дарил это ощущение силы и нежности, жара своих губ. Райфл обнял ее за плечи, притянул к себе, и Сара повиновалась, став вдруг покорной и безвольной в его руках.
Поцелуй становился все более страстным, желание все сильнее овладевало телом Райфла. Он резким движением прижал девушку к себе, и Саре пришлось тоже обнять его за плечи, чтобы не потерять равновесия. Под туникой она почувствовала его сильное горячее тело.
Райфл издал низкий стонущий звук, услышав который Сара забыла обо всем на свете. Они продолжали впиваться в губы друг друга, дышать одним дыханием, сладким и пьянящим, как мед или эль. Язык Райфла ласкал ее рот, властно проникая внутрь, и девушка таяла в его объятиях.
Он тихо прошептал ее имя, взял в ладони ее лицо и начал осыпать быстрыми поцелуями ее щеки, ее крепко зажмуренные глаза. Дыхание его вырывалось, подобно стонам.
– Сара, – снова произнес он, целуя ее в губы. – Милая, милая Сара.
– О боже, – тихо прошептала девушка, не в силах высказать словами то, что владело ею в этот момент.
Райфл вдруг остановился. Руки его по-прежнему сжимали плечи Сары, дыхание было неровным. Открыв глаза, девушка увидела прямо перед собой глаза Леонхарта, затуманенный взгляд человека, просыпающегося от сна.
– Сара, – снова произнес Райфл, но теперь в голосе его чувствовалась тревога.
Девушка быстро отстранилась. И Райфл не стал удерживать ее. Воздух показался ей необычайно холодным после огня, сжигавшего только что ее тело. Сара прижала руку к щеке, борясь с нахлынувшими ощущениями.
Райфл быстро встал и отошел на несколько шагов. В ночной мгле был виден только его силуэт;
– Миледи, я… – Он вдруг осекся, не зная, что сказать дальше.
– Зачем ты это сделал? – услышала Сара откуда-то издалека собственный хриплый голос.
Ни слова не говоря, Райфл быстро поклонился ей и вышел из хижины.
Солома шуршала и скрипела под ее весом. Было очень трудно передвигаться бесшумно. Но, вылезая на крышу через дыру для дыма, Сара больше всего боялась упасть.
Прямо под ней догорали угли от огня, который развели для нее этой ночью, и крупные оранжевые куски прогоревших поленьев выглядели весьма угрожающе. Сара чувствовала поднимавшийся к небу жар даже сейчас. Если упасть, это погубит все ее планы. Она почти наверняка обожжется и не сумеет сдержать крик.
Ее беспокоила еще одна вещь. Девушка не была уверена, что деревянная скамья, которую она использовала, чтобы дотянуться до дыры в потолке, стоит достаточно далеко от тлеющих углей. Не хватало только, чтобы хижина загорелась ярким пламенем, привлекая к себе всеобщее внимание.
Сара не знала, сколько осталось до рассвета. Она пыталась отсчитывать часы, прислушиваясь к колоколам, звонившим в замке Фьонлах, но, поскольку девушка то и дело проваливалась в сон, это оказалось бесполезно. Засыпая, Сара просыпалась через несколько минут, вздрагивая и гадая в ужасе, не проспала ли она свой шанс обрести долгожданную свободу.
К ней зашли всего один раз, чтобы развести огонь. Больше никто не приходил. Сара доела на всякий случай еду, из-за которой оказалась, по жестокой иронии судьбы, в объятиях своего врага. Но Райфл, слава богу, не возвращался, и вскоре Сара перестала вздрагивать от каждого шороха, ожидая его появления.
Повиснув на руках под крышей, Сара стала искать ногами опору, стараясь не шуршать соломой и, внимательно прислушиваясь, не раздастся ли тревожный крик заметившего ее часового. Но тишину нарушали лишь стрекот кузнечиков и кваканье лягушек.
Леонхарт поцеловал ее и оставил одну гадать в тишине, что же такое произошло между ними.
Он поцеловал ее! И не один раз. Райфл целовал ее, вновь и вновь, и от каждого поцелуя огонь в крови Сары разгорался все сильнее. Райфл из Леонхарта, человек-демон, держал ее в своих объятиях, целовал, и Сара чувствовала себя при этом так, словно на голову ей пролился золотой звездный дождь, она была точно во сне, а все тело ее пело от охватившего ее наслаждения. Господи, помоги ей!
Сара никогда не думала, что человек, способный на такие жестокие отчаянные поступки, может быть таким нежным, и уж точно ей никогда бы не пришло в голову, что она позволит такому случиться. Что ж, тем больше у нее причин бежать отсюда, прочь от этого человека, иначе она рискует снова отдаться в его власть.
И вот – чудо из чудес – она сумела выбраться на крышу. Сара медленно поползла вперед, распластавшись на соломе. Все шло отлично. Ночь была темной, хоть глаз выколи, и это было ей на руку. Теперь у нее все получится!
Пришлось оставить свое второе платье. Наверное, не стоило ей сегодня переодеваться. Но теперь поздно думать об этом. Впрочем, даже то платье, что было на ней, и плащ сильно затрудняли движение. А, неся на себе лишний вес, она могла бы все испортить. К тому же ей не пришлось бросать ничего особенно ценного. Второе платье все равно было испорчено. Запаса еды у нее не было. А брошь, оставшаяся от матери, была приколота над сердцем. Вот и все, что есть у нее в этой жизни.
Под защитой леса она спокойно доберется туда, куда задумала. Впрочем, может быть, все это уже не имеет никакого значения.
Крыша оказалась неожиданно крутой. Сара не задумывалась об этом, готовясь к побегу, но сейчас ей стоило большого труда медленно спускаться, чтобы не рухнуть резко вниз. Слава богу, она успела заметить, прежде чем ее впихнули в хижину, что задняя часть ее переходит в узкий крытый проход. Если деревню не перестраивали целиком и полностью со времен ее детства, этот проход должен был вести к еще одной группе хижин на краю деревни, за которыми находилось поле и желанная свобода.
Она двигалась очень медленно, то и дело замирая от каждого шороха, который, впрочем, тут же затихал. Наверное, где-то рядом ходил часовой или пасся чей-то конь.
«Только не волки, – вдруг с ужасом подумала Сара. – Только бы это были не волки».
В монастыре она слышала однажды разговор двух новеньких послушниц о том, как волки задрали одну женщину из их деревни, жену пекаря. Ее съели заживо. От нее осталось только месиво из крови и костей. Отец одной из девочек собрал мужчин, они нашли волков и перебили их всех.
Снова раздался глухой невнятный шум где-то внизу. Сара легла на солому, вцепившись в нее пальцами и чувствуя, как покрывается холодным потом. Только не волки!
Глупые девчонки – они наверняка выдумали всю эту кровавую историю, заметив, что Сара находится достаточно близко. Наверняка хотели ее попугать. Это случалось время от времени. Зная, что Сара дала обет молчания, другие послушницы специально начинали говорить при ней что-нибудь такое, чтобы заставить ее заговорить или хотя бы вскрикнуть. Теперь Сара вспомнила, что одна из этих двух послушниц рассказывала о том, как ее поцеловал сын заехавшего в деревню лорда. Она говорила об этом с высокомерным негодованием. Ну, так и есть. Девушка была отъявленной лгуньей. Если бы ее действительно целовали когда-нибудь, она вспоминала бы не об уязвленной гордости, а о звездном дожде, об огне, охватившем все ее тело, и о сладости греха.
