– Ого, – наконец подал голос младший из братьев. – Честно говоря, после этой краткой, но выразительной сцены я чувствую себя серьезно обделенным. Поздравляю, теперь все понятно. Когда вы рядом, вовсе не нужно зажигать ни камин, ни свечи.

– Поздравлять рано. – Голос маркиза слегка охрип от волнения.

Лишь усилием воли он подавил желание выйти вслед за любимой. Не прилагая усилий, эта женщина полностью покорила некогда столь властного и самолюбивого человека. – Я же еще не отвел красавицу к алтарю. Она вполне может улизнуть и от меня.

Братья помолчали.

Хит, озабоченно нахмурившись, заговорил первым:

– Как видишь, планы и схемы имеют обыкновение развиваться по собственным законам. Джейн поистине восхитительна, и девочка явно тебя обожает. Так что играть с ее сердцем просто грешно.

Грейсон ответил совсем тихо:

– Я тоже ее обожаю. В кабинете, в верхнем ящике письменного стола, лежит лицензия, которую мне удалось получить перед самым отъездом из Лондона. От полной и абсолютной респектабельности нас с Джейн отделяет всего лишь один-единственный день.

– Тогда расскажи ей обо всем, что знаешь. Ведь все равно рано или поздно придется это сделать.

– Непременно расскажу, – согласился маркиз, – но только когда наступит подходящий момент.

Сейчас он не сомневался, что если Джейн способна саботировать собственную свадьбу, она просто не будет уважать того, кто позволит водить себя за нос. Сообразительность и хитрость требовали от партнера равной изворотливости.

– Видишь ли, не хочу разочаровывать девочку, – задумчиво добавил Седжкрофт. – И не могу допустить, чтобы будущая жена имела основания сомневаться в моем уме.

– Затевать состязание с этой фантазеркой опасно. Ты можешь оказаться далеко не таким сообразительным, как считаешь сам.

– Но ведь совсем скоро нашей игре придет конец.

– А ты уверен, что выиграешь?

– Разве я имею право проиграть?

Хит покачал головой. Искренняя, не поддающаяся доводам разума любовь Джейн к старшему брату по-настоящему тронула сердце полковника. Джейн и Грейсон выглядели прекрасной парой – природа словно создала их друг для друга. Этот брак мог оказаться спасительным для находящегося на грани распада клана. Пока младший из братьев не познакомился с Джейн лично, он не мог понять, чем ей удалось с такой легкостью приворожить Грейсона. Но теперь все стало ясно. Разве мог маркиз найти другую столь же решительную и отважную женщину, силой личности равную ему самому? Эти двое на редкость удачно дополняли друг друга.

– Откройся любимой, Грейсон. Поверь моему чутью. Расскажи обо всем сегодня же, после бала – ведь последствия могут оказаться куда более серьезными, чем ты ожидаешь. – Хит спрятал улыбку. – С огромным интересом буду наблюдать, чем закончится эта удивительная история.

Джейн стояла у двери спальни, не имея сил войти, и пыталась совладать с нервами. Если Хит уже обнаружил Найджела и Эстер, то рано или поздно один из них все равно не устоит и откроет тайну ее участия в этой более чем скандальной истории.

Конечно, Найджел был и остается другом, а потому до определенной степени будет защищать соучастницу. Но разве можно ожидать твердого противостояния таким людям, как Грейсон и Хит? Особенно опасно, если Грейсон бесповоротно упрется в тупую затею дуэли. Найджел способен потерять сознание от одного лишь вида порезанного пальца. Его жена куда больше годится на роль отчаянного дуэлянта. Жизнь оборачивается таким образом, что, вполне возможно, самой Джейн придется выступить в роли секунданта друга детства.

Оставался лишь один выход – честно и открыто во всем признаться. Покаяться перед всеми сразу. Ну, а потом сдаться на милость Сесили и ее жениха-герцога и терпеть презрение светского общества. Возможно, придется зарабатывать на жизнь гувернанткой в их семействе и ради куска хлеба шлепать непослушных малышей. Но все же самое страшное – это реакция самого Грейсона. Вряд ли он покажет, насколько ранил душу обман; скорее в приступе ярости одним-единственным ударом убьет обманщицу.

Джейн была не настолько наивна, чтобы надеяться на облегчение вины путем чистосердечного признания. Нет, простить маркиз не сможет никогда. А если она попытается объяснить, как отчаянно стремилась увернуться от этого замужества по сговору, то скорее всего он просто рассмеется. Но главное, у нее самой не хватит мужества чистосердечно во всем признаться; лучше написать письмо и оставить под подушкой.

Девушка направилась к стоящему у окна секретеру из красного дерева. Она только сейчас заметила, как изменилась комната. Кто-то из невидимых слуг навел полный порядок. За ширмой стояла наполненная горячей водой ванна. На кровати ждали сложенные аккуратной стопкой мягкие мохнатые полотенца, а на туалетном столике красовалась ваза с душистыми розами.

А еще – рядом с милой сердцу мышкой-брошкой лежала совсем новая изящная коробочка из синего бархата. Под ней оказался конверт. Джейн дважды прочитала записку, и на глаза навернулись слезы.

«В память о первой из множества проведенных вместе счастливых ночей. Г.».

В коробочке таился кулон – большой бриллиант на золотой цепочке. Страшно дорогой. Немыслимо элегантный. Именно такой подарок и должен подарить любовнице великодушный мужчина – в знак признательности за ночь пылкой страсти.

– Нравится? – негромко, спокойно поинтересовался Грейсон.

Он стоял возле двери.

Джейн положила драгоценное украшение в синюю бархатную колыбель.

– Очень красиво и крайне экстравагантно. Могу ли я принять такой подарок?

– Разумеется. Почему бы тебе не раздеться и не примерить его – специально для меня?

– Прошу прощения. Прямо сейчас, утром?

Он ответил долгим жадным взглядом.

– И утром, и днем, и в полночь. Я просто без ума от тебя, Джейн. Дарить драгоценности – огромное удовольствие.

Какую оборонительную стену должна воздвигнуть женщина, если мужчина говорит такие слова? Разве может она сохранить способность думать, когда он нежно обнимает за талию и увлекает в кресло? Разве может протестовать, когда пальцы без устали гладят волосы, а губы дарят такие горячие поцелуи? Да, она отдалась этому человеку, но нисколько об этом не жалеет.

– Спасибо за прекрасную ночь, – едва слышно прошептал Седжкрофт.

Джейн закрыла глаза и попыталась представить, что скажет маркиз, когда она признается в обмане. Мысль о неизбежном гневе и отвращении заставила содрогнуться. Ведь Грейсон очень сурово осудил неповиновение Хлои, ничуть не сомневаясь в том, что мужчина имеет полное право распоряжаться жизнью женщины. Он никогда не сможет понять мотивов ее поступка.

– Что-то не так, Джейн? – участливо поинтересовался Седжкрофт. – Мне показалось, что в твоих глазах сверкнули слезы.

– Обещай кое-что.

– Все, что угодно. – Грейсон нежно погладил щеку любимой.

– Обещай, что никогда не причинишь Найджелу ни малейшего вреда.

Седжкрофт замер.

– Поистине нестерпимо, что ты упоминаешь это имя сейчас, в моих объятиях.

– И все же обещай.

Голубые глаза мгновенно потемнели и стали синими.

– Если человек оскорбил других, он должен понести наказание. Разве не так?

– Не уверена.

Пронзительный взгляд словно пригвоздил, не позволяя даже пошевелиться. Как бы она ни любила этого человека, порою просто хотелось выбросить дорогой образ из головы, забыть навсегда.

– Но ведь иногда нужно и прощать.

– Это упражнение не для меня. Может быть, обсудим что-нибудь другое?

– Пожалуйста, Грейсон. Я прошу лишь о такой малости.

– А что взамен?

Джейн была готова обещать все, что угодно, но в этот момент сначала на лестнице, а потом и в коридоре раздались тяжелые шаги. Кто-то направлялся прямо в спальню.

– Грейсон! – прогремел за дверью мощный голос. – Где, дьявол побери, ты прячешься? Я совсем недавно встречался в Лондоне с Хелен – красотка клянет тебя на чем свет стоит. Ты здесь?