Кто-то из толпы, видимо, какой-нибудь студентик, с воем бросился ей навстречу. Его завывания тотчас подхватили ещё с десяток обитателей кампуса. Затем к ним присоединились несколько женщин — наверное, чтобы продемонстрировать, что волчья натура не чужда иди.

Райли наклонился к самому её уху и прошептал, по-прежнему подталкивая Танзи вперёд:

— Вот видите, что вы наделали.

От его голоса Танзи тотчас ощутила лёгкий любовный зуд, однако смогла перебороть себя. Ведь сейчас куда важнее добраться до машины и юркнуть внутрь. Ощущение было такое, будто в кромешной тьме на ощупь поднимаешься по склизкой лестнице из тёмного подвала. В любой другой момент Танзи была бы только рада этому лёгкому зуду, постаралась бы задействовать его на всю катушку — например, состроила бы Райли глазки, улыбнулась бы многозначительной улыбкой, отпустила какую-нибудь двусмысленность. Но только не сейчас. Сейчас ей больше всего на свете хотелось превратиться в безликую офисную крысу, которой бы и в голову никогда не пришло делиться своими безумными идеями со всем миром.

Но тут кто-то выкрикнул:

— А что это за чувак с тобой? Скажи, как его зовут? Толпа принялась забрасывать её вопросами.

— Он что, твой очередной Волк? — поинтересовался кто-то.

И студенты вновь разразились дружным воем.

Танзи слышала, как кто-то хохотнул совсем рядом, буквально у неё за спиной, однако не осмелилась оглянуться. До лимузина осталось рукой подать.

— И что, всегда так бывает? — поинтересовался Райли, загораживая её собой, потому что толпа подступала все ближе и ближе.

— Бывает! — выкрикнула Танзи в ответ.

— И обычно ты справляешься со всем одна? Так, может, твой редактор всё-таки прав, когда говорит, что тебе нужно выделить охрану, раз ты выступаешь на радио или ТВ?

— При необходимости меня всегда может выручить шофёр. Или вместе со мной выходит кто-нибудь из студии. Как правило, ничего страшного не происходит. Ведь это просто безобидные фаны.

Господи, как же избавиться от ощущения, что в один прекрасный день, может, даже сейчас, в толпе её будет подстерегать один далеко не безобидный фан.

Лимузин был прямо перед ними, и шофёр уже открывал дверь, когда над головами собравшихся что-то пролетело.

— Осторожно! — раздался чей-то голос.

В следующее мгновение Танзи почувствовала, как чья-то рука пригнула ей голову, и её буквально затолкнули на заднее сиденье лимузина. Когда она выпрямилась, водитель успел сесть за руль, а Райли как раз захлопнул за собой дверцу.

— Едем! — рявкнул он тоном, какого она от него ни разу не слышала.

Машина тотчас отъехала от тротуара и едва не врезалась в толпу, которая к этому моменту успела заметно увеличиться. Ладно, водителю за это деньги платят, подумала Танзи, глядя, как ротозеи поспешно отпрянули в разные стороны. Её шофёру доводилось возить и не таких знаменитостей, и сквозь куда большие толпы. К счастью, они быстро удалялись с места происшествия. Но Райли ещё долго смотрел в ту сторону, и лишь когда здание радиостанции с толпой фанов окончательно исчезли из виду, он обернулся к Танзи.

Та смотрела на него совершенно иными глазами, как будто видела впервые в жизни. Наверное, так оно и было.

— Что там произошло?

— Не знаю, но вряд ли бы вам захотелось остаться и выяснить.

— Это был бумажный самолётик, — сообщил им водитель. — Ничего страшного.

— Спасибо, — поблагодарил его Райли и лишь затем развалился на сиденье, словно ничего и не произошло.

Танзи продолжала таращиться на него, пока Райли наконец не был вынужден вновь посмотреть в её сторону.

— Что-нибудь не так?

«Все не так!» — захотелось крикнуть ей.

— Вы не ответили на мой вопрос. Что происходило за нашими спинами?

— Кажется, водитель уже все объяснил.

— Я не об этом, и, пожалуйста, не надо притворяться, будто вам непонятен мой вопрос.

Несколько секунд он молча смотрел на неё.

— Отвечайте, Райли. И снимите с носа эти чёртовы очки!

В ответ на такое заявление он изумлённо выгнул брови, и все. Очки остались там, где и были. Танзи сложила на груди руки и демонстративно уставилась на Райли.

— Просто мне хотелось убедиться, что вам ничего не грозит. Прошу меня извинить, если при этом я позволил себе некоторую грубость.

— В том-то все и дело. Вы никогда не позволяете себе никаких грубостей. Никогда. И не рявкаете, когда отдаёте распоряжения. Это на вас не похоже. По крайней мере до сих пор я за вами такого не замечала.

Райли просто посмотрел на неё и своим привычным, до отвращения ровным и тихим голосом произнёс:

— Но в таком случае получается, что вы меня совершенно не знаете, не так ли?

— Выходит, что нет, — спокойно согласилась Танзи, хотя в душе у неё все кипело. — Вы правы. Я вас не знаю.

«Но, погоди, ещё узнаю».

Друзья знают вас лучше, чем кто-то другой.

Что порой ужасно раздражает. Особенно если они указывают вам на то, что вы и без них знаете и вам приходится притворяться, будто вы впервые об этом слышите.

— Говорю тебе, Рина, я даже не знаю, что и думать. Танзи убрала от лица волосы и наклонилась к стакану с молочным коктейлем.

— Как ты только можешь такое пить? — спросила Рина, потягивая охлаждённый манговый сок.

— Молоко полезно для здоровья.

— Только без мороженого и шоколада.

— Без тебя знаю. — Танзи сделала долгий глоток и умиротворённо вздохнула. — Что же тогда любить?

Ринудаже передёрнуло.

— Только не это. Лично мне из молочных продуктов нравится только цвет моего лица.

Она наклонилась над столом и посмотрела в сторону входных дверей, после чего покосилась на Танзи.

— И что же, по-твоему, он от тебя скрывает? Кстати, где он?

— В кабинете Миллисент на втором этаже, его срочно вызвали на какое-то совещание.

Танзи поковыряла салат из цыплёнка с зеленью, который Рина принесла на обед.

— Тебе, по всей видимости, подавай жареную картошку с гамбургером, — заметила Рина, хрустя грецким орехом.

— А что, по-твоему, уважающие себя люди берут к молочному коктейлю?

— Я принесла еду. Ты могла бы хоть из вежливости попробовать мой манговый сок.

— Можешь меня пристрелить, — предложила Танзи. — И вообще, что мне теперь делать, если я умею готовить только молочный коктейль? Кроме того, у Миллисент не блендер, а настоящий зверь, и поэтому…

Рина рассмеялась и примирительно подняла руку.

— Прошу тебя, уволь меня от подробностей. Одного не могу понять — как тебе удаётся сохранить фигуру?

— Очень просто. Главное, не думать о ней, других забот хватает, — пошутила Танзи, шлёпнув себя по бедру.

— Слышу.

Танзи лишь фыркнула.

— Конечно, если каждый день есть такой салат, жизнь превращается в бесконечную борьбу.

— Кстати, у Гаррисона есть персональный тренер, Род. Вот кто умеет творить чудеса. Если тебе интересно, я могу одолжить его тебе на время.

— Его зовут Род? Интересно, и какие же тренировки он проводит? — спросила Танзи и подмигнула.

— Не те, какие ты думаешь, Мисс На-Уме-Только-Секс.

— А у тебя разве нет? Скажи, разве не ты неделю назад раскатала губу на Вольфганга? Кстати, хоть убей, не могу понять, что вы все в нём находите? Вот уж в чью сторону я бы даже не посмотрела. А если бы посмотрела, то наверняка бы подумала: «О таком не скажешь, что женщины валяются у его ног».

— А ты вспомни его глаза, — мечтательно произнесла Рина.

— Как же, помню. Кстати, тебя не раздражает, что он работает исключительно с голозадыми девицами?

— Ничуть. Мне всегда было интересно узнать, что это такое — позировать перед художником, — задумчиво ответила Рина. — О, эти глаза под тяжёлыми веками, которые смотрят на тебя, пока рука наносит на холст твой образ. И каждый такой мазок сродни прикосновению к твоему телу…

— Довольно. Ты уже меня завела. И все равно ваш Вольф мне до лампочки.