В это время еще две мобильные группы по 11 человек на таких же фургонах нейтрализовали охрану и вошли в восточные и северные ворота. Оставив несколько двоек для прикрытия периметра, фургоны высадили основные силы у здания администрации центра и двух вспомогательных корпусов. Тем временем тактические группы, сброшенные с трех вертолетов у главного учебного корпуса и на его крыше, уже штурмовали здание, где предположительно находился Президент. На этот момент связь центра с окружающим миром была полностью блокирована мультичастотной системой подавления, оптоволоконные линии были отключены с коммутационного узла. Весь объект был обесточен. Трансформаторная станция — расстреляна с беспилотника, а аварийные генераторы выведены из строя несколькими точными выстрелами снайперов с вертолетов. Над центральным корпусом висела плотная дымовая завеса, не позволяющая без термооптики видеть дальше нескольких метров, а с мощных динамиков, установленных на одной из вертушек, на всю округу ревело закольцованное сообщение: «ВНИМАНИЕ! ЭТО ФЕДЕРАЛЬНАЯ ОПЕРАЦИЯ. ПРОСИМ ОСТАВАТЬСЯ НА СВОИХ МЕСТАХ И НЕ ОКАЗЫВАТЬ СОПРОТИВЛЕНИЯ».

Впрочем, все эти действия, необходимые при правильно спланированном штурме, были явно излишни. Судя по тому, что «Батальон» не встретил на территории никакого сопротивления, кроме нескольких опешивших охранников, которые при виде хорошо вооруженных людей побросали оружие и спокойно дали себя скрутить, тренировочный центр был пуст. Тем не менее, соблюдая все предосторожности, под прикрытием тяжелых бронированных щитов штурмовые группы вошли в здание центрального корпуса с главного входа, лестницы, ведущей на крышу, и окон первого этажа в районе сигнала «черного ящика». Устранив на входе двух людей в штатском, которые имели неосторожность потянуться за пистолетами, бойцы больше не встретили сопротивления, быстро прошли по пустым коридорам и после нескольких секунд сканирования ворвались в помещение, откуда шел сигнал.

Глава государства сидел за небольшим столом, откинувшись в простом рабочем кресле. Рядом с ним с растерянным видом, подняв руки за голову, стояли три агента Секретной службы.

— Что-то вас, мать вашу, долго пришлось ждать, — сурово проговорил Президент.

— Извините, сэр, — командир группы чуть повел головой, и бойцы хорошо отработанными движениями скрутили агентов и вывели их из комнаты. — Вам нужна помощь?

— Я в порядке. А вот он — нет, — бросил Президент и кивнул в сторону сидящего у стены офицера, в беспамятстве опустившего голову на грудь и прижимающего к себе пристегнутый к запястью титановый кейс с «черным ящиком». — Они отравили всех каким-то газом. Со мной было еще три человека из аппарата. Они должны быть где-то здесь. Найдите их.

— Да, сэр, сейчас мы зачистим все здания, — козырнул спецназовец.

— И мой вертолет, — Президент встал и подошел к окну, где ветер понемногу разгонял дым от шашек. — Экипаж был в сговоре с предателями.

— Президентский вертолет в начале штурма пытался взлететь, но беспилотник пробил ему оба двигателя. Экипаж захвачен.

— Хорошо. Поаккуратней с ними и с этими, что были со мной. Они нужны живыми для суда.

— Да, сэр. Прошу вас, отойдите от окна, где-то еще может находиться снайпер, — командир аккуратно сдвинул Президента в сторону от оконного проема. — Сэр, вам надо эвакуироваться. Один из наших вертолетов в вашем распоряжении.

— Нет, сынок. Меня привезли сюда, чтобы провести со мной одну очень неприятную беседу, и я хочу, чтобы она состоялась. Но теперь на моих условиях. Я остаюсь здесь. А пока найдите моих людей, окажите им помощь и вывезите отсюда. Еще… Дайте мне связь с Палмером, Бэйтсом, министром обороны и генеральным прокурором. Я проинструктирую их, как действовать дальше. И передайте на вертушку, чтобы выключили матюгальник. У меня уже в ушах звенит от «федеральной операции».

Когда командир группы вышел, оставив трех бойцов для личной охраны Президента, тот подошел к врачу, склонившемуся у стены над офицером.

— Как он?

— Пульс плохой. Наверно, какой-то сильный парализатор, — повернувшись, ответил медик. — Я ввел антидот и стимуляторы, но нужен стационар, чтобы вывести его из комы.

— Тэйкли… Ну, сука, ты ответишь за все, — недобро прошипел Президент и принял из рук одного из спецназовцев спутниковый телефон. — Кто это? Бэйтс? Рад тебя слышать, старина. Я в порядке. Твои бойцы прибыли как раз вовремя. Потом все расскажу, а пока слушай мой приказ.

* * *

Вымотавшийся за день директор ЦРУ Райнер уже собирался домой, когда ему на стол легла короткая сводка из Европы. В этом не было ничего необычного. Несмотря на доминирование цифровых технологий в рабочих процессах, Контора все еще использовала бумажные носители, считая, что они делают доклады более персонифицированными и дисциплинируют функционеров верхнего звена. Странным было содержание доклада. Европа оповестила население об опасности землетрясения на юге, привела экстренные службы и полицию в готовность, даже в армейских подразделениях были отменены отпуска и увольнения. Было ясно, что европейцы готовятся к чему-то серьезному.

Из короткого брифинга, который ему устроил госсекретарь, Райнер понял, что на женевском коллайдере идет серьезная, хорошо засекреченная операция, отлаженная настолько, что даже потеря почти всей оперативной группы и ключевых агентов не способна повлиять на ее ход.

Задачу, поставленную Тэйкли, он выполнил. Трюк, задуманный Бэйтсом, чтобы разрушить коллайдер, не удался. Правда, из доклада Кормана следовало, что все пошло несколько не так, как было задумано. Самолет с планирующими бомбами не взорвался в воздухе, более того, он долетел до Швейцарии и сбросил свой смертоносный груз, но бомбы не попали в цель. Теперь пара натовских истребителей, посланных Корманом, развернула транспортник и сопровождала его в Германию на базу Рамштайн. Может, так даже лучше — не надо будет объясняться перед генералами ВВС, почему вылетевший на задание ЦРУ дорогущий «Глобмастер» взорвался в воздухе. В любом случае задача выполнена, коллайдер остался цел, а через несколько часов, когда допросят оперативников Кормана, он будет знать, что конкретно произошло над Женевским озером.

Еще раз перечитав сводку, Райнер достал смарт и набрал Госдеп, чтобы сообщить о ситуации в Европе госсекретарю.

Выслушав короткий доклад, Тэйкли скупо поблагодарил директора ЦРУ и впервые за долгие годы работы почувствовал, что ситуация выходит из-под контроля. Все выглядело очень странно. Через час, по расчетам Краузе, на коллайдере должна испариться квантовая черная дыра, возникшая при эксперименте, который пройдет через 4 дня. Это событие должно вызвать в Европе серьезные тектонические проявления. Настоящую катастрофу. То, что европейцы выпустили предупреждение о надвигающемся катаклизме, говорило, что им каким-то образом о нем стало известно. Если этот так, то эксперимент на коллайдере уже должен быть отменен. Однако по всей информации, идущей от оставшейся в ЦЕРН агентуры, все шло по плану и на ускорителе уже собралась группа ученых в ожидании пришедшей из будущего квантовой черной дыры.

Странным было и то, что население предупреждали лишь о незначительных толчках, а гравитационная аномалия, вызванная испарением КЧД, должна была вызвать толчки в 7–8 баллов, а то и больше. Это должно было привести в движение всю тектоническую систему Южной Европы и вызвать длительную волну вторичных землетрясений, вскрыть супервулкан Флегрейские поля. Значит, европейцы знают не все. Значит, остается шанс, что план все же сработает.

Самым плохим было то, что после разгрома оперативников и устранения Ван Перрена не было никакой информации о том, что происходит на самом коллайдере. Несколько агентов, посланных Райнером в Женеву в помощь швейцарской станции ЦРУ, чтобы установить наблюдение за французским ученым, который вел подготовку к эксперименту, столкнулись с серьезным противодействием. Некоторых из них по надуманным причинам блокировала полиция, другим явно давали понять, что знают об их деятельности. До сих пор не было известно, кто против них работает в Женеве, но, судя по привлечению местной полиции, это были явно не русские. Хотя, какая сейчас разница.