Заметили турецкие ребятишки, что Эро пришел на базарную площадь в новеньких красных туфлях, и решили они выкрасть у Эро туфли, только не придумают, как к ним подобраться. Стали мальчишки возле Эро крутиться. А тот, конечно, сразу почуял что-то неладное, да не знает, откуда беды ждать. Попросили его турчата взобраться на шелковицу и натрясти им побольше ягод. Тут Эро и смекнул, что у них на уме. Но ослушаться маленьких турок не смеет; вот разулся Эро, сунул свои новые туфли за пазуху и полез на шелковицу, а дети ему кричат:

— Послушай, Эро, зачем тебе туфли на дереве?

— Э-э, дети мои, кто знает, куда заведет меня эта дорога? — ответил Эро.

Герцеговина. Перевод с сербскохорватского Т. Вирты

Нанялся Эро в услужение к султану; договорились они о жалованье и условились, что ежели Эро когда-нибудь посмеет обмануть султана, то поплатится за это головой. Однажды слуги донесли султану, будто Эро ел украдкой инжир в саду. Султан позвал к себе Эро и говорит ему:

— Ну, Эро, верил я тебе, да разуверился! Ты меня обманул и, значит, заслужил смерть. Сам на себя пеняй? Но за твою прежнюю службу и преданность являю тебе свою милость и разрешаю выбрать: какой смертью хотел бы ты умереть!

— А сдержишь ли ты слово свое, о высокочтимый султан? — спрашивает Эро.

— Клянусь тебе, сдержу!

Тогда Эро сказал:

— В таком случае, высокочтимый падишах, я хотел бы скончаться от старости, как и мой покойный батюшка!

Султан засмеялся и помиловал Эро.

Герцеговина. Перевод с сербскохорватского Т. Вирты

В Черногории рассказывают, что какой-то житель Чеклича украл где-то в Герцеговине лошадь. Второпях не надел на нее седла. Тьма была кромешная. Он прежде-то никогда верхом не ездил, вот и сел не по-людски — лицом к хвосту, а чтобы не упасть, ухватился за хвост. Сел и говорит лошади:

— Уж и не знаю, как выбраться из этих проклятых гор. Ты смышленее меня, вези меня в Чеклич. Знаешь, где Чеклич? А я буду смотреть, нет ли за нами погони.

Лошадь, как водится, пошла прямо к своему дому: куда же еще седоку ехать, как не домой? Парень же из Чеклича возьми да и засни. На рассвете повстречался ему земляк, узнал он парня и спрашивает:

— Слушай, куда ты едешь?

— Как куда, брат? Домой, куда же еще?

— Да что ж ты так сидишь? Кто же так верхом ездит? Спятил ты, что ли?

— Это я-то спятил? Поди-ка придумай такую ловкую штуку!

— А что такое?

— Ведь я сел задом наперед, встречные меня не узнают, зато я погоню сразу могу увидеть.

Расстались они. Лошадь шла, шла, да и привезла парня прямо к хозяйским воротам. Увидел хозяин свою лошадь, глядит, какой-то парень уселся на нее задом наперед, удивился и ну его расспрашивать: кто такой, откуда, как звать, зачем на чужой лошади приехал, почему сидит не так, как все добрые люди?

Парень даже головы не повернул, слез с лошади и отвечает:

— Спроси лучше об этом свою лошадь, она скорее ответит, а мне недосуг с тобой разговаривать.

Черногория. Перевод с сербскохорватского М. Волконского

Встретились два соседа. Один вез дрова, другой и спрашивает:

— Что везешь, сосед?

— Солому! — отвечает тот.

А первый говорит:

— Какая же это солома, когда я вижу дрова!

— А коли видишь, зачем спрашиваешь? — говорит второй.

В другой раз собирал один на своем лугу камни. Проходит мимо сосед и спрашивает:

— Сосед, что собираешь?

— Золото! — отвечает сосед.

— Не золото, а камни! — возражает первый.

— А чего спрашиваешь, коли сам знаешь?

Хорватия. Перевод с сербскохорватского М. Волконского

Жили в одном городе два брата-близнецы. Одного звали Нико, другого Живко. Они никогда и ни в чем не были меж собой согласны, каждый считал, что он старше и умнее другого. Если они покупали что из одежды, то непременно все одинаковое, или же бросали жребий, кому что носить. Вот как-то на рождество купил Живко на базаре две фески. Никоодна феска показалась красивее, и стал он отнимать ее, а Живко не дает. Спорили они, спорили, потом схватили друг друга за горло, — вот-вот дело до ножей дойдет. Подбежал отец, взял себе ту феску, что похуже, а ту, что получше, велел братьям носить по очереди.

— А кто из нас первый наденет ее на рождество? — спросил Живко.

— До полудня Живко, после полудня Нико, а на другой день до полудня Нико, а после полудня — Живко, и так до тех пор, пока вконец не износите феску.

Ни тот, ни другой брат не согласились и спросили отца:

— Скажи-ка нам, кто из нас двух первый на свет появился?

— А бес его знает, — ответил отец, — не я вас рожал. Почему не спросили мать, пока жива была?

Живко схватил феску — да за пазуху, Нико цап ее — да к себе. Тянули они, тянули феску и разорвали ее пополам. Сидят братья, приговаривают:

— Не мы, а матушка виновата — зачем не сказала, кто первый родился.

Герцеговина. Перевод с сербскохорватского М. Волконского

Жили-были два брата. Поделили они все добро по-хорошему, а как дошло до луга, — заспорили. У старшего брата был сын; отец и говорит ему:

— Сынок, закопаю я тебя на лугу в первую неделю после новолунья, а брату так скажу: «Кому отзовется луг, тот и будет хозяин». Смотри же, отзовись.

Пошел старший брат к младшему и говорит:

— Знаешь что, брат? Больно много спорим мы из-за луга, давай-ка, чтобы нам не ссориться, пойдем в первую неделю после новолунья и спросим луг, пусть сам скажет, чей он: кому отзовется, тот и хозяин.

Брат согласился.

Поутру старший брат закопал на лугу своего сына. Потом, часов в девять, братья вдвоем пришли на луг. Младший брат закричал:

— Эй, луг, чей ты будешь?

Луг не откликнулся. Спросил старший брат — тот, что сына закопал:

— Эй, луг, чей ты будешь?

Ему отозвался сын из-под земли:

— Твой я, твой!

И младший брат отдал ему луг. Когда он ушел, отец стал откапывать сына. Но на том месте, где он закопал парня и откуда тот отзывался, его уже не было. Искал, искал его отец, да так и не нашел: сын стал кротом, да так кротом и остался. Еще и теперь роет сын тот луг.

Хорватия. Перевод с сербскохорватского М. Волконского

У одного крестьянина была грамота, написанная по-турецки. Уж искал он, искал кого-нибудь, кто мог бы прочесть ему эту бумагу! Так и не мог найти.

Повстречался ему наконец человек в белоснежной чалме.

— Господин, добрый мой господин! — обратился к нему крестьянин. — Ради бога, скажи мне, что в этой грамоте написано?

— Не могу я, сынок, прочесть, — ответил прохожий. — Не могу! Не умею!

— Как же это — ты носишь чалму, а читать не умеешь?

— Ну, раз дело в чалме, на, возьми ее, сын мой, — надевай и прочти свою грамоту!

Македония. Перевод с македонского Д. Толовского и Н. Савинова