Но не смотря на всю эту серьезность, на меня император посмотрел с веселой улыбкой, что как-то не вязалось ни с его личностью, ни с обстановкой, и продолжая говорить на оитлонском спросил:

— Что ты хотела?

Карты Тэнетра! И желательно не с гарнизонами и прочей военной радостью, а с мануфактурами и прочими производственными мощностями. Но говорить я об этом не стала, даже отдавая себе отчет в том, что кесарь и так все слышал, и произнесла:

— Я тут маленькое групповое убийство запланировала. Не согласитесь ли поучаствовать?

Великий усмехнулся, все так же весело глядя на меня, и просто сказал:

— Позовешь.

И никаких вопросов? Серьезно?

— А смысл? — поинтересовался кесарь. — Я тебе полностью доверяю, созидающая моя.

И что тут скажешь? Нет, я бы в принципе сказала, но учитывая, что весь военный совет простаивает, естественно промолчала. Разве что не удержалась от вопроса:

— А по какому поводу совет?

— Уничтожение Акьяра, — перестав улыбаться, ответил мой великий супруг.

— Ясненько, — стараясь вообще ни о чем не думать, тут же ответила я. И добавила уже на языке элларов: — Светлых идей вам, замечательных озарений, быстрейшего разрешения проблемы. — И обращаясь к кесарю: — Мне позволительно вас покинуть?

— Тебе позволительно все, нежная моя, — на языке элларов ответил кесарь.

Повинуясь скорее интуиции, чем любопытству, я метнула взгляд на древесную деву — деву заметно перекосило после слов императора.

— Тэхарс, рада видеть, — своеобразно поздоровалась с драконом.

И изобразив реверанс, покинула военное собрание, через открывшийся портал.

А вот едва вернулась в канцелярию, рухнула на стул, нервно постукивая пальцами по столу. Мне очень не понравилось происходящее. В смысле — кесарь не солгал, это я понимала совершенно отчётливо, то есть весь этот совет имел целью именно обсуждение уничтожения Акьяра. Насколько же принц Ночного Ужаса силен? Мне пора начинать переживать за свою безопасность?.. Подумала, и тут же отбросила эту мысль. За мою безопасность смысла переживать не было, ею занимался кесарь, а значит я абсолютно и полностью под защитой. Да и проблема не в этом — проблема в том, как много времени император затратит на уничтожение сводного брата. То есть сколько времени потеряю я…

— Катрина, вас что-то тревожит? — Адрас подошел совершенно неслышно.

— Да, — честно ответила я. — Очень тревожит то, сколько времени мне придется безвылазно просидеть в этом дворце, пока кесарь решит проблему с вашим мечтающим убить меня братом.

И мне вот после этих слов просто выть захотелось. Да, я решу проблему с Великими лордами уже сегодня, минут через десять, главное — Адрас объяснил мне принцип, все остальное теперь дело техники. Я возьму под контроль Эррадарас, это уже не проблема, но я хочу кардинально иного. Мне нужны человеческие города, человеческие мастеровые гильдии, а это требует личного присутствия и контроля. Личного, демон раздери!

И тут вдруг Адрас осторожно, как мне показалось, задал вопрос:

— Катрина, позвольте поинтересоваться, а что заставило вас полагать, что Кьяр мечтает убить вас?

Погруженная в переживания о судьбе моего народа, я не сразу осознала смысл сказанного. Когда же до меня дошло, я подняла взгляд на принца Мрака, и переспросила:

— Что?

Темный подошел, присел на край моего стола, поглядывая на меня сверху вниз, сложил руки на груди и поинтересовался:

— Катрина, я прошу прощения за вопрос, который вероятно покажется вам интимными и возможно даже недопустимым, но… у вас в принципе были хотя бы какие-нибудь отношения с мужчинами до брака с моим братом?

Нервный смех вырвался как-то даже против моей воли. Подуспокоившись немного, совершенно честно ответила:

— Вы будете удивлены, но до «отношений» с вашим братом я даже успела дважды выйти замуж. Первый раз по любви и согласию за прекраснейшего из ракардов, второй раз путем коварного обмана со стороны моего любимого чело… не совсем человека.

Левая бровь Адраса недоуменно изогнулась.

— Долгая история, — пришлось признаться мне. — И да — это никоим образом не повлияло на решение вашего брата выбрать меня в жертвы… в смысле в жены.

Потрясенно покачав головой, принц Мрак задумчиво произнес:

— Катрина, вы невероятны.

Я безразлично пожала плечами, занятая совершенно другими мыслями. К сожалению, безрадостными. И тут Адрас сообщил:

— Къяр не собирается вас убивать. Более того, он скорее отдаст свою собственную жизнь, лишь бы с вашей головы не упал ни один черный волосок. Он влюбился в вас, Катрина. Влюбился настолько сильно, что эта любовь напрочь смела проклятие высшего лорда, исполнив пророчество…

Он не договорил. Он просто не смог договорить, потому что всю императорскую канцелярию огласил протяжный полный страдания стон. И это был мой стон!

И закончился этот стон моим же осточертелым:

— Только не пророчество! Мне к дохлым гоблинам еще очередного пророчества не хватало! О, Великий Белый Дух, за что?!

Я вскочила с места, взбешенно пнула стул, подошла пнула еще раз, вымещая всю злость, после обошла его, подошла к окну, и снова сцепив руки за спиной, посмотрела в окно. Там довытаскивали последние обглоданные доспехи и теперь грузили все на телеги, запряженные шипастыми тварями, видимо собираясь вести на переплавку. В озере плескались счастливые, сытые, жирненькие плотоядные рыбки, напрочь отбивая возникшее у меня желание пойти и утопиться в этом милом озере.

— Катрина? — осторожно позвал Адрас.

Я не отреагировала, продолжая смотреть на рыбок и думая о себе плохо, причем очень плохо. Очень, ко всем дохлым гоблинам плохо! Кесарь предупреждал. Прямо сказал, что чувства темных не то, с чем следует играть, а я в очередной раз подошла к этому миру с мерками моего собственного. И ведь расчёт был верен, абсолютно верен, я не просчиталась ни в чем — я урод, Акъяр урод — мы реально мгновенно нашли общий язык и происходи дело в Рассветном мире я получила бы верного соратника и надежного помощника. Но увы! Это треклятый Эррадарас, и итог у невинного флирта плачевен. До безумия плачевен. Дьявол! Я потеряю как минимум месяц, как максимум три-четыре. Потому что Акъяр фанатичен в деле достижения цели. Кесарь, естественно, фанатичнее, тут даже сомневаться не приходится, но потенциал принца Ночного Ужаса огромен и даже кесарю потребуется время, для его уничтожения.

И вот в этот крайне тяжелый для меня момент, секретарь императора осторожно подал голос путем «Кхе-кхе». Я обернулась, после чего посмотрела на секретаря, на стол, на валяющийся стул… Стул плавно поднялся, и вернулся на свое место.

— Спасибо, Адрас, — искренне поблагодарила я.

— Не за что, — мягко отозвался темный.

Я прошла, села за стол, взялась за ежедневник кесаря, и под его строкой «Я буду спать с тобой, нежная моя, и это не обсуждается», так же на оитлонском написала: «Паршиво, конечно, что я опять вляпалась в гоблин его знает какое треклятое пророчество, но по факту на данный момент мы ослабили Тэнетр уже на двух принцев. Адрас с нами, Акъяр, как я понимаю, откололся от семьи как минимум в вопросе моего жестокого убиения. Понимаю, что не мне вам советовать, но возможно, стоит направить все силы на решение вопроса с преодолением Эхеи и вторжением в Тэнетр? Это как максимум. А как минимум, я повторно настаиваю на создании разветвленной сети дорог, либо перепоручении решения данного вопроса мне. А так же… раз уж принц Ночного Ужаса не собирается меня убивать, как на счет того, чтобы слегка… ослабить мой домашний арест?»

Написав все это, молча передала ежедневник секретарю, который, хмурясь и опять подглядывая, явно был недоволен тем, что ни слова понять не может из написанного.

— Да озарит… — начала было я.

— Да я уже понял, что пошел вон, — огрызнулся пресветлый.

И собственно пошел вон.

Когда за ним закрылась дверь, я взяла лист бумаги, и начала стремительно писать:

1. Ограничение количества охраны