— Эта история о молодой женщине. Ее отец был маркизом. Подобно всем отцам, маркиз страстно хотел, чтобы его дочь удачно вышла замуж. Однако юная леди имела собственное мнение на этот счет. Видишь ли, у нее не было желания выходить замуж ни за одного из этих невоспитанных, пустых молодых людей, которые делали ей предложение. Если она должна выйти замуж, она хотела, чтобы ее мужем был человек, который любил бы ее. Но после нескольких светских сезонов она начала терять надежду на то, что такой человек вообще существует. А маркиз уже начал сердиться на дочь. Молодая леди об этом знала, но решила, что лучше прожить жизнь в одиночестве, чем выйти замуж за нелюбимого. И поэтому она решила совершить поступок, который всем показался бы неприличным.

Хитер прижалась к Виктории.

— Что сделала молодая леди?

— Она вышла за незнакомым мужчиной в сад и поцеловала его — можешь себе представить, она осмелилась его поцеловать! Но видишь ли, Хитер, эта молодая леди оказалась не такой умной, какой себя считала, потому что ее отец потребовал, чтобы она вышла замуж за этого человека. Незнакомец оказался графом. Итак, эта история кончилась тем, что молодая леди стала невестой. Однако как ты понимаешь — весьма скандальной невестой.

Хитер внимательно посмотрела на молодую женщину:

— А ее муж был красивый?

— О да, этот господин был так красив, что у нее сердце таяло от одного только взгляда на него! Но видишь ли, они оба были упрямыми и к тому же злились друг на друга за то, что их заставили обвенчаться.

— Они не любили друг друга, да?

— Сначала нет, крошка. — Голос Виктории стал нежным и мечтательным. — Но ты знаешь, хотя это может показаться странным, кончилось тем, что молодая леди влюбилась в своего супруга.

— А он? Он полюбил ее? У Виктории защемило сердце. «Если бы я только знала! Если бы я только знала…»

— Да, лапочка, он безумно ее любил. — Виктория перестала улыбаться. — Он ее любил, и они были счастливы всю жизнь.

Обычно Хитер сразу просила рассказать ей следующую историю. Но в тот вечер она молчала. Ее темноволосая головка низко опустилась. Виктория похлопала девочку по плечу.

— Что с тобой, малышка?

— Я никогда не выйду замуж, — сказала та. Девочка произнесла это так, словно была ясновидящей. Виктория нахмурилась.

— Хитер, дорогая, почему же ты…

— Леди Сазерленд сказала, что я всегда буду обузой для папы. Она сказала, что ни один мужчина не захочет взять меня в жены. Я… я слышала, как она это говорила.

Виктория заскрежетала зубами. Опять леди Сазерленд. Как охотно она задушила бы эту женщину!

— Хитер, — произнесла Виктория. — Мне казалось, мы говорили, что у леди Сазерленд нет мозгов. Девочка смотрела в пол.

— И все-таки она права. Я думаю, что никогда не выйду замуж. Мальчики в деревне всегда удивленно смотрят на меня. Они так смотрят, потому что я отличаюсь от других девочек.

Виктория крепко прижала к себе девчушку.

— Малышка, я знаю, ты можешь мне не поверить, но я говорю правду. Ты красивая маленькая девочка, и, когда ты вырастешь, ты станешь прелестной молодой девушкой. И однажды появится человек, который тебя очень полюбит, и вы будете счастливы, я тебе обещаю.

Медленно Хитер подняла головку. Ее лицо было мокрым от слез.

— Такими же счастливыми, как господин и леди в истории? — спросила она тоненьким голоском.

Виктория не выдержала, наклонила голову и прислонилась щекой к волосам Хитер.

— Да, — приглушенно ответила Виктория. Она с трудом могла говорить. Боль в ее душе была почти невыносимой.

Но девочка не должна увидеть, как тяжело у нее на душе. И Виктория заставила себя улыбнуться.

Малышка странно смотрела на молодую женщину.

— Знаете, — сказала она, — я все еще не поняла, как мне вас называть. «Миледи» звучит очень официально!

— А как бы ты хотела меня называть? С минуту Хитер размышляла.

— Ну, папа на самом деле мне не отец. Видите ли, я его воспитанница. Виктория кивнула:

— Да, мне это известно, дорогая. Миссис Эддисон мне рассказала.

— Однако, — задумчиво продолжала Хитер, — я называю его папой. — Она нахмурилась. — Моя мама умерла, когда я была очень маленькой. Миссис Эддисон и моя няня очень милые, но… — Ее голос прервался. Хитер открыла рот, как будто хотела что-то сказать, потом внезапно его закрыла.

— Да, голубушка, что ты хочешь сказать? Девочка вложила свою маленькую ручку в руку Виктории.

— Можно мне называть вас мамой? — прошептала она.

— Хитер, о Хитер, конечно, можно. — Растроганная, Виктория усадила малышку к себе на колени. Новая мама не могла сдержать слез. И не пыталась это сделать.

Внезапно хлопнула дверь. Виктория и Хитер одновременно повернули головы. Они были не одни. Кто-то еще находился в комнате…

И этот кто-то был Майлз Грейсон, граф Стоунхерст.

Виктория в изумлении уставилась на своего мужа.

— Папа! — закричала Хитер, соскользнув с колен Виктории. Но не успела девочка сделать и несколько шагов, как Майлз оказался рядом с ней, подхватил ее и подбросил высоко вверх.

— Моя черноволосая малышка. Как я по тебе соскучился!

Хитер засмеялась:

— Ты привез мне подарок?

На губах Майлза появилась насмешливая улыбка.

— Я привез тебе целый чемодан игрушек, крошка.

— Можно посмотреть?

Нежно глядя на девочку. Майлз поцеловал ее в щечку.

— Чуть позже, милая. — Он помолчал. — Я вижу, ты познакомилась с моей женой.

Хитер оглянулась и застенчиво посмотрела на Викторию. Она затеребила пальчиками воротник Майлза и приблизила губы к его уху.

— Она сказала, что я могу называть ее мамой.

— Я это слышал, — тихо сказал он. Виктория отвела взгляд. Руки ее дрожали, кровь прилила к щекам. Что еще он слышал?

Когда наконец она нашла в себе мужество взглянуть на Майлза, она увидела, что тот странно смотрит на нее.

— Я бы хотел провести несколько минут с Хитер и уложить ее спать, — произнес граф. — Вы подождете меня здесь?

Виктория кивнула. На большее в тот момент она была неспособна.

Папа и дочка ушли.

Виктория посидела немного, потом пару раз прошла взад и вперед по комнате и снова села. Внезапно перед ней оказался Майлз, и все произошло точно так, как Виктория рассказала в своей истории. Он был ошеломляюще красив, и ее сердце было готово выскочить из груди.

Майлз возвышался над женой. Усмехнувшись, он сказал:

— Должен заметить, Виктория, что меньше всего я рассчитывал застать вас здесь. Виктория подняла голову.

— Несомненно, — огрызнулась она. Со сверкающими глазами молодая женщина поднялась с места. Она вдруг вспомнила, как сердита на мужа. — Вы знаете, что вам привезли письмо из Линдермера?

— Да. Хотя не знаю, что там написано.

— Я не хотела читать, но Нельсон уверял, что оно очень срочное. Там было всего несколько слов. Что-то вроде… «Я страшно по тебе скучаю. С любовью, Хитер».

— И вы подумали, что Хитер — женщина, не так ли? Женщина, которая живет здесь, в Линдермере? Возможно, любовница? — Майлз ехидно улыбался. — Поэтому вы упаковали вещи и отправились к отцу?

— Вам смешно? — возмутилась Виктория. — А я вас видеть не хотела, Майлз Грейсон. Но папа опять защищал вас. Сказал, что в конце концов вы, возможно, не такой уж негодяй. Он ведь знал о Хитер, да?

Майлз стал серьезным.

— Да — и нет. Он знал, что она моя воспитанница. И только. — Грейсон вздохнул и провел рукой по волосам. — Виктория, это длинная история. Я понимаю, вы сердитесь на меня за то, что я не рассказал вам о Хитер.

— Да, я сержусь. Сержусь потому, что за все это время, что мы женаты, вы не сочли нужным рассказать мне о вашей воспитаннице. Как же так?! Когда сюда ехала, что только я себе не представляла. А когда выяснилось, в чем дело… я никогда так неловко себя не чувствовала! И я сержусь, потому что все то время, пока вы жили в Лондоне, этот бедный, заброшенный ребенок был здесь в одиночестве.