Присутствующие задрали головы, но как ни старались, не увидели ни малейшего отблеска пламени из дюз.

— Вашего слова для меня достаточно, ваше святейшество, пора готовиться к спектаклю!

Дар наблюдал за посадкой из окна.

Паром грохотал, садясь в туче пыли и огня. Но вот он перестал содрогаться, и на землю спустился трап. Открылся люк. Прибывшие чины ступили на почву Вольмара и, наверное, без особого воодушевления познакомились с унылым пейзажем, включающим в себя не менее унылый пакгауз на переднем плане. Часовые переглянулись и, чеканя шаг, выступили вперед.

Сержант приблизился к делегации, держа винтовку наперевес, и перебросился парой слов с обладателем заостренного крысиного лица. В их разговор вмешался еще один вновь прибывший. Он не был высок, но производил впечатление великана, и довольно сухопар, и тем не менее выглядел массивным. Чем дольше он беседовал с сержантом, тем выше звучали в его голосе ноты. Однако сержант оставался неприступен и уравновешен: он спокойно пережидал шквал многословия этого интересного гражданина, буркал что-то под нос и снова ждал штормового затишья.

Наконец гражданин возмущенно потряс головой и направил стопы к пакгаузу. Свита последовала за ним. Шествие замыкал сержант.

— Приготовиться, — вполголоса скомандовал Дар, — клиенты приближаются.

Дверь с грохотом распахнулась, и сухопарый гражданин оказался в помещении:

— Кто ответственен за этот фарс?

— Я старший по званию среди присутствующих, сэр, — как можно более невозмутимо проговорил Дар. — Чем могу служить?

— Служить?! Ты послужишь в высшей степени примером лояльности, распустив этот бардак и препроводив нас немедленно в Правительственный Дом.

— Конечно, сэр, как только будут улажены таможенные формальности.

— Откуда вы взялись?! На Вольмаре нет таможни! Меня полностью информировали о здешней жизни.

— Новшество, сэр, — правдиво ответил Дар. — Мы постоянно стремимся вносить в нашу жизнь улучшения.

Свита заполнила помещение. Капрал незаметно прикрыл входную дверь и они вместе с сержантом заняли посты в углах комнаты.

— Уважаемый Балабахер... — возле плеча гражданина возникла угодливая физиономия человека, похожего на крысу. — Возможно, местные жители не вполне поняли с кем имеют дело, — он метнул в Дара злобный взгляд такой интенсивности, что у того на мгновение екнула селезенка.

Краешком глаза Дар заметил, как его святейшество офицер Толден поморщился.

— Неплохо замечено, Канис, неплохо, — Балабахер прочистил горло и повернулся к Дару. — Послушай, приятель, ты хоть имеешь представление о том, кто я такой?

— Не совсем, сэр. Но хотелось бы узнать. Ваш паспорт, пожалуйста.

— Паспорт?! — взорвался Балабахер. — Молодой человек, да будет известно, перед вами новый губернатор Вольмара.

Дар выждал паузу и слегка округлил глаза. Потом подался вперед, нетерпеливо пощелкивая пальцами.

— Интересная мысль, сэр. И все-таки мне необходимы доказательства. Пожалуйста, паспорт!

— Да это же абсурд! На планете, полной преступников, я как жена Цезаря...* [11]

— Ах, так вы с женой! — давясь от внутреннего смеха, грозно заявил Дар. — Тогда будьте добры предъявить два паспорта!

— Какие два?! — взвизгнул Балабахер.

— На вас и на вашу жену по имени Цезария.

Балабахер налился кровью, в горле у него забулькало, но человек-крыса придержал его за локоть и краска постепенно схлынула с лица нового губернатора.

— Хорошо, — проревел Балабахер. — Атависта, подайте наши документы.

Худосочная девица с невыразительным лицом раскрыла несессер и выложила на стол кипу голограмм. На девице был полупрозрачный накидончик, который позволял нескромному взгляду разглядеть кое-что из вторичных половых признаков. Правда, из-за чрезмерной худобы зрелище это нельзя было назвать чересчур волнительным.

Самми принялась заряжать голограммы в приемный порт компьютера. Дар обратил внимание, что последняя из них была вынута из конвертика с именем генерала Шаклера.

Его святейшество офицер Толден забрал у Самми голограммы и приблизился к Дару. Он бросил мимолетный взгляд на человека-грызуна и пробормотал так тихо, что Дар еле расслышал:

— В багаже у каждого хранится копия этих документов.

Дар не выдал себя ничем. Еще он отметил, что конверт с голограммой Шаклера куда-то запропастился.

Самми закончила проверку документов и что-то прошептала на ухо Толдену. Тот повернулся к начальнику и вполголоса сообщил:

— Офицер Байн извещает, что на документы наложен кодовый замок и посему прочитать их не представляется возможным.

«Замечательно, — подумал Дар, — это мне на руку!».

Он-то ломал голову, как поступить дальше, и Провидение таки пришло на выручку. Начальник импровизированной таможни обратился к главе прибывшей администрации:

— Боюсь, сэр, нам придется задержать ваши документы для дальнейшего выяснения.

— Что?!

Дар покосился на потолок, чтобы удостовериться, что крыша не поехала, и вновь устремил невинный взгляд на Балабахера.

— Мы вынуждены это сделать, сэр, — примирительным тоном сказал он. — Служба, сэр. Видите ли, на документах кодовый замок, ключ к которому, к сожалению, отсутствует в нашей компьютерной системе.

— Возмутительно! — закатил семибалльный ураган злости и возмущения Балабахер. — Из всего дурацкого идиотства, с которым мне доводилось встречаться, это самое дебильное! Молодой человек, я не потерплю подобного издевательства, зарубите себе на носу!

— К сожалению, у нас нет иного выхода, — сокрушенно развел руками Дар. — Кроме того, в данных обстоятельствах мы обязаны, сэр, подвергнуть досмотру ваш багаж.

Балабахер теперь только забулькал. А человекокрыс довел выразительность своего взгляда до миллиона вольт.

— Понимаю, что причиняю вам неудобства, — извинился Дар, — но паром еще не заправился, и я уверен, что пилот согласится захватить вас с собой.

Балабахер стиснул челюсти — атмосфера в таможенном помещении накалилась до температуры кипения. Потом он выпустил воздух из легких.