– Понимаю.

– В помещение неделю никого не пускать. Находиться тут в моменты отгребания подохших грызунов желательно в респираторе. Все. До свидания. – С этими словами тетя покинула спортзал.

Петр Брониславович с большим почтением, точно английскую королеву, провожал ее до самого выхода из школы. Мир снова расцветился для него яркими красками.

С этого момента крысы, и правда, начали дохнуть. Их скорченные трупики валялись тут и там по всему спортзалу. Петр Брониславович делал все, как велела ему специалистка по крысам: сразу же закрыл спортзал и принялся устраивать уроки физкультуры на улице. И пусть дети были этим очень недовольны и капризничали – их классный руководитель знал, что этим делал для них доброе дело, то есть спасал от крысиного нашествия. По нескольку раз в день он трудолюбиво, повязав на лицо респиратор, вооружившись совком, шваброй и ведром, сгребал дохлых грызунов, щедро засыпал их раздобытой у завхоза негашеной известью и выносил на помойку.

Однако крысы не пропадали. На место отравленных собратьев прибегали откуда-то новые. Напрасно лазил Петр Брониславович по углам, искал норы. Ничего найти ему не удавалось. Теперь враги стали еще хитрее – уже не выбегали всей кучей, а действовали по одному, практически не попадаясь своему отравителю на глаза. И такие хитрые крысы пошли, Петр Брониславович не переставал удивляться. То пакет вареных макарон откуда-то припрут, то бубликов. Как они это делают, Петр Брониславович еще мог себе представить – схватят пакет с макаронами своими острыми сильными зубами и волокут. А с бубликами-то и вовсе ясно как день. Бублик круглый, его и катить можно, и в зубах нести. Но вот каким образом им удалось банку борща в спортзал затащить – Петр Брониславович даже предположить не мог.

«Да, – в полном недоумении размышлял он, сидя возле банки борща, голубцов и кулечка с жареной картошкой, которые в очередной раз обнаружил припрятанными между гимнастическими матами, – вот это номер. Смеется, Петруша, над тобой природа, потешается животный мир. Ну и крысы! До чего смышленые. Серьезный у меня, стало быть, противник, хорошо подготовился к войне со мной, раз такие запасы провианта себе делает. Но я не сдамся – ни за какие коврижки!»

Петр Брониславович с еще большим рвением принялся бороться с крысами, то есть грести их недвижные тела в ведро и ссыпать в мусорный контейнер.

Проблемы и неприятности продолжали одолевать замученного крысами физкультурника. Тут и война с буйным восьмым «Г», который никак не хотел поддаваться дрессировке, тут и странное поведение пока еще своих учеников седьмого «В»: то они свирепую учительницу математики доведут, то двоек полный журнал нахватают. Да одна ученица Редькина чего стоила. После не поддающегося объяснению номера с залезанием в пианино Галина Гавриловна попросила мужа повнимательнее присмотреться к девочке, определить, может, с ней что стряслось, не обижать ее, не ругать, плохих оценок не ставить…

И вот сейчас Петр Брониславович, собираясь выносить из спортзала очередную порцию крысиных покойничков, услышал из коридора среди других приглушенных детских голосов и тоненький голосок Зои Редькиной.

Он открыл дверь. И действительно, все в сборе – Редькина и ее одноклассники тут же отскочили в сторону.

– Так, что это вы тут делаете? – не снимая респиратора, спросил Петр Брониславович.

– Мы… – растерялся стоявший ближе всех к двери Витя.

– Мы просто хотели посмотреть, – не очень уверенно проговорила обычно всегда знающая, что сказать, Арина Балованцева.

– Что посмотреть? – Петр Брониславович поставил инструменты за дверь и снял респиратор. – Нечего сюда заглядывать. Я же сказал, в спортзал не заходить! Крысы тут расплодились, а я их травлю.

Ученики в гробовом молчании смотрели на него и внимательно слушали.

– А это, – продолжал Петр Брониславович, вытаскивая из-за двери ведро, – так сказать, пострадавшие трупы. Наелись ядов. Так что нечего вам в спортзале делать, там крысиная отрава везде разложена. В кулечках. А от нее наверняка вредное излучение. Идите, ребятки, лучше на улицу гулять, а то еще чего доброго заболеете.

С этими словами он вновь надел респиратор и захлопнул дверь.

Все четверо стояли и по-прежнему молча смотрели на захлопнувшуюся дверь. И тут раздался громкий плач. Коридорное эхо многократно усиливало его. Вслед за плачем послышалось кряхтение и повизгивание. Арина и Витя тотчас оглянулись – это Зоя Редькина, зажмурив глаза и не переставая рыдать, вцепилась в волосы Антоше Мыльченко. Тот кряхтел, стараясь вырваться на свободу.

– Зоя, ты что? – бросились к ней изумленные одноклассники.

На крики из спортзала выскочил перепуганный Петр Брониславович, на ходу сдирая с себя респиратор.

– Припасы, припасы, – заходилась тем временем в плаче Зоя, – это ж отрава… А не проблемы в семье! А я, как дура, пришла с запеканкой!

– Нет, Зоя, это другое, ведь проблемы у Петра Брониславовича в семье есть! – кричал, пытаясь вырваться, Антоша.

– Придурок ты! Гуманоид несчастный! – горько плакала Зоя.

А Витя Рындин тем временем молча выдергивал бедного Антошу из ее рук. Вскоре ему это удалось, и освобожденный Антоша поспешил затаиться у двери в самом уголочке.

– А я макароны воровала, сосиски из холодильника утащила и в чайнике их вари-и-ила! – громко выла Редькина.

– Стоп, что за плач? – спросил Петр Брониславович. – Редькина, кто тебя обидел?

– А-а, это Мыльченко! – запричитала Зоя. – Сказал, что за матами в мешочках еда!

– И ты ее ела? – не на шутку испугался учитель. – Быстро, говори! Рындин, за врачом, срочно! Если ела, это чревато!

Витя бросился бежать к кабинету школьной медсестры, который находился в другом конце здания.

– Не ела! – Зоя вытерла нос платком, который подсунула ей Арина. – Мыльченко сказал, что это вы из кулечков едите!

Петр Брониславович наклонился и посмотрел на сидящего в уголке Антошу:

– Я ем? Ты что, Антон? Зачем мне отраву есть?

– Потому что у вас проблемы в семье… – пролепетала Зоя.

Арина хихикнула. Все становилось понятно.

– И поэтому я отраву ем? Чтобы себя жизни лишить, так, что ли? Ну вы даете, господа хорошие… А ты, Витя, почему за врачом не бежишь?

Витя, который свесился с перил и внимательно прислушивался к разговору, пожал плечами:

– Потому что она, вроде, не ела.

Петр Брониславович запаниковал. Эти дети совершенно выбили его из колеи.

– Зоя, ты еще и ничего не ела? С самого утра? Ну все, сейчас, на голодный желудок, яд подействует мгновенно!

– А-а-а! – в ужасе заголосила Зоя, бессильно оседая на пол.

– Петр Брониславович, да не ела Редькина никакого яда! – крикнула Арина Балованцева.

И тут учитель рассердился:

– То есть как – не ела? Что вы меня путаете? То ела, то не ела! Редькина, ну-ка признавайся!

– Не ела, – четко ответила Зоя, которую Арина подняла с пола и поставила стоять ровно, придерживая под локоть и вытирая ей нос платком. – В смысле яда. Не ела.

– А чего ж тогда умираешь?

– Н-не знаю… – пробормотала Зоя, и две дорожки слезок вновь потекли из ее глаз.

– А вы, Петр Брониславович, нашу еду ели? – донесся до учителя физкультуры голосок Антоши Мыльченко. – Борщик там, картошку жареную, макароны…

– Вашу еду? Так это вы за маты продуктов наложили? – воскликнул Петр Брониславович.

Антоша скромно потупился.

– А я на крыс грешу! Думал уж, это крысы-мутанты, особой породы. Едой запасаются. А это вон кто таскает! Спасибо, ребята, конечно. Но зачем?

– Петр Брониславович, – всхлипнула Редькина. – А у вас проблемы в семье есть? Вас из дома не выгоняли?

– Да вы что!

– А кормят?

– Дома? От пуза, – уверил Зою Петр Брониславович и погладил ее по голове.

– Ой, как хорошо! – Зоя обрадованно вздохнула, вытирая последние слезки.

Арина и Витя от души засмеялись.

– Ну, просто беда мне с вами, – вздохнул Петр Брониславович. – Чего только не придумаете. Ну, ладно, давайте по домам, а я пойду к своим крысам.