— Мы поняли, Мясник — прервала меня резко Даша. — но ты не ответил на второй вопрос.

Я вздохнул. Ну что ж, было бы странно, если бы мне удалось их заболтать.

— Вы потеряете автономность в вопросах своих отрядов. Никаких самостоятельных вылазок. Никакой собственной добычи выше той, что я оговорю заранее. Навыки среднего ранга, кто бы их не добыл, буду распределять лично я. В случае попыток утаить или присвоить — как минимум разжалование в рядовые бойцы. Никакой командирской неприкосновенности. Никаких вольностей во время службы. И это будет именно служба.

— И, само собой, в каждой роте будут твои доверенные бойцы, которые будут докладывать лично тебе, кто как себя вел и что делал? — деланно равнодушно заметил Ваня.

Мы молчали около минуты. Я спокойно сидел, не пытаясь больше ничего им объяснить. Они все неглупые люди, понимают, что даже поставив их ротными, я приставляю к ним своих людей для пригляда. Они всё ещё будут наверху социальной лестницы, но уже не как автономные аристократы со своими дружинами, а всего лишь старшие офицеры. И выбор здесь достаточно очевиден.

Лишь Алена осталась сидеть на месте. Остальные встали плечом к плечу с вставшим Володей. Несчастный мужик, представитель свободных, уже окончательно осознавший, в какой переплёт угодил, истекал потом. Бедолаге тяжело давалось напряжение в комнате, и столкновение моей и Володиной Воли ему спокойствия не добавляло.

— Нет, — ответил Володя, с холодом глядя на меня. — Я очень надеялся, Руслан, что до этого не дойдет. В знак моей признательности за всё, тобой сделанное — предлагаю тебе забрать своих друзей и уйти. Обещаю, тебя не тронут.

Холодная насмешка и презрение вперемешку со злостью и сожалением с моей стороны и ледяная, монолитная решимость Владимира сталкивались и перемешивались, словно два водоворота, в попытках продавить друг-друга.

— Нет, — повторил я его ответ. — И вам подобного предлагать я не стану. Я дал вам шанс. Карина! — крикнул я. — Войди!

В кабинет вошла девушка, с обнаженным мечом в руке. В открытую дверь была видна пара бойцов, лежащих мёртвыми.

То, что я собирался сделать, было жестоко. Несмотря на то, что я предложил им бескровный выход, я отчётливо понимал, что они откажутся. Я предложил им этот вариант лишь для успокоения остатков своей совести. Идя сюда сегодня, я предполагал, что они окажутся неготовыми к такому повороту именно сейчас, на волне эйфории от вчерашнего. Но судя по всему, они уже давно обсуждали подобный исход. И, вероятно, сами постарались бы на днях провернуть попытку моего убийства.

Я стал слишком заметен и влиятелен. А после вчерашнего сражения даже их собственные бойцы начали восхищённо поглядывать на меня. Вчера, после того, как Карина уснула, я пришёл Юле с Андреем. Я хотел предложить им поучаствовать в сегодняшнем, но… Пока я искал повод перевести разговор в нужное мне русло, Юля поведала, что среди бойцов ходят разговоры, что я куда лучший тактик и командир, чем остальные, и что мы с Кариной приносим удачу в бою. Как со смехом поведал Андрей, нам даже прозвища дали — Мясник и Бешенная.

— Почему Мясник-то? — удивился я.

— Потому же, почему и "великим" тактиком считают. Из-за вчерашней ловушки для крыс. Да и после — ты задумывался о том, как окончательное бегство тварей выглядело со стороны простых бойцов? — улыбаясь, спросил мой друг. — Про Волю и внушение ты нам рассказал, но для большинства это просто мистика. Что видели рядовые? Ты сперва сжёг всех крыс в ловушке, потом вышел наружу. Когда мы добежали, мы увидели тебя с твоим плащом и удирающую армию тварей. Вот и начинают люди шептаться, мол, приносишь ты удачу, хоть и человек жутковатый. Твоя репутация плюс удачное стечение обстоятельств — и ты Мясник. Забавно, правда?

Тогда, после этих слов, у меня окончательно исчезли сомнения в задуманном. А ещё я понял, что, несмотря на насмешливый тон, которым это было рассказано, мои друзья тоже начинают меня идеализировать. И, признаться честно, мне это льстило. Я не хотел рушить этот образ в их глазах, ибо, если честно, в глубине души испугался, что они разочаруются во мне, узрев меня настоящего. Плевать на других, пусть хоть весь мир будет считать меня сволочью, мне важно лишь мнение своих. И я промолчал.

Сегодня комнату покинет лишь одна сторона. Все это ясно понимали. Расклад был сложный — как только начнется бой, сюда тут же ринутся бойцы всех отрядов, что бы прояснить ситуацию. Это выгоднее им, но мой отряд был самым крупным, находился этажом ниже, и в случае массового побоища это могло обернутся ужасающими потерями с обеих сторон. Такого расклада не желал ни я, ни они. Пиррова победа не нужна никому.

— Алёна, на чьей ты стороне? — уточнил я.

— На стороне победителя, — пожала плечами она. — Без обид, Рус. Я не буду драться ни за кого из вас с Володей. Если честно, вы мне оба, по-своему, симпатичны как лидеры, поэтому я просто выйду сейчас отсюда. И не скажу ни слова о том, что здесь увидела.

Ай, лиса, ай, молодец! На оба фронта играла. Конечно, нейтралитет ей не забудут, но и риска погибнуть и лишиться всего никакого. Уверен, ущемление в некоторых правах она переживает.

— Тогда у меня просьба, — обратился к ней Володя. — Постарайся сделать так, что бы сюда никто не добрался раньше времени. Буду должен.

Алёна кивнула и встала. Проходя мимо, она остановилась, и грустно улыбнувшись, спросила:

— Есть какие-то просьбы напоследок, Рус? Передать что-нибудь твоим друзьям, если что?

— Нет. Главное — не допусти сюда никого. И да, забери мужика. Не убивай бедолагу, я думаю, он понимает, что ему следует молчать

— Да-да, понимаю, — кивнул нервничающий мужик.

Двери закрылись. Воцарилось молчание, обе стороны замерли. И я, и они впервые собирались драться не с монстрами, не с чудовищами, а с людьми. На совете мы всегда сидели в полном обмундировании. Глядя на противников, я наконец понял, что мне резало глаз — они все в комплектах низкого, а не низшего ранга. И оружие тоже низкого.

К моей Воле добавилась Воля Карины. Уверен, у них есть свои козыри. У нас тоже припасена пара. К Воле Владимира добавилась и Воля Расула с Дмитрием, не столь эффективные сами по себе, но суммарно неслабо давящих.

Первым сюрпризом стало то, что Волей овладели все члены Совета. Немудрено, в принципе — тут не было ни слабаков, ни тряпок. Давление усилилось, нас начали передавливать. Ну что ж, пора делать первый ход.

Включаю личную защиту и бью молнией в стоящего правее Расула. Перед ним возникает три барьера разом, два из них моя молния сносит, на большее её не хватает. Бросаемся вперёд, Карина держится позади, у неё слишком слабая защита, в помещении она уязвима. Нам нужно прорваться вблизь, навязать ближний бой, в котором мы сильнее, и тогда мы победим. Если они сумеют удержать нас дальними атаками, нам конец. Карину прикончат первой, а один я не справлюсь с этой семёркой.

Враг выкладывает второй козырь — в меня летит такая же молния среднего ранга, пущенная рукой Даши. Треть личной защиты снята, следом летят навыки низких рангов, но они не страшны, теперь в нас летит ледяное пламя Владимира. Ну что ж, пора выложить первый из наших козырей.

Моё пламя вспыхивает, касается и Карины, но, наполненное моей Волей, не причиняет ей вреда. Я концентрируюсь, мы уже в трёх метрах от стоящих рассредоточено врагов. Я скручиваю тугой воронкой пламя, сминаю в единую массу и отправляю его в форме гигантского шара огня в сторону Володи. Я очень надеюсь, что я ошибся вчера, что зрение меня обмануло и это был секундный обман зрения, но подстраховаться стоит. Поэтому первый шар тебе, мой друг. Просто на всякий случай.

К сожалению, зрение вчера меня не подвело. Тогда, в момент, когда многие щиты уже начали падать от жара, мне показалось, что перед нами возник огромный, среднеуровенный барьер. Это продлилось всего пару секунд, я увидел лишь мельком и не был уверен, в том количестве барьеров, что мы вчера ставили на пути жара, могло и почудиться. В тот момент из сильных бойцов рядом со мной были лишь Карина и Володя.