— Поделишься или оставишь при себе? — спросил Никита.

— Тебе сказали сколько времени будут выносить решение? — спросила она у Северова.

— Два-три дня максимум.

— Я предлагаю пойти до конца и выяснить, зачем на самом деле «лесникам» нужны были вампиры. Если нам удастся это узнать, то возможно полученная информация послужит нам спасательным жилетом.

— С чего ты это взяла? — удивленно поднял брови Никита.

— Просто предположила. Если Малахитовый Дом занимается чем-то противозаконным или какой-то хреновиной, за которую не погладят по голове, то наши действия могут посчитать правильными и даже полезными, почему нет? В любом случае нам нечего терять или кто-то из вас надеется на лояльность нашего руководства?

Ей никто не ответил, видимо, на лояльность руководства никто из ребят особо не надеялся, и она продолжила:

— К тому-же при таком раскладе я вижу дополнительную козырную карту в наших руках — мы можем обратиться за помощью к Гранатовому Дому, в конце концов именно они помогли нам в эту жопу залезть, вот пусть теперь помогают нам из нее вылезать. Более того, я думаю они и без нас уже занимаются вопросом мести за смерть Тимура, так что может быть вампиры уже даже выполнили часть нашей работы и нам нужно только набрать пару нужных номеров на телефоне.

Все уставились на Островскую с таким видом, будто видели ее впервые, а она, понимая, что родила не самую худшую мысль, так и лучилась от гордости за саму себя.

— Вы знаете, пани, а это интересная идея, — выразил общее настроение Витя. — И я просто сражен ходом мысли в вашей прекрасной головушке.

— Благодарю за неуклюжий комплимент, наставник, — Ольга отсалютовала Северову банкой с пивом. — Так что?

— Предлагаю поставить этот вопрос на голосование, кто — «за»?

Руки подняли все.

— Отлично, — прокомментировала это событие Оля. — Предлагаю за это выпить!

Мы подняли банки с пивом и в этот момент у Виктора зазвонил телефон. Он вытащил из кармана мобильник, посмотрел на экран и изменился в лице.

— Ребята, это звонит тот урод, Денис Котов, — он снял трубку. — Говори. Да ладно. Хорошо, я учту.

Северов положил трубку, поочередно посмотрел на нас и почесал подбородок.

— Этот мудак говорит, что наш уговор никуда не делся, только сумма выросла с десяти лимонов до пятнадцати — плюс пять за вчерашнего ушлепка из «Аккорда».

— Вот суки, — процедил Никита. — Такое ощущение, что нам своих проблем не хватает. Я уже думал, что они пропали с горизонта.

— Гляди-ка, — хмыкнул Витя. — Такое дерьмо не тонет и с горизонта не исчезает. Ну что, я так понимаю, если у кого и были сомнения насчет предложения Островской теперь они отпали полностью?

— У меня точно отпали, — кивнул Чернов.

— Ну и отлично, — Ольга подняла банку с пивом. — Этот урод не дал нам закончить тост, но предлагаю все-таки допить.

Мы чокнулись и допили остатки пива.

— Ну что же, парни, поиграем с Малахитовым Домом в игру «кто кого»? — задала она риторический вопрос и смяла пустую банку.

За окном шел дождь. Даже не так — за окном шел очень сильный ливень, а московские улицы сотрясал раскатистый гром. Давно пора. Не то, чтобы я был большим любителем дождливой погоды, но жара, которая стояла последние две недели, уже настолько надоела, что хоть криком кричи. Казалось, никакого спасения от нее не было. По утрам горожане короткими перебежками перемещались от собственных квартир к офисам, а по вечерам наоборот — как можно быстрее стремились вернуться домой, под спасительный холод кондиционеров. Сейчас совсем другое дело — из приоткрытого окна, шла приятная прохлада, а по подоконнику барабанили тяжелые дождевые капли.

Я зевнул и вылез из-под одеяла. Куда-то ехать сейчас совсем не хотелось. Бродить под проливным дождем, то еще удовольствие. Я погладил повязку на плече и отметил, что рана болит намного меньше вчерашнего, да и вообще — регенерация классная вещь! Конечно, рана не зажила совсем, но я чувствовал, что если так пойдет и дальше, то буквально пара-тройка дней и я вообще про нее забуду. Жаль, что в детстве у меня не было такой отличной способности, вечно ходил со всякими ссадинами, будто надо мной дома измывались родители.

В холодильнике я обнаружил сосиски, колбасу, бекон, яйца и даже пучок пекинской капусты — ох уж эти девочки! Сам я никогда не покупал зелень, разве что помидоры и огурцы на салат, но это обычное дело, а с чем-то более сложным я предпочитал не заморачиваться. Осмотр холодильника острого приступа голода не вызвал. Я взял одну сосиску, снял с нее пленку и съел без особого аппетита. Решил ограничиться чашкой кофе. За окном сверкнула молния, а через несколько секунд здорово громыхнуло, затем еще раз и еще раз. Последний раз был настолько мощным, что даже стекла в окнах задрожали. Блин, вот уже действительно хмурое утро!

Я в очередной раз посмотрел в окно и припомнил вчерашний вечерний разговор, который закончился около одиннадцати вечера. По идее сейчас ребята уже вовсю ищут взаимопонимания с Гранатовым Домом. Меня не взяли из-за Системного задания — кто знает, что меня ждет и на сколько оно затянется?

Я бросил в чашку пару чайных ложек заварного кофе, ложку сахара, залил всю эту историю кипятком и уселся в комнате на кресло, в ожидании пока напиток остынет. Мысли вернулись к проблемам нашего звена. Учитывая то, что еще месяца не прошло, как я стал самоцветом, как-то не очень хочется вновь стать обычным парнем, который пытается найти общий язык с отцом. Я уже как-то начал привыкать к отдельной квартире. Да и к моему теперешнему образу жизни тоже, если честно.

Мобильный не подавал признаков жизни — никаких световых сигналов, а значит пропущенных сообщений и звонков у меня нет. Ну да, кто меня мог искать? Ребята знают, что с утра я занят, маме я тоже вчера вечером позвонил, за все извинился и сказал, что был занят. Кстати, что раньше вечера не позвоню, я ей тоже сказал, так что все верно, искать меня особо не кому.

За окном вновь грохнуло. Как же не хочется выбираться из теплой и уютной квартиры на холодную и мокрую улицу, но пора. Конечно, можно было еще немного подождать и вызвать такси, но я не люблю такси и, когда нет часа пик, предпочитаю метро. Сам не знаю почему так, но такая вот странность. Во время дороги мне нравилось смотреть на людей, пытаться размышлять кто из них куда едет и зачем, да и мне самому мыслилось лучше в метро. Почему-то мне там было спокойнее. Я несколькими глотками выпил свой кофе и быстро оделся. Даже Тоторо сегодня выглядел каким-то хмурым, такое ощущение, что он не хотел оставаться дома в этот дождливый день.

— Что-то ты, дружок, мне совсем не нравишься, — сказал я ему. — Похоже придется мне сегодня из-за тебя взять с собой рюкзак, а тебе немного помокнуть со мной в компании. Пойдешь со мной?

Разумеется, Тоторо не ответил, я сунул его в рюкзак, куда, кроме него, положил бутылку с водой и пачку бумажных салфеток. Зонта у меня не было. Да я никогда и не пользовался зонтами — с ними сплошной головняк! Лучше уж я помокну немного.

Как оказалось, пока я копался дома, дождь немного успокоился. Хотя небо было грязно-серым и готовилось вот-вот обрушить вниз новые потоки воды, до метро я дошел более-менее комфортно. Люблю, когда в конечный пункт нужно добираться без пересадок, вот как сейчас. Можно найти свободное местечко, выпасть и спокойно ехать себе и не париться с пересадками, просто отлично!

Когда я вышел из метро на станции «Молодежная», то просто офигел — такое ощущение, что Щелково это один город, а Кунцево — совершенно другой! Здесь было совершенно сухо и ярко светило солнце. Нормально так, ничего не скажешь. Хотя временами погода преподносит и не такие сюрпризы, однажды я видел, как по одну сторону моей родной многоэтажки шел дождь, а по другую нет.

Ну, так даже лучше. Яркое солнце резко улучшило мое настроение и почему-то очень захотелось есть. В уме всплыло воспоминание о недавно покинутых дома сосисках и колбасе и в нос резко ударил аромат жареной яичницы с беконом. В животе булькнуло. Это уже беспредел! Сейчас разберусь с этим подростком, отведу его домой и найду какую-нибудь подходящую кафешку. Или пиццерию. Или шаурму. Блин, да все равно что, самое главное, чтобы там кормили чем-нибудь вкусным!