— Мне очень жаль, что вас побеспокоила, но я очень была напугана.

— Вы уверены, что кто-то был в вашей комнате? — спросил Дигби.

— Конечно, уверена.

Не зная почему, Ева ничего не сказала о карточке с синей рукой.

— Вы думаете, что этот человек проник в квартиру через балкон?

Она кивнула головой.

— Я хотел бы осмотреть вашу комнату.

— Только сначала я хочу навести в ней порядок.

Ева вспомнила, что оставила серую карточку на постели и ей очень не хотелось бы, чтобы Гроут её прочитал.

Через несколько минут, не ожидая приглашения, Стейл отправился вместе с Гроутом в комнату Евы. Даже беглый осмотр комнаты, едва прикрытое окно — всё говорило а том, что здесь побывал кто-то посторонний. Дигби открыл дверь на балкон. Дошел до веранды, в конце которой находилась дверь в коридор. Он попробовал отворить её, но она была заперта. Первоначально он предполагал, что это его мать искала в комнате девушки драгоценности. Но старуха ни в коем случае не поднялась бы на балкон, да и не осмелилась бы среди ночи произвести такой обыск.

— Мне кажется, мисс Уэлдон, что все эти страхи приснились вам, — сказал Дигби, улыбаясь. — Я бы вам посоветовал лечь в постель. Мне очень жаль, что ваш первый день в моём доме ознаменовался таким неприятным случаем.

При этом Дигби делал вид, что при разговоре не присутствует третье лицо. И только тогда, когда они попрощались с Евой, он обратился к Джиму:

— Меня одно удивляет, каким образом вы оказались у дверей моего дома? Быть может, изучали там дактилоскопию?

— Да, нечто в этом роде.

— Мне казалось, что вы настолько загружены работой днём, что не можете шататься ночью по городу. Впрочем, это ваше дело. Давайте-ка я вам лучше покажу, как и обещал, свою лабораторию.

Джим охотно согласился, потому что его очень интересовала природа крика, который слышала Ева. Через минуту они оказались в комнате, которая по своему виду напоминала операционную. Посредине стоял небольшой железный стол с эмалированной поверхностью и на резиновых колёсах, С помощью винтов стол можно было передвигать по вертикали. Но эти детали Джим отметил как-то мимолётно. Куда больше его заинтересовало животное, расположенное на столе. Две пружины крепко удерживали тело собачонки, а её лапки были туго привязаны тонкими верёвками. Терьер смотрел на вошедших умоляющим, почти человеческим взглядом.

— Это ваша собака? — поинтересовался Джим.

— Да, моя.

— Вы не очень опрятно содержите свою собаку. У меня такое впечатление, что этот терьер потерял своего хозяина, а вы полчаса назад заманили его в дом.

— ?!

— Я хочу вас избавить от всякого рода выдумок — вся эта сцена происходила на моих глазах.

— А, так вы следовали за мной по пятам?

— Велика честь, но я действительно удовлетворил своё любопытство, — Джим ласково погладил собаку.

Дигби деланно засмеялся:

— Раз вы такой всезнайка, я вам скажу больше: у меня есть намерения сделать интересную операцию этой собачонке — удалить часть мозга, чтобы…

— Погодите, — остановил его Джим. — Меня интересует, где у вас хранятся наркотики? — спросил он сверхлюбезно.

— Наркотики? Я не так глуп, чтобы скармливать такие деньги собакам. Мне кажется, вы слишком мягкосердечны, мистер Стейл. Надеюсь, для вас не секрет, что медицина сделала блестящие успехи только благодаря вивисекции.

— Я в этой отрасли не специалист, но мне хорошо известно, что все разумные врачи при таких операциях используют наркотики. А для этого они должны иметь специальное разрешение. Я хотел бы, мистер Гроут, ознакомиться с вашим свидетельством.

Любезная улыбка мгновенно слетела с лица Дигби.

— Я вам советовал бы не вмешиваться не в своё дело. Я вас пригласил сюда только для того, чтобы показать свою лабораторию. И не больше.

— Даже если бы не было приглашения, я всё равно пришёл бы сюда, так как ваши объяснения меня не удовлетворили. Правда, вы очень убедительно пытались нам преподнести, что собака так страшно визжала только из страха, когда вы ей одели этот ужасный ошейник. Поэтому предупреждаю, что сейчас я с вами говорю как лицо официальное.

— А если я не исполню вашего приказания?

— Тогда я сделаю с вами то же самое, что вы сделали с собакой, — спокойно ответил Джим. — Не думайте, что я на это не способен. Освободите собаку!

Несколько секунд длилось молчание. Глаза Дигби горели злобой. Но он взял себя в руки и освободил терьера.

— Я вам этого не забуду. И не прощу, что вы помешали мне работать.

— Знаете, я никогда не боялся угроз. А теперь тем более. Я почему-то уверен, что люди вашего пошиба меньше всего думают о науке, а больше получают удовольствие от истязания безобидных животных. Для меня вы не интересны — я вас вижу насквозь. Вам плевать на человеческие страдания.

При этих словах он с силой захлопнул дверь.

Дигби заскрежетал зубами, но тут на пороге вновь появился Джим.

— Вы заперли наружную дверь, когда мы пошли наверх?

— Что это за допрос? Бросьте свои шуточки. Конечно, запер. Что вам до этого?

— Так вот, для вашего сведения, — дверь открыта настежь. Очевидно, полуночный гость покинул ваш дом.

На следующий день Ева забыла о своих ночных страхах и устыдилась своего поведения. Но серая карточка была налицо. Она вынула её из-под подушки и задумалась. Человек, приходивший к ней в комнату, наверняка не был её врагом. Но это был не Джим. Она слишком хорошо знала его тёплую руку, чтобы спутать с чьей-то другой. За завтраком она встретила только мистера Гроута. Как всегда, он был безукоризненно одет и этим утром находился в прекрасном расположении духа. Они обменялись взаимными любезностями и ничего не значащими извинениями по поводу ночного происшествия.

— Вы знаете, я был очень рад, что наш друг Стейл оказался вчера в моём доме и помог успокоить вас. К тому же, прошу прощения за некоторую неискренность. Вчера я вам говорил, что извлекал занозу из ноги моей собачонки. В действительности же терьера я поймал на улице и хотел произвести над ним небольшой эксперимент. Надеюсь, вы не забыли, что я врач?

— Так вот почему из вашей лаборатории вчера раздавались такие стоны.

— Да нет, я ещё не приступил к операции. Я даже не ранил собаку, просто она боялась. Но ваш друг уговорил отпустить её.

— Я очень этому рада, — с облегчением сказала Ева.

— Правда, вначале у Стейла возникло подозрение, что я экспериментирую над собакой без наркоза. Но это абсурд. Знаете, очень трудно объяснить людям, не имеющим медицинского образования, какое большое значение для науки имеет вивисекция. Обычно операции проделываются в таких условиях, что животное не ощущает боли. И в этом случае, поверьте, я не хотел обижать малышку-терьера.

— Я в этом вполне уверена.

Дигби рассуждал просто. Он знал, что Стейл обязательно расскажет Еве эту историю по-своему, и поэтому хотел опередить его. Он не просто хотел поддерживать добрые отношения с Евой. Дигби взял её в дом не потому, что мать нуждалась в секретаре, а только ради своей прихоти. Чем больше он наблюдал за девушкой, тем привлекательней казалась она. Дигби никогда не влюблялся, хотя познал уже многих женщин. Но это был особый случай. Он был уверен, что мисс Уэлдон вполне способна увлечь его на несколько недель. А в это утро Ева сияла какой-то особенной красотой. У неё и в мыслях не было каким-то образом связать свою судьбу с Дигби. Он был ей безразличен, как многие мужчины, которых встречаешь каждый день на улице.

— Я хотел бы знать, удовлетворяет ли вас тот род занятий, который предоставила вам моя мать?

— Но я ещё не знаю, в чём будут состоять мои обязанности.

— Моя мать немного эксцентрична, но думаю, что вы найдёте с ней общий язык. Вначале у вас будет немного дел, а впоследствии, вы можете быть полезны и в моих антропологических занятиях.