Профессор, бросив безразличный взгляд на бронзовый нож, который Ник все еще держал в руке, решительным шагом прошел в зал контроля и уселся на один из свободных стульев.

— Что происходит? Кто вы? Чего вы хотите? — осторожно спросила Татьяна.

— Именно об этом я и пытаюсь с вами поговорить, — профессор отставил трость и таким знакомым Нику движением немного помассировал коленный сустав, когда-то поврежденный во время автомобильной катастрофы. — Все, что вы видите, не иллюзия. Все, что вы видите, происходит с вами на самом деле.

— Ага. И время остановилась, — съязвил Монтини, взглянув на застывший таймер.

— В этой Вселенной время — динамическая константа. Его нельзя остановить. Но его можно замедлить, ускорить или даже повернуть вспять, — голос Ишихары звучал спокойно и уверенно, как будто он читал лекцию в аудитории студентов.

— Повернуть вспять? — удивленно поднял брови Майк. — Вы сами себе противоречите. Если время — динамическая константа и не может достигнуть точки стабилизации, то оно не может иметь отрицательный вектор, так как при смене векторов должно будет пройти эту самую точку стабилизации, то есть остановиться.

— С точки зрения вашей физики и здравого смысла, вы правы, — согласно кивнулпрофессор. — Но дело в том, что, меняя вектор, время меняет и свои свойства, подчиняясь совсем другим законам.

— Каким же? — с нескрываемым интересом спросил итальянец.

— Законам сингулярности, — просто, словно констатируя очевидный факт, ответил Ишихара, и в зале на секунду повисла наполненная тревожным ожиданием чего-то сверхъестественного тишина.

— Вашу мать! Вы о чем? — не выдержала Татьяна. — Какие вектора! Какая сингулярность! Кто вы, черт возьми?

— Я? — профессор Ишихара, чуть прищурив и без того узкие глаза, взглянул на Татьяну. — Это будет звучать немного пафосно, но я — причина всего сущего. Источник всего, что есть, всего, что было, и всего, что будет. Я — творец этой Вселенной, ее хозяин, слуга и смотритель. Я и есть сама Вселенная. Я — Сингулярность.

Закрыв глаза, словно пытаясь отогнать наваждение, Татьяна набрала полные легкие воздуха и медленно выдохнула. Монтини как-то странно всхлипнул и недовольно засопел. Доктор Ривье почувствовал, как тревожным набатом в предвкушении чего-то грандиозного в его груди бьется сердце. И все трое в этот момент почувствовали, что слова того, кто находился в теле профессора Ишихары, — правда.

— Послушайте… — Ник, запнувшись, провел языком по пересохшим от волнения губам.

— Профессор Ишихара. Называйте меня так. Это значительно облегчит общение.

— Послушайте, профессор, — Ривье пытался тщательно подобрать слова. — Зачем вы здесь? Что вы хотите нам сказать?

— Ник, да ты что, повелся на этот развод? — скептически хихикнул итальянец. — Мы, скорее всего, уже спим где-то в лаборатории, и всю эту фигню нам кто-то грузит прямо в мозг.

— Подожди, Майк, — в голосе Татьяны звучала тревога. — Даже если это сон или гипнотическое воздействие, нам пытаются что-то сообщить. Давай выслушаем.

— Конечно, этого не может происходить на самом деле, — безапелляционно заявил Монтини. — Это странное зрение. Эти полеты в межгалактическое пространство. Я один видел структуру атома изнутри? У вас тоже такое было? И вообще, чем вы докажете, что все это происходит на самом деле? — обратился он к профессору.

— Ничем, — безразлично пожал плечами тот. — Ваше сознание находится на самой ранней стадии эволюции, поэтому им с легкостью можно манипулировать.

— Вот! — итальянец звонко хлопнул себя по колену. — А я что говорил! Нейронная манипуляция.

— Но этот факт абсолютно ничего не меняет, — не обратив на него никакого внимания, продолжил профессор. — Ваше отношение к тому, что происходит, неважно. Важно то, что в любом случае вы меня выслушаете и после нашего разговора самостоятельно примете очень важное для всех решение. Пожалуй, самое важное в истории вашей цивилизации.

— Да бросьте вы…

— Заткнись, Майк, — недобро цыкнула Татьяна. — Раз у нас нет выбора, мы вас выслушаем, профессор. Надеюсь, время у нас есть?

— Времени у нас достаточно, — довольно улыбнувшись, кивнул Ишихара. — С момента остановки таймера прошли лишь ничтожные доли фемтосекунды* (*Фемтосекунда — одна квадриллионная доля секунды).

— Хорошо, — Татьяна в задумчивости покусала губу. — Но можно вначале вопрос. Сингулярность — это ведь точка максимально возможной в нашем пространстве плотности вещества. Ее существование рассчитано чисто теоретически, и она ведь бывает только в центре черных дыр? Так?

— Не совсем. Сингулярность — это базовая составляющая Вселенной. Она распределена более-менее равномерно и является основой ее существования. Черные дыры — лишь точки ее максимального приложения, выполняющие вполне конкретные функции. Сверхмассивные черные дыры в центрах галактик служат гравитационными якорями, вокруг которых формируются галактические структуры. Черные дыры, возникающие в конце жизни крупных звезд, служат каналами переноса вещества и энергии из одной точки Вселенной в другую или для корректировки гравитационного поля и поддержания квантового равновесия в обширных объемах пространства. У них много задач, большинство из которых вы пока понять не сможете.

— Но вы говорите, что сингулярность существует и вне черных дыр, — включился в разговор Ник.

— Да, — кивнул профессор. — Как я уже сказал, ее распределение более-менее равномерно. Вам покажется это странным, но я сейчас нахожусь во всех точках Вселенной одновременно. И не только на нашем временном отрезке. Я бы не хотел усложнять объяснение дальше, но сингулярность как совокупная основа мироздания, это, пожалуй, единственный термин, который наиболее понятно описывает первичную синергитическую структуру строения пространства, времени и энергии. Это точка отсчета, с которой начинается материальный мир. Вселенная возникла из сингулярности и подчиняется ее законам.

— То есть вашим, — поднял бровь Монтини.

— То есть моим, — снова кивнул Ишихара.

— А вы можете что-нибудь продемонстрировать?

— Майк! — повысила голос Татьяна.

— Ну, если вам не хватает того, что вы сейчас вырваны из своего пространственно-временного континуума и находитесь в изолированной пространственной капсуле, если вам недостаточно того, что ваше сознание побывало в космосе и проникло вглубь атомного ядра, я готов. Для наглядности я могу разложить одного из вас на атомы, а затем собрать снова. Ощущения, скажу вам, незабываемые.

— Э… — неуверенно протянул Майк, рефлекторно вытянув руку вперед.

— Понимаю. Слишком радикально. Тогда что-нибудь попроще. Ну, допустим, хотите, я расскажу, что произошло на вашем первом свидании, доктор Монтини. Ведь об этом не знает никто, кроме вас. Вы тогда обкурились дури и вызвали проститутку, которая оказалась трансвеститом. Она, вернее, он принес с собой несколько секс-игрушек и одну из них, самую жесткую…

— Хватит, профессор, — снова вскинул руку Майк, покраснев от смущения.

— Хватит так хватит. Я могу привести еще несколько не менее красочных эпизодов из вашей жизни. Сингулярность — это универсальный носитель информации нашей Вселенной, который фиксирует данные обо всех событиях от изменения спина электрона до возникновения разумной жизни или столкновения галактик. Согласитесь, без полной информации управлять таким сложным явлением, как Вселенная, было бы невозможно.

— Вы сказали про рождение цивилизаций, — осторожно спросил Ник и сделал движение глазами вверх. — Там есть жизнь?

— Я рад, что вы этим интересуетесь. Такие вопросы подведут нас к основной теме разговора. Жизнь во Вселенной — явление довольно распространенное. Она существует в разных, порой самых необычных формах. Ваша, например, органическая углеродная. Существует органические формы на остове метана или кремния. Еще есть жизнь кристаллическая и метаморфная, то есть газообразная. Формы жизни многочисленны и разнообразны, — Ишихара сделал в воздухе размашистое движение рукой. — С цивилизациями сложнее. Вы можете убедиться на собственном примере. Жизнь на вашей планете появилась почти 4 миллиарда лет назад, а эволюционировала в разумную форму, способную к существенному техногенному влиянию на окружающую среду, относительно недавно. Появление цивилизаций — процесс долгий и, к сожалению, не может обойтись без посторонней помощи, потому что противоречит основным законам существования жизни.