Промежуточная цель (конфетка посредине). Плата. Интернализация ресурсов.

Схема сказочного сюжета:

Аленушка боялась темноты. Осталась дома на ночь с Иванушкой. Везде жгли свет. Иванушка поранился ножом, Аленушка испугалась, побежала через поле за доктором. Только провожая доктора обратно, заметила, что совсем не боится темноты.

Принцип решения:

Вытеснил другой страх. Внезапность. Для кого-то (меньшего).

Схема сказочного сюжета:

Мама оставила мальчика-трусишку одного ночью. Он возмутился, оделся и пошел все рассказать бабушке. Та жила на другом конце города. Прошел через все темные улицы и дворы, нажаловался; пока возвращался, засыпал по дороге, да где-то страх и потерял.

Принцип решения:

Обида, злость. Против кого-то.

Схема сказочного сюжета:

«Фиолетовый котенок»

Принцип решения:

Вина. Угроза. Насмешка. Расширение мира.

Видно, что эти решения перекликаются друг с другом и могут быть объединены в более общие группы. Многие решения связаны с присутствием другого — помощника, покровителя, слабейшего. Изначальный страх могут победить другие эмоции — любовь, страх, вина, обида. Диалектика, расширение, границы составляют узнавание мира как он есть, его объективацию.

Все приведенные здесь решения подпадают под то, что можно назвать изменением отношения — когда внешний мир остается прежним, а меняется только позиция героя. Возможны также решения с изменением мира или других людей. Эту классификацию наверняка можно продолжить и усложнить, но нас скорее интересует просто само понятие о решениях и первичная «база данных», от которой мы потом оттолкнемся. Кстати, это, конечно же, не просто сказочные решения, а очень просто выраженные решения психотерапевтические.

Заметим, что в сказках — и в жизни — одного человека присутствуют обычно очень ограниченное количество решений. Три, пять, семь излюбленных и привычных решений кочуют по всем его сказкам и ситуациям. Заметим еще одно. Среди обозначенных решений, я почти ручаюсь, есть не только «ваши» и «не ваши». Там есть те, которые уж слишком «не ваши», эмоционально неприятные. Для одних неприятно понятие границ, для других — вины, угрозы, злости, платы, конфетки посредине… Заметим их и пойдем дальше. Нам уж недалеко.

Жили-были старик со старухой у самого синего неба. Слугой у них служил горилла, славный волосатый парень, волшебник-простак. Что старики ему ни говорили, все делал. Жили они тихо-тихо, потому что горилла все понимал с полуслова и даже с шепота. А что же в них было сказочного? А вот что: детей у них не было.

И ведь что за беда? Принес бы горилла им ребенка, ему бы только сказали. Но бабка стеснялась, а дед хорохорился. Еще в молодости, бывало, когда было им без ребенка невмоготу, они хотели попросить слугу своего. Выйдет дед на двор и скажет: «Эх, горка! Хорошо мы живем, черт нас подери! Ничего не надо! Айда рыбу ловить, волосатая морда!» А бабка своего настрадается, отзовет гориллу в сторону и зашепчет: «Нам маленького бы…» Вмиг появлялся у нее щенок или портрет в миниатюре. Они и мечтать о том с годами бросили; видно, думали, так судьба распорядилась.

Однажды востроносая судьба заглянула в их дом, разбила кофейник и похихикала над их толковостью. Все же она решила сделать старикам что-нибудь приятное. Для начала она сломала дверной замок, чтобы можно было потом протащить что-нибудь без спроса.

У деда хватило ума замок на место не ставить. И горилле не позволил.

— Обожди, — сказал он. — Новый гость лучше старого.

Поздней ночью притащила судьба в их дом мешок, оставила его на кухне и испарилась. С утра содержимое мешка диким образом залаяло: Гав! Гав! Рау! В доме у них такого шума отродясь не бывало! Выскочил дед из спаленки и опешил:

— Вот те раз! Собака дикая!

Появилось у подарка судьбы имя, появилась и работа. Только она и делала, что моталась по дому и непрестанно лаяла. И вы думаете, это все? Ха! Больше всех она лаяла на гориллу. А теперь сами посудите: что делал горилла в доме? Он слушал стариковские шамканья и пришепоты, чтобы их потом исполнять. А тут он не слышал ничего! Вилась, скакала вокруг проклятая собака и заливала все песней-лаем.

Горилла стал все реже в дом заходить; а старики стали помаленьку и сами работать. И вот наступил грозный день: пришел к ним горилла в последний раз. Напустилась на него собака пуще прежнего. Кричит он своим хозяевам: «Ухожу я! По такой жизни я вам больше не слуга! Загадывайте мне последнее желание!»

Теперь представьте себе: стоит домик у самого синего неба. В домике стоят старик со старухой, глаза вытаращили, перед ними — волосатый горилла, а вокруг него скачет и надрывается диким лаем собака, судьбиный подарок. Представили? А пока представляли, они все на двор вышли, чтоб хоть чуточку послышнее стало.

— Милый гориллушка, — начала бабка, — спасибо тебе за великие твои труды!

— Чего, — кричит горилла, — сотворить пруды?

— Нет, дай я, — говорит дед, — горилл, лучше тебя нет слуги…

— С грибами пироги?

— Да нет, — уже горланит дед, а сам бабку локтем в бок. — Чего просить будем?

— Я сама, — торопится бабка. — Горильчик, нам бы прибыточку!

— А, денег? — дошло наконец до балбеса.

— Нет, милый, продолжение в семью надо!

— Свинью в стадо?

— Нет! Что ж тут непонятно: малютку в колыбель!

— Голубятню и голубей?

Ну что ты тут будешь делать? А собака — заливается! Дед орет, бабка орет наперебой:

— Наследника!

— Передника?

— Крошку!

— Кошку?

— Младенца!

— Полотенце?

Кончилось тут у стариков терпение, они в один голос заголосили:

— Сына! Сына!! Сына!!! СЫНА!!!

От крика их небо разорвалось (ведь было оно у самого дома) и гром раскатился! Тут понял горилла, улыбнулся, щелкнул пальцами и исчез. А уже побежали с неба капли ливня и зашуршали кругом молнии. Побежали старики в дом, хлопнули дверью, видят: стоит на столе люлька, в ней — ребенок, их сын! Пока кормили его и обхаживали, гроза кончилась. Ну дела! А где собака? Ясно где! А горилла? Пришел через три дня, свежевымытый и подстриженный.

И стали они жить-поживать, ребенка в люльке качать. А вы чего тут все вокруг люльки собрались? Ну-ка, расходитесь, братцы, дайте парню сил набраться. Сон свят, все спят…

Розовая девушка. Как интересно: у них исполняются все желания, кроме главного.

Дедушка Фрейд. Молодцы, знают, где собака зарыта!

Братец Вайнер. Ой, нет, ну что вы все о сексе!

Психолог-милашка. Так вы думаете, дед с бабкой просто боятся…

Настоящий мужик. Вообще похоже на то.

Психолог-милашка. Горилла им зачем-то нужен…

Пофи. А горилла волосатый весь…

Едкая девушка. Так, теперь я вырубилась. Что вы хотите сказать: что дед и бабка вытесняют свои сексуальные желания? Ну и что? А кто такая тогда собака?

Автор (смеется). Я тоже, если честно, не понимаю. Я, когда сочинял, о другом думал. Но здесь тоже что-то есть.

Настоящий мужик. Я вам объясню, что я думаю. Дед с бабкой друг дружку боятся. Дед просто импотент, ну и бабка где-то такая же. Бабка тайком живет с гориллой, это их слуга. Ну и так — не живет, а облегчается. Дед пустозвон, гориллу выгнать не может, но не от гориллы же бабке рожать. А потом появляется собака — это любовница деда. Она не терпит в доме гориллу, она хочет, чтобы дед все делал сам. Прежде всего — чтоб он в постели был мужчиной. Горилла сердится, но она его глушит. Да, а дед и бабку начинает припахивать к любовным обязанностям, и позиции гориллы падают все ниже. Он устраивает спектакль, типа, злые вы, ухожу я от вас, и разыгрывает море благородства. Собака с ним ругается, она вообще по скандалам соскучилась в этом тихеньком доме. Ну и когда скандал доходит до предела, собака с гориллой заливаются всласть, а дед пока возбуждается, глядя на собаку, а бабка подогревается гориллой, ну и в какой-то момент хватает ее дед — и в спальню. Там происходит чудо. А ребенок появляется не сразу, это в сказке сокращено. Но через девять месяцев появляется.