— Иди поучи свою бабушку высасывать яйца, — сказал Адам спокойно. — Не волнуйся. Ты видела Стефана?

Я коснулась пальцами шеи. Как ответить на этот вопрос. — Я не знаю, возможно, он укусил меня вчера вечером, — казалось, это не совсем то, что нужно сказать. — Он скрывается до сих пор. Возможно, сегодня появится, чтобы поговорить.

Я услышала, как внизу открылась дверь. — Мне пора идти, Эмбер вернулась.

— Хорошо. Я позвоню тебе сегодня вечером. — И он повесил трубку.

Кто-то взбежал вверх по лестнице и в спальню. — Твоя мама дома, — сказала я Чаду, и начала складывать пластинки на место. Они были тяжелыми. Я не могла себе представить, сколько же весит весь чемодан. Возможно, их упаковали в чемодан когда он уже был на чердаке, или нашлось восемь здоровых вервольфов, чтобы внести его.

— Заперто, — сказала я Эмбер, когда она гремела дверью. — Я думаю, что на твоей стороне есть защелка.

Она тяжело дышала, когда стащила лестницу вниз.

Её внимание было полностью сосредоточено на Чаде, и она не потрудилась прибегнуть к речи, когда ее руки танцевали.

— У нас все хорошо, — прервала я ее. — У вас здесь есть пластинки в приличном состоянии. Вы их не оценивали?

Она повернулась, чтобы посмотреть на меня, как будто забыв обо мне. Её зрачки были… странными. Слишком расширенными, решила я, даже для тускло освещенного чердака.

— Записи? Я думаю, Корбан нашел их, когда мы купили этот дом. Да, он проверил их. В них нет ничего особенного. Просто старые.

— Ты хорошо провела время, делая покупки?

Она посмотрела на меня безучастно. — Покупки?

— Эмбер, с тобой все в порядке?

Она моргнула, потом улыбнулась. Она была настолько полна сладости и света, что по моей коже поползли мурашки. В Эмбер со читалось многое, но она не была сладкой. Что-то с ней было не так.

— Да. Я купила свитер и несколько ранних рождественских подарков. — Она отмахнулась. — Как вы застряли здесь?

Я пожала плечами, вернув на место последнюю пластинку, и затянув замок на чемодане. — Если у вас нет того, кто проникает в ваш дом, чтобы разыгрывать противные розыгрыши, я бы сказала, что это был призрак.

Я встала, собравшись пройти мимо нее в открытую дверь. И почувствовала запах вампира. Может быть Стефан остается здесь? Я сделала паузу, чтобы осмотреться, в то время как Чад прогремел вниз по чердачной лестнице, оставив свою мать и меня в покое с запахом вампира и свежей крови.

— Что случилось? — сказала Эмбер, делая шаг вперед.

От нее пахло потом, сексом и вампиром, который не был Стефаном.

— Все что ты делала, это только ходила по магазинам? — спросила я.

— Что? Мне привели волосы в порядок, я заплатила несколько счетов-вот и все. С тобой все в порядке?

Она не лгала. Она не знала, что была закуской для вампира. Сегодня.

Я посмотрела на дневной свет пробивающийся сквозь окна и знала, что мне отчаянно нужно поговорить со Стефаном.

Я ждала до темноты, потом спокойно пробралась через заднюю дверь во двор.

— Стефан? — позвала я тихо, чтобы никто в доме не услышал меня.

Это было не так глупо, как призывать его. Он пришел сюда, чтобы следить за мной. Это имело смысл, что он будет рядом, где-то. Наблюдать.

Я ждала полчаса, и все же, никакого Стефана. Наконец, я вошла внутрь и обнаружила Эмбер, которая смотрела телевизор.

— Я иду спать, — сказала я ей.

Её шея, я заметила, была открыта миру и не опорочена, но есть другие места, из которых может питаться вампир. Моя собственная шея была обмотана шарфом, одним из нескольких, купленных тем днем, во время веселого шоппинга, мной и Чадом. Единственной вещью, найденной мной, имеющей сходство с ягненком была заколка с овцой из мультфильма. Не совсем то, чтобы взывать к защите Сына Божия.

— У тебя усталый вид, — сказала она, зевая. — Я знаю, что опустошена. — Она приглушила телевизор и взглянула на меня.

— Корбан рассказал мне о прошлой ночи. Даже если ты не сможешь сделать ничего больше, это много значит для меня, ты убедила его, что Чад не делает все эти вещи сам, разыгрывая нас.

Я потерла укус вампира, надежно скрытый под ярко-красным шелком. У Эмбер была проблема гораздо серьезнее, чем призрак, но я понятия не имела, как помочь ей в этом.

— Хорошо, — сказала я. — Увидимся утром.

Как только я оказалась в своей комнате, я не смогла заставить себя заснуть. Я подумала, знал ли Корбан, кем был его клиент и знал ли, что вампир питался от его жены, или же он был жертвой обмана, как Эмбер. Я удивлялась странности Корбана, который не верил в призраков, но предложил Эмбер пригласить меня приехать и помочь им с ним. Но если это вампир решил привести меня сюда … Я понятия не имела, почему. Если это был не какой-то секретный заговор, путь для Марсилии, чтобы избавиться от меня, наказать меня за мои грехи, не беспокоясь о волках. Но я не видела, что бы Марсилия стремилась задолжать какому-либо вампиру — а вампир, который был настолько территориальным, что не позволял никаким другим вампирам охотиться в ее пределах, плохой кандидат для совместного решения проблем.

К слову о Блеквуде… он призвал Эмбер к себе днем. Я никогда не слышала о вампире, который был жив в течение дня, хотя по общему признанию мой опыт с вампирами был ограничен. Я задавалась вопросом, где же Стефан.

— Стефан? — сказала я, понизив голос. — Выходи, выходи, где же ты. — Возможно он не мог войти, потому что не был приглашен. — Стефан? Войди. — Но он все еще не отвечал.

Мой телефон зазвонил, и я не смогла унять глупых бабочек в животе, когда ответила.

— Привет, Адам, — сказала я.

— Я подумал, тебе будет интересно узнать, что Уоррен и Даррил вернулись живыми из логова вампиров.

Я затаила дыхание. — Ты согласился на встречу на территории Марсилии?

Он засмеялся.

— Нет, все оказалось лучше, чем ожидалось: они встретились в Denny’s. Это, конечно, не очень романтично, но он открыт всю ночь, а на ярко освещенной стоянке нет темных мест, где можно было бы устроить засаду.

— Они добились чего-нибудь?

— Не совсем. — Он не казался взволнованным. — Переговоры требуют времени. Этот раунд был полон позерства и угроз. Но Уоррен говорит, что думает, вероятно, Марсилии нужно нечто большее, нежели твоя хорошенькая шкурка — Вульфи обронил пару намеков. Марсилия знает, что я буду непреклонен в отношении тебя, но она, возможно, готова вести переговоры относительно чего-то еще. Как у тебя дела?

— Посох последовал за мной сюда, — сказала я ему, поскольку знала, что это снова заставит его засмеяться.

Что он и сделал. И грубая нежность его радости заставила плавиться мои кости. — Просто не покупай овец, пока не вернешься, и будешь в безопасности.

У посоха, который следовал за мной домой и, в данном случае, в Спокан первоначально была власть, дающая всем овцам, принадлежащим его владельцу, по два ягненка-близнеца. Как и большинство даров фейри, рано или поздно он возвращался назад к Малому Народу — оставляя в опале своего владельца. Я не знала, работал ли он еще по такому принципу, как не знала и то, почему он преследовал меня, но я в каком-то роде уже привыкла к этому.

— Как успехи с твоим призраком?

Теперь, когда мы благополучно выбрались с чердака, я могла рассказать ему об этом, не рискуя, что он тут же бросится спасать меня. Если Блэквуд проигнорировал меня — по большей части, во всяком случае — он, конечно, не станет игнорировать Альфу Стаи Бассейна Колумбии.

Когда я закончила, он спросил, — Почему он заманил тебя в ловушку на чердаке?

Я пожала плечами и поерзала на кровати, чтобы найти более удобное положение. — Я не знаю. Наверное возможность просто представилась. Есть Другие, которые наносят вред, как эти — лешие, домовые и тому подобное. Но это был призрак. Я видела его. То, что я не видела, могло означать присутствие Стефана. Я немного беспокоюсь о нем.

— Он там, чтобы убедиться, не отправила ли Марсилия кого-нибудь за тобой. — Сказал Адам.