— Счастливого пути, счастливого возвращения, сынок, — молвила старушка.

Навьючили погонщики верблюдов, выстроили их вереницей, и караван отправился в путь. Колокольчик на первом верблюде вызванивает: динь-бом, добро везем! Динь-бом, добро везем! На втором верблюде колокольчик спрашивает: дили-дали, где взяли? Дили-дали, где взяли? А третий колокольчик отвечает: там-сям, по мелочам! Там-сям, по мелочам!

Так они и шли — день и ночь, день и ночь. Давно уж остались позади деревья, зеленые травы, бурливые реки. Вступил караван в бескрайнюю пустыню — ни травинки, ни деревца, лишь песок раскаленный да солнце пожаром полыхает.

Кончилась у каравана вода, опустели бурдюки. Под вечер показались на пути две финиковые пальмы, а под ними колодец. Бросились к воде путники, но оказалось, что ушла из колодца вода. Что делать? Думали-гадали и решили спуститься вниз на веревке — расчистить родник на дне. А кто же будет спускаться? Конечно, старушкин сын. Он молодой, сильный да ловкий. Обвязали юношу веревкой и давай опускать. Веревка разматывается, уж скоро кончится, а дна все нет. Наконец коснулся он ногами земли, присел на дно колодца, начал песок раскапывать, источник искать. И вдруг застыл в изумлении — привиделся ему вдали огонек. Смотрит, а огонек все ближе, ближе и превратился наконец в седобородого старика.

— Что ты тут ищешь, сынок?

— Источник ищу, дедушка. Попали мы в пустыню, погибаем от жажды.

— Много людей спускалось в этот колодец, но ни один из них не добирался сюда. Все возвращались с полпути. А ты, похоже, храбрый юноша. Ничего не испугался. Пожалуй, следует тебя наградить за это. Вот тебе гранат и полотенце с кружевной каймой. Возьми их и отнеси домой.

Отдал старик свои подарки и тут же исчез. А юноша быстро нашел родник, расчистил его, сделал углубление — и из него с шумом вырвалась вода. Дернул он веревку, подал знак, чтобы скорее вытаскивали, и выбрался наверх.

Пока верблюды и караванщики утоляли жажду и отдыхали, юноша поспешил отнести подарки домой. Прибежал, ищет мать, а ее нет нигде! Видит парень, дочь падишаха сидит возле дома на солнышке, вышивает шелковыми нитками. Просит он девушку:

— Вот дали мне подарки, да боюсь обронить их в дороге. Положи их куда-нибудь, сохрани до моего возвращения.

Вручил он девушке высохший гранат и полотенце с кружевной каймой, а сам бегом караван догонять.

Пока юноша путешествует с караваном по горам да пустыням, расскажу, что стало с дочерью падишаха. Только старушкин сын отдал ей гранат, она и подумала: «Съем-ка я его, а то пить хочется». Надкусила она кожуру, и вдруг гранат с треском раскололся пополам и посыпались из него жемчуга и алмазы.

Вскрикнула дочь падишаха:

— Что же это за гранат такой? Из него жемчуга и алмазы сыплются! Надо скорее собрать их, обменять на деньги и построить дворец.

Расстелила она полотенце с кружевной каймой, чтобы собрать на него жемчуга и алмазы. Да не успела опомниться, как вышли из полотенца сотни воинов в доспехах, в дорогих одеждах и все на серых конях. А впереди — усатый военачальник. Поклонился он дочери падишаха:

— Приказывай, повелительница! Мои воины все выполнят с первого раза. Прикажешь убрать — уберут, прикажешь побить — побьют.

— Ничего не надо убирать, никого не надо избивать, — распорядилась дочь падишаха. — Возьмите эти жемчуга и алмазы, отнесите их в город и продайте. Потом вернитесь сюда и на вырученные деньги постройте дворец.

— Слушаю и повинуюсь! — поклонился усатый военачальник.

Сели воины на коней, прискакали в город, продали жемчуга и алмазы и вернулись назад. Сняли доспехи, засучили рукава и принялись за работу. Говорят, самые трудолюбивые существа в мире — муравьи и пчелы. Думаю, и они позавидовали бы такой работе.

Выстроили воины дворец всем на диво. Кто увидит его, так и застынет с пальцем во рту, кто услышит, покой потеряет, только о том и будет мечтать, как бы его повидать. Кончилась работа, старушка с дочерью падишаха перебралась из своей ветхой лачужки во дворец и стали там жить-поживать в радости и счастье.

Все хорошо, что хорошо кончается. Но что же стало с нашим юношей, который раньше был ленивцем?

Дошел караван до места. Разгрузили верблюдов, взяли новые товары и домой направились. Ровно через девять месяцев и десять дней вернулся караван в свою страну. Главный караванщик отсчитал юноше несколько монет и сказал:

— Вот твой заработок. Иди теперь домой.

Обрадовался юноша, прибежал к своей лачуге, громко окликнул:

— Матушка! Матушка! Я вернулся и деньги принес!

Недаром говорят о странствующих: уйдешь — и не вернешься, а если и вернешься, то прежнего уже не найдешь.

— Матушка! Матушка! — зовет юноша. — Где ты?

Ни материнского голоса в ответ, ни голоса дочки падишаха, которую когда-то пустили в дом. Прислонился юноша к запертой двери, охватили его черные мысли: «Бедная, несчастная моя матушка! Не вынесла разлуки со мной, умерла!»

Вдруг, откуда ни возьмись, появились воины в доспехах и дорогих одеждах. Не успел юноша спросить, кто они такие и откуда взялись, как схватили его под руки, повели прямо в баню — передали с рук на руки банщикам. Те сорок раз его намылили, сорока водами справа-слева окатили, оттерли-отмыли до белизны. Потом нарядили, подпоясали, золотом-серебром украсили и к двери подвели. А за дверью встречают его музыканты и танцовщицы, да так складно играют, так плавно танцуют! Ай да праздник!

С музыкой и весельем проводили юношу до дворца, вышли ему навстречу матушка и дочь падишаха. Взяли его под руки, привели к трону и говорят:

— Вот тебе дворец, вот тебе воины. Садись на трон и управляй! Теперь ты падишах!

Стал юноша падишахом. Матушка у него — по правую руку, дочь падишаха — по левую. Так в счастье и согласии управляли они и жителями своей страны, и воинами.

Как раз в тот день приготовила я блюдо баклавы[74] и решила преподнести нашему юноше на счастье. Иду по дороге ко дворцу, вдруг из пруда лягушка: «Бре-ке-ке-ке-ке! Бре-ке-ке-ке-ке!» А мне послышалось: «Брось не-вда-ле-ке! Брось не-вда-ле-ке!» Бросила я блюдо — и бежать! Так и пропала наша баклава.

Турецкие народные анекдоты о Ходже Насреддине

Перевод Вл. Гордлевского

Суп из утки

идит однажды ходжа, что у источника плещутся утки. Когда он побежал, чтобы схватить их, утки улетели.

Ходжа сел у источника и, макая хлеб в воду, начал есть.

Кто-то сказал ему:

— Приятного аппетита, ходжа! Что ты кушаешь?

— Суп из утки, — отвечал ходжа.

«Ослу ты веришь, а мне не веришь»

днажды сосед попросил у ходжи осла.

— Нет у меня, — отвечал ходжа.

А в это время заревел осел.

Тогда сосед заметил:

— Эфенди[75], ты говоришь, что у тебя нет осла, а вон, слышишь, осел ревет.

Ходжа покачал головой и сказал:

— Господи боже мой, чудной ты человек: ты ослу веришь, а мне, дожившему до седой бороды, не веришь.

«Сон убежал, вот я и ищу его»

ышел ходжа в полночь на улицу и прогуливается. Повстречал его градоправитель, обходивший город дозором, и говорит:

— Что это ты ищешь ночью по улицам?

— Сон убежал, вот я и ищу его, — отвечал ходжа.

Как ходжа напугал крестьян

ашел ходжа в деревню, и пропала у него сумка. Он и объявил крестьянам:

— Или вы найдете мне сумку, или… уж я не знаю, что сделаю.