- Понимаю. И часто у тебя такое происходит во время появлений на публике?

Нора замотала головой.

- У меня приличное количество безумных фанатов. Но, чтобы с ножом, первый раз.

- Что ж, жестокая эротика порождает жестокие идеи.

Сатерлин молниеносно перевела на него взгляд.

- В этом ты винишь мои книги?

- Конечно, нет. Всего лишь истории с сексуальным насилием, привлекающие насильников. Они взывают к низменным инстинктам.

- Низменные инстинкты? Насильники? Моя читательская аудитория - это домохозяйки, студентки и небольшой процент мужчин с традиционной сексуальной ориентацией, слишком решительно настроенные узнать, чего, на самом деле, хочется женщинам в постели. Я пишу не для безумцев. По-твоему, Сэлинджер виноват, что Марк Дэвид Чепмен неправильно истолковал "Над пропастью во ржи"?

- Я говорил о другом. Но раз ты преподносишь себя, как сексуальный объект, то не стоит удивляться, если кто-то решит, что тебя можно купить.

- Купить? - усмехнулась Сатерлин, испепелив Зака взглядом.

Она посмотрела на него так холодно, что он почти испугался.

- Меня невозможно купить, Зак. И даже если и так, я вне твоей ценовой категории.

- Нора..., - начал он, пытаясь попросить прощения.

Дверь открыл Лекс, позади которого стоял Уесли. Сатерлин понеслась через склад прямиком в объятия парня.

- Ты в порядке, малой?

Она стала водить по нему руками, проверяя, не ранен ли он.

- Я в порядке. Он в руках полиции. Очевидно, это не совсем вменяемый житель Белвью.

- Но он не причинил тебе вреда, правда?

- Неа, - ответил Уесли, - он сдался быстро и легко.

- Прямо как один из моих книжных героев, - сказала она, обнимая его.

Истон встретил взгляд Уесли с противоположного конца помещения. Из-за Норы, тот разговаривал бойко, но на его лице отражалась настоящая паника.

- Пойдем. Мы едем домой, - произнес он, отстраняясь от Норы.

- Домой? Но это же смешно. Там еще полно народу. Нам нужно завершить автограф-сессию.

- Нет, Нора.

Голос Уесли был решительным и несгибаемым. На мгновение показалось, что он старше Сатерлин.

- Я напишу заявление в полицию, потом мы отправимся домой. Ты закончишь автограф-сессию, когда у Лекса будет больше охраны.

Владелец магазина согласился с Уесли, и Сатерлин пообещала ему перенести мероприятие на ближайший, возможный срок.

- Он ведь тебя не ранил? - спросил парень, открывая ей дверь.

Остановившись, Нора оглянулась на Зака. При виде чистейшей боли в ее глазах, у Истона внутри все сжалось.

- Не беспокойся, Уес. Поноет и перестанет. Слова ранят больнее. 

Вернувшись в свою квартиру после автограф-сессии, Зак оказался не в состоянии сконцентрироваться на работе. Все, что он мог делать - это снова и снова прокручивать в своей голове слова Сатерлин. "Меня невозможно купить, Зак..."

Ему потребовалось не так много времени, чтобы понять, как бессовестно он поступил. На Нору напал ненормальный фанат, а Истон обвинил жертву.

Он посмотрел на время - еще только пять часов. Зак не мог провести остаток вечера, мучаясь угрызениями совести из-за Сатерлин. Выбежав из квартиры, он сделал единственную остановку по пути на железнодорожный вокзал. И вот теперь, он стоял на крыльце ее дома, пытаясь найти подходящие слова. Истону нужно было подобрать правильные слова, чтобы, когда он попросил прощения, Нора прочувствовала их искренность. Однако он знал, что если переступит порог ее жилища с намерением обсудить что-то иное, а не ее книгу, в их отношениях произойдут необратимые изменения.

Зак шагнул вперед, но прежде чем успел постучать, дверь открылась. В проеме показался Уесли с язвительной полуулыбкой на лице.

- Нора попросила тебя впустить. Она сказала, что, судя по виду, ты уже немного окоченел.

- Могу я ее увидеть?

Отступив назад, Уесли впустил Истона.

- Она у себя в кабинете, - произнес он, - пишет.

Последовав за парнем к кабинету Сатерлин, Зак вспомнил, что буквально три недели назад, все было совершенно иначе. Тогда, он явился сюда, чтобы избавиться как от Норы, так и от ее книги. Сейчас же, Истон был готов вымаливать еще один шанс для их дальнейшего сотрудничества.

До того, как они дошли до двери, Уесли остановился и повернулся к гостю.

- Знаешь, твое мнение для нее важнее всего на свете, - сказал он, - с автограф-сессии я приехал, практически, в коматозном состоянии. Нора же просто направилась в свой кабинет и вернулась к работе.

Истон кивнул, пристыженный этим девятнадцатилетним юношей.

- Я приехал, чтобы попросить прощения, если она мне позволит.

- Она тебе позволит. Возможно, ей бы не следовало этого делать, но она позволит.

Уесли постучал в дверь кабинета, и, не дожидаясь ответа, зашел.

- Нор? Есть минутка? - спросил он.

Сатерлин сидела за своим столом в черной, шелковой мужской пижаме. Ее волосы были собраны на макушке в пучок, который вместо палочек, скреплялся двумя шариковыми ручками. Нора самозабвенно печатала, даже не остановившись, чтобы посмотреть на них.

- Что ты до сих пор здесь делаешь, Уес? Я думала, что сегодня у тебя какое-то мероприятие в церкви.

- Да. В эти выходные мне нужно помочь сопроводить выездной семинар для учеников средних классов, - ответил парень, обойдя стол, и встав позади ее кресла, - но я не собираюсь оставлять тебя одну после сегодняшнего...

- Нет, собираешься. Просто пойди и проследи за тем, чтобы подростки не зажимались по гардеробным. Сдерживать сексуальность необходимо начинать как можно раньше. Отправляйся, малой. Ты заслужил ночь без моих драм.

- Ты уверена?

Положив руки Норе на плечи, он наклонил кресло назад, к себе. Упираясь головой в живот Уесли, она подняла на него глаза.

- Да. Езжай. Развлекайся. Ты это заслужил.

- Если ты меня отпустишь, я буду есть пиццу, - улыбаясь, предупредил он.

- Один кусок, - ответила Сатерлин, подняв руку, и покачав перед его носом указательным пальцем, - один.

- А что, если она на тонком тесте? Там меньше углеводов.

- Хмм..., - Нора подняла второй палец, - два куска. Но не больше двух.

- Да, мэм. Вернусь завтра утром. Зак? - Истон повернулся к Уесли, встретив его решительный взгляд, - присмотришь сегодня за Норой, ладно?

- Малой, я в порядке, - отозвалась Сатерлин, - на прошлой неделе, когда ты попал в больницу, я пережила ситуацию гораздо страшнее той, что произошла сегодня.

- Ага, зато я нет, - произнес Уес.

Он коснулся плеча Норы, и та ненадолго прижалась щекой к его руке. Прикосновение парня и реакция Сатерлин были легкими и целомудренными, но у Зака возникло ощущение, что он стал свидетелем чего-то очень личного.

- Увидимся позже.

- Береги себя, - сказала она, - ночью снова может пойти снег.

Уесли оставил их наедине, и Нора вернулась к своему занятию. Истон не стал ждать приглашения, которого, скорей всего, и не последовало бы. Усевшись в стоящем напротив ее стола кресле, он стал следить за Сатерлин. Зак услышал, как открылась и закрылась входная дверь, и, заведя машину, Уесли отъехал от дома.

- Нора, пожалуйста, ты можешь посмотреть на меня?

- Не могу. Я работаю. У меня всего три недели на то, чтобы вытащить оставшиеся три сотни страниц из мусора.

- Переписывание идет замечательно. Думаю, ты тоже заслужила свободный вечер, - сказал Истон.

Перестав печатать, и развернувшись в своем кресле, чтобы встретиться с ним лицом к лицу, Сатерлин притянула колени к груди и обняла их руками.

- Могу я тебе кое-что сказать? - спросила Нора.

- Конечно, все что угодно.

- Мои книги, - начала она и Зак увидел проблеск наворачивающихся на ее глаза слез, меняющих их черноту на зелень, - единственное из того, что я делаю, не продавая себя. Нет, даже не то, что я делаю, а то, что я есть. И никто не сможет купить эту часть меня. Ни ты, ни ГИД, ни какой-нибудь ненормальный засранец, считающий, что мои книги - это письма, адресованные именно ему.