– Понятия не имею, – вздохнула Розамунда.

– Давай вернемся. Алджернон, наверное, еще не хватился нас.

Розамунда покосилась на солнце, ярко сиявшее в лазурно-голубом небе. Даже странно, что в столь черный день в ее жизни стоит изумительная погода. Она взяла у сестры письмо и снова подняла тяжелые коробки.

– Даже если так, скоро хватится, поэтому лучше поторопиться. Нам повезет, если его чувство голода одержит верх над желанием убить нас, когда обнаружится наше отсутствие. Я очень рассчитываю на знаменитый аппетит Алджернона и сдобные булочки, которые отменно готовит наша кухарка. Она обещала продержать его за столом как можно дольше. И еще я надеюсь на его алчность. Поверенный как раз подготовил все бухгалтерские книги. Полагаю, Алджернон с радостью займется подсчетом своих богатств.

Красивое лицо Сильвии выразило смущение.

– У нас нет выбора, дорогая, – мягко продолжила Розамунда, поднимаясь по длинному склону холма. – Я не смогу провести еще одну ночь в этом Богом забытом месте. Я уже отдала достаточно лет моей и твоей жизни за свои ошибки и не собираюсь их повторять с кузеном бывшего супруга, тем более что тот интересуется… Ну ладно, хватит, я не хочу больше об этом говорить.

– Но мы не можем отправиться в Эмберли, – простонала Сильвия. – Ты и сама это хорошо понимаешь.

– У нас, к несчастью, нет средств, чтобы направиться в другое место, – вздохнула Розамунда. – Но ты всегда можешь передумать и вернуться в Эджкумб. И я даже настаиваю, чтобы ты именно так и поступила. Ты знаешь, что меня всегда тяготили жертвы, на которые ты пошла ради меня. Из-за этого мне было только хуже.

– Мы же договорились не поднимать эту тему, Роза. – Вовсе нет. Это ты сказала, что не станешь вновь вести этот разговор.

В этот момент путники оказались на гребне холма, и перед ними открылся во всем своем величии один из самых красивых замков Англии – Эмберли. Теплые камни цвета меда отражали полуденный свет. Архитектор, строивший здание, очевидно, был весьма сдержанным человеком и явным поборником симметричных решений. Две большие башни высились по бокам еще одной – центральной. Не приходилось сомневаться, что здесь жили богатые люди, учитывая ошеломляющий размер оконного налога [2], который они были вынуждены платить. Везде, куда ни глянь, сверкали стекла, в которых ярко отражалось солнце. А ведь это был всего лишь задний фасад замка.

Вокруг буйно цвели сады. Розамунда смотрела на это великолепие красок, и глаза ее в первый раз затуманились печалью. Ее собственный садик много лет был единственным утешением, а в конце концов стал и спасением. Только там она забывала обо всех несчастьях и становилась похожей на себя в юности. Его ей будет не хватать.

Сестры медленно двинулись по усыпанным гравием дорожкам ко входу. Неуверенность Розамунды возрастала. А тут еще она заметила впереди группу людей. Похоже, они играли в какую-то…

– Привет!

Маленькая сухонькая леди, одетая в глубокий траур, быстрыми шагами направилась им навстречу. За ней тянулся шлейф из черных кружев.

Розамунда шепнула:

– Соберись, дорогая. Первое впечатление может оказаться не слишком приятным. – Она поставила коробки и мысленно вознесла молитву Всевышнему.

– Боже правый, – потрясение пробормотала леди, подойдя к уставшим женщинам. – Вы, должно быть… – Так и не высказанный вопрос повис в воздухе.

– Миссис Берд, мадам. Розамунда Берд. А это моя сестра леди Сильвия Лэнгдон. – Она присела в реверансе. – Мы прибыли по приглашению ее светлости герцогини Хелстон.

В глазах старой дамы вспыхнули веселые искорки, а ее изумительная улыбка заставила позабыть о многочисленных морщинках, покрывавших лицо женщины. Темноглазая и смуглолицая, она была похожа на озорную цыганку.

– Вот как? Ну, так она перед вами. Я и есть Мерседитас Сент-Обин, леди Хелстон.

Розамунда смутилась до слез. Она невольно обидела единственного человека, давшего им шанс на спасение.

– Ваша светлость, – пробормотала она и, отчаянно покраснев, уставилась на носки своих изрядно запылившихся туфель.

– О нет, мои дорогие, здесь мы обходимся без церемоний! – воскликнула леди Сент-Обин и потянула Розамунду за руку. – Я очень рада, что вы теперь с нами. – Она с подозрением взглянула на стоящие, на земле коробки. – Насколько я понимаю, вы решили почтить нас визитом?

– Если ваше приглашение все еще в силе, ваша светлость.

– Конечно! Вы можете оставаться с нами, сколько захотите, дорогая Розамунда. Вы позволите мне называть вас по имени? – Герцогиня весело улыбнулась и нарочито тяжело вздохнула. – Я слишком стара, чтобы запоминать все эти утомительные фамилии и титулы. А многочисленные сложные имена, по моему глубокому убеждению, не что иное, как проявление претенциозности, вы со мной согласны? На мой взгляд, одна половина человечества изобрела их, чтобы досадить другой. Вы меня можете называть просто Ата. Так меня называют все мои друзья.

– Да, ваша… Ата. – Розамунда во все глаза рассматривала старую даму. Еще никто и никогда не обращался к ней с таким искренним дружелюбием. Собственно говоря, у миссис Берд и друзей-то никогда не было, разве только в детстве.

– Пойдемте, милая. Вы можете оставить свои вещи здесь. Я немедленно пошлю за ними лакея. А теперь скажите, Сильвия, вы умеете стрелять из лука? У меня есть великолепный лук, сделанный из…

Бредя по обширному цветущему саду, Розамунда не прислушивалась к болтовне герцогини и Сильвии. У нее осталось множество вопросов, но она была слишком хорошо воспитана, чтобы озвучить их все и сразу. Она старалась успокоиться, глубоко и размеренно дыша. Ей придется поведать хозяйке замка свою историю, пока смелость не покинула ее.

– Ваша светлость, простите, что перебиваю, но мне необходимо рассказать вам кое-что о своем прошлом, прежде чем мы присоединимся к гостям, – неуверенно начала Розамунда.

– О вашем прошлом? Ни в коем случае! Я категорически отказываюсь вести разговоры о грустных вещах, дорогая. Трагедии не длятся вечно – в этом их главная прелесть. Теперь вы должны думать только о будущем. Это главное и основное правило, которым руководствуются все члены моего маленького клуба. А свобода действий – правило номер два. Надеюсь, вы запомните оба.

– Да, конечно, но я должна сказать вам, что…

– Вы ничего мне не должны. И уж тем более не сейчас, когда мы почти пришли. Я представлю вас другим гостям. Вы познакомитесь с четырьмя дамами, которые дали согласие вступить в наш клуб и, насколько мне известно, не пожалели об этом. Вряд ли вы знаете их, они приехали издалека. – Герцогиня сделала паузу. – Скоро подъедут и другие.

Розамунда судорожно вздохнула и уже в который раз задала себе вопрос, похож ли нынешний лорд Хелстон на своего отца. Грубый и безжалостный пэр вместе с семьей покинул Эмберли вскоре после разразившегося скандала со сватовством старшего сына и больше туда не возвращался.

Она слышала, что пять лет назад супруга старого герцога заболела и умерла. Муж пережил ее на месяц или два: погиб в результате несчастного случая – экипаж, в котором он ехал, перевернулся. Генри – Розамунда уже давно не позволяла себе вспоминать о нем – года два назад пропал в море.

Говорили, что новый герцог, ранее командовавший одним из кораблей королевского флота, прибыл в Лондон, приняв титул. Кроме этого, Розамунда ничего не знала о таинственном джентльмене. Вся информация, не слишком, впрочем, достоверная, исходила от кухарки, которая регулярно приносила из деревни очередную порцию слухов.

Сестры вслед за герцогиней подошли к зеленой лужайке, на которой рядом с изящным мостиком, увитым цветущими глициниями, было установлено несколько мишеней для стрельбы. Собравшиеся, чтобы подбодрить соревнующихся, обратили все свое внимание на новоприбывших, и Розамунда почувствовала, как по спине прокатилась холодная волна. Все надежды на то, что ее не узнают после столь долгого отсутствия в обществе, рухнули.