Подобные мысли сильно тревожили ее, выводя из хрупкого равновесия. Да как же, во имя всего святого, графу удалось собрать о ней информацию – простой, без гроша за душой, никогда не знавшей отца сироте с холодного каменистого йоркширского побережья? Вопрос «как?» приходил в голову прежде, чем гораздо более волнующий «зачем?». Зачем влиятельному, обеспеченному, умному Блэку сведения о столь незначительной особе, каковой она себя считала?

Единственный способ избавиться от мучительных размышлений – получить ответы на смущающие вопросы. Хотя Изабелла очень сомневалась, что граф снизойдет до этого. Похоже, он вполне доволен жизнью, сидя молча на удобных подушках роскошного экипажа, рассматривая лондонские пейзажи за окном и думая о чем-то своем под покровом удачно наброшенной на плечи завесы тайны.

– Откуда вы узнали, где меня сегодня искать? – требовательно поинтересовалась Изабелла. – И об этом герре фон Шредере? И зачем вы разыскивали утром мистера Найтона в доках? Почему не дождались встречи с ним где-нибудь в музее или на балу, чтобы предложить свое поручительство? Что за необходимость в том, чтобы сделать это непременно сегодня, едва взошло солнце?

– Столько вопросов… – пробормотал Блэк, надеясь свести все к шутке, однако стоило ему взглянуть ей в лицо, Изабелла заметила застывшее в его глазах напряженное внимание, – да еще от леди, так плохо себя чувствующей.

– Моя голова начинает болеть еще сильнее, милорд, когда я думаю об этом.

– Услуга за услугу, Изабелла? – напомнил он ей, и его глаза сверкнули из-под длинных ресниц цвета оникса. – Опять хотите поиграть? Однако это развлечение предназначено для двоих. Вряд ли справедливо, если вам одной будет позволено задавать вопросы, а мне подобная роскошь недоступна.

Она встретила его взгляд, соглашаясь пока играть по его правилам.

– Как вы узнали про фон Шредера?

– Он был пожилым человеком, говорили, будто он болен. За несколько минут до того, как вы появились у аптеки, я видел этого господина в открытой коляске. Он выглядел слабым и болезненным, и было совершенно очевидно, что на этом свете он не жилец. Фон Шредер схватился за грудь как человек, которого внезапно настиг сердечный приступ. – Блэк оглядел ее с головы до ног медленно, методично, она даже не сомневалась в том, что ей не удастся спрятать хоть что-нибудь от его пристального внимания. Глубоко внутри Изабелла ясно сознавала, что Блэк относится к числу людей, всегда получающих ответы на свои вопросы. – Расскажите мне о своих головных болях, Изабелла.

– Здесь не о чем рассказывать. Они начались у меня в двенадцатилетнем возрасте. В последний год положение ухудшилось. Мистер Найтон… – Она снова перехватила инициативу, сжав кулачки от волнения. – Зачем вы отправились за ним в доки?

– Не секрет, что Найтон был вне себя от волнения, ожидая прибытия корабля. Я понимал, что он не усидит на месте в музее в ожидании доставки своих драгоценных артефактов.

– И вы решили поймать его в доках?

– Да.

– Но зачем?

Он улыбнулся и подался вперед, ласково коснулся ее щеки ладонью.

– Теперь моя очередь. – Блэк хищно ухмыльнулся, и она задрожала. Господь всемогущий, его мужественность просто завораживала. В нем было что-то, заставлявшее чувствовать себя в безопасности, полностью защищенной и… женственной. Изабелла столько времени изо всех сил пыталась избавиться от этой естественной черты своей натуры, что сейчас ей оказалось в новинку ощущать себя прекрасной дамой, попавшей в беду и спасаемой рыцарем в белых одеждах. – Любопытно, – спросил Блэк, – вам снится что-нибудь перед этими головными болями?

Задыхаясь, Изабелла резко отстранилась, однако он настиг ее и заставил на него посмотреть. Устремил на нее свой взгляд – такой глубокий, что она была потрясена ощущением его близости, его пристальным вниманием, полностью направленным на нее. Он словно пожирал ее глазами, касаясь взглядом ее тела, живота, резко очерченных сосков.

– Поведай мне. – Блэк нежно провел затянутым в перчатку пальцем по ее щеке и придвинулся еще ближе, полностью завладев ее вниманием.

– Это, сэр, вас совсем не касается. – Неимоверными усилиями Изабелле удалось сохранить между ними небольшую дистанцию. Однако недостаточную, чтобы вернуть утерянное самообладание. – Откуда вы узнали, где меня искать?

– Я за вами проследил. А теперь расскажите, снится ли вам что-нибудь, видите ли вы нечто определенное, когда страдаете от головной боли?

– Да, – прошептала она, ненавидя себя за признание. Однако что-то в его взгляде вынуждало говорить правду. Изабелла тонула в его глубине, ее обволакивало чувство покоя и защищенности. Что бы ни произошло между ними, она понимала – ощущала в глубине души, что Блэк никогда и никому этого не откроет. Ее тайны в полной безопасности. Но относится ли это и к ней самой?

– И вы принимаете лекарство, чтобы крепко спать и не видеть снов?

Она кивнула, не сводя с него глаз, и отважилась задать вопрос, буравящий ее сознание. Вопрос, который не могла не задать. Ответ на который был ей столь необходим и одновременно пугал ее.

– Зачем вы за мной следили?

Он вновь дотронулся до ее щеки. Ощущение тонкой лайковой кожи, ласкающей ее, казалось таким грешным, таким нечестивым. Когда же его большой палец коснулся ее рта, приоткрывая губы нежным, но столь соблазнительным движением, Изабелла резко и глубоко вздохнула, ее ресницы взметнулись вверх, и она едва слышно простонала, вбирая в себя безумно эротическое ощущение его пальцев на своих устах.

– Ты не можешь догадаться?

Она покачала головой, опьяненная запахом кожи и мужчины, легкими касаниями его большого пальца, продолжавшего играть с ее губами, еще больше раздвигая их, проводя по влажной внутренней поверхности.

– Я хотел быть с тобой рядом. Пусть даже всего несколько минут.

Изабелла тяжело сглотнула и вздрогнула, когда его свободная рука поднялась вверх, чтобы нежно обвить ее шею, лаская большим пальцем отчаянно пульсирующую синюю жилку. Понимает ли он, насколько опасны и соблазнительны эти прикосновения? Осознает ли, что, опустив глаза, она представляет, как гладкая черная кожа его перчаток будет выглядеть на ее белоснежной коже – тьма и свет, грех и невинность. Может ли предположить, что даже сейчас она видит его снимающим свои перчатки и поглаживающим ее, кожа к коже, плоть к плоти, его губы на ее шее?

– А мистер Найтон? – спросила Изабелла едва слышным, бездыханным шепотом.

Его большой палец порхал над ее бешено бьющимся пульсом, лаская, убаюкивая, даря наслаждение, а в голосе звучала грешная, бархатистая хрипотца.

– Я бы солгал, если бы ответил, что поступил так по доброте душевной.

– Тогда в чем же суть?

– Чтобы держать его от вас подальше в течение тех нескольких недель, пока он будет готовиться к получению первого градуса.

Ее ресницы затрепетали, и она взглянула на него сквозь легкую туманную пелену ощущений, подобных тем, что окутывали ее, когда лекарство мистера Якобсона начинало действовать, только гораздо лучших. Чувственных. Эротичных. И в высшей степени непозволительных.

– Я должна напомнить вам, милорд, что у меня есть поклонник.

– Он ведь так и не предложил тебе выйти за него замуж, я прав? – Изабелла вспыхнула и отвернулась, однако Блэк наклонил голову, чтобы поймать ее взгляд, потянулся своими губами к ее губам. Его большой палец поглаживал контур ее нижней губы. – Открыл ли он тебе глубину своего желания?

Сердце ее билось, словно загнанный маленький зверек, а рука, господи, ее рука поднялась, и пальцы прикоснулись к его длинным волосам. Глаза его были закрыты, потом медленно открылись, зеленоватые искорки поблескивали в их глубине ярче, чем прежде, делая радужки еще более бирюзовыми.

– Дал ли он почувствовать тебе вкус удовольствия? Ласковую негу своих объятий?

– Нет, – выдохнула Изабелла, и едва различимое слово прозвучало свистящим шепотом.

Блэк еще раз погладил ее губы большим пальцем, черная кожа гладко скользнула по их влажной поверхности, пока она не ощутила кончик пальца внутри своего рта. Но на этот раз он не был медленным и чувственным, скорее уверенным, убедительным. Властным. Изабелла задрожала в ответ, побуждаемая, однако, не страхом, а желанием, тело ее инстинктивно отвечало на его ласки.