Это были дни тяжелого, изнурительного труда, причем кто-то один всегда дежурил в хижине, наблюдая, не появятся ли всадники Баркова или Шюта. Карадек знал, что они непременно появятся с единственной целью избавиться от него.

Во время визита в Пайнтед-Рок он выложил карты на стол, но они не знали, что именно Рейфу известно и как будет выглядеть в его изложении история Чарлза Родни. Карадек знал, что Барков обеспокоен, и радовался этому.

Ковбои ворчали, но Рейф неумолимо держал их на покосе и уборке сена. Зима в этих местах суровая, чтобы знать это, Карадек не нуждался в предсказателе погоды. А терять поголовье он не хотел. Они не старались свозить все сено в одно место, на ранчо, а собирали его в большие стога на лугах и в каньонах.

В каньоне, ответвлявшемся от Безумной Женщины, Рейф обнаружил теплый источник, судя по всему, незамерзающий,

— разве что в самые сильные морозы, но и не настолько горячий, чтобы воду нельзя было пить. Прекрасный водопой для скота.

Индейцы не появлялись, казалось, они откочевали в другие края.

Но как-то ночью Рейф услышал в коррале шум и фырканье лошадей. Он вскочил с постели. В соседней комнате ругался Текс. Вдвоем они выскочили наружу, опасаясь, что кто-то уводит коней. Однако лошади находились в коррале. Выбежавший вслед за ними Бо Марш неожиданно воскликнул:

— Посмотрите-ка, босс!

Вместо пяти лошадей в коррале стояло десять! Одна из них пегая, та, что они одолжили молодой сквау, но остальные

— чужие. И отличные.

— Будь я проклят! взорвался Джилл. Вернули нашу лошадь и еще по одной для каждого из нас. Думаю, этот большой вороной для вас, босс.

Когда они смогли осмотреть лошадей при дневном свете, Текс Бриско не сдержал восхищения:

— Это самый лучший обмен лошадьми, какой я когда-нибудь видел! Я всегда подозревал, что сиу знают в лошадях толк, но теперь окончательно убедился в этом.

Рейф задумчиво изучал взглядом долину. Если не будет дождей, то впереди еще месяц хорошего сенокоса. Да, зима предстоит суровая это было видно и по тому, что бобры строили хатки крупнее обычного и в более глубоких местах.

Неожиданно Карадек принял решение.

— Еду в Пайнтед-Рок. Хочешь со мной, Текс?

— Да, техасец посмотрел на него, прикидывая что-то в уме, да, я непрочь.

— А я? улыбаясь, спросил Бо. В прошлый раз ездил Джонни. Я тоже могу залить за воротник пару стаканов виски, который подают в «Национале».

— Возьмите его, босс, попросил Джонни. Я здесь вполне управлюсь один. А если он останется все равно выместит обиду на мне.

— Хорошо. С утра сразу седлаем.

— Босс, Джонни закинул ногу на ногу и закурил. Лучше я вам все-таки скажу. Покуда я молчал, но… Словом, два-три дня назад у излучины Безумной Женщины я встретил пару ребят. Один их них Рыжий Блэйзер помните, тот здоровенный дуб, что был с Бойном?

Рейф повернулся и вперил взгляд в маленького ковбоя,

— Ну, сказал он, так что с ним? Джилл сделал глубокую затяжку.

—Триггер Бойн просил его передать вам, что как только увидит вас в Пайнтед-Рок, он начнет стрелять без предупреждения.

Рейф потянулся к столу и взял кусок холодной кукурузной лепешки.

— Значит, он так и сделает. Если успеет. Босс, взмолился Марш, если этот Блэйзер брат того, которого вы видели в Пайнтед-Роке, отдайте его мне!

— Того, которого мы видели на крыльце «Националя»? поинтересовался у Джилла Карадек.

— Ага. Их пятеро братьев. И все с револьверами, Джилл встал и потянулся. Ну что, мне здесь будет куда как спокойно, пока вы, мужчины, будете там швыряться свинцом.

Рейф вышел и направился к корралю.

— Как ты думаешь, он хорошо владеет револьвером? обращаясь к Джиллу, полюбопытствовал Марш. Ответил ему Текс:

— Парень, на ранчо Си Бар этот человек убил одного из самых быстрых и опытных стрелков Техаса, и сделал это, когда ему было не больше шестнадцати лет. И еще я ни разу не видел, как он стреляет, но если стреляет он так же; как дерется, то я не завидую Триггеру Войну.

В Пайнтед-Роке ничто не предвещало драмы и вспышки страстей. Город спокойно нежился в лучах утреннего солнца, распростертый в излучине Рок-ривер. Да и речка, обычно представлявшая из себя ревущий и пенящийся поток, решила на время успокоиться, и наслаждалась теперь солнечным теплом и грациозными ивами, растущими по берегам.

Сразу за ивняком стройными рядами маршировали стволы тоненьких березок, настолько одинаковых, что отличить одну от другой было невозможно. На противоположном берегу купы горного ольшаника, желтой розы, и антилоповых кустов карабкались по склону холма, словно группа разведки; за ними следовали тополя. Через несколько недель, когда тополиная листва начнет менять цвет, Пайнтед-Рок обретет себе пылающий фон.

Единственная улица Пайнтед-Рока была вообще единственным упорядоченным местом города. Двадцать семь строений обступили ее двумя ровными рядами и смотрели друг на друга через длинную, пыльную, а во время дождя грязную дорогу.

В любое время дня и ночи дюжина оседланных лошадей стояла у коновязи перед салуном «Националь», принадлежавшим Джо Бенсону. Встречались здесь и повозки, на которых приезжали за провизией владельцы мелких ранчо.

Этим утром Брюс Барков сидел перед конторой шерифа, погруженный в беседу с Подом Гомером; разговор их длился уже больше часа.

Гомер невысок ростом и плотен так, что расстояние от груди до спины почти равнялось ширине плеч, хотя назвать его жирным никак нельзя. Предполагалось, что с ним лучше не связываться. Кроме того, Гомер во всех случаях. предпочитал оказываться на стороне победителя; он давно уже пришел к выводу, что в городе есть только одна сторона, которой стоит держаться, компания Брюса Баркова и Дэна Шюта. В то же время Гомер всегда отличался умением держать нос по ветру, и потому нередко испытывал замешательство, думая о двух своих боссах. Они не испытывали взаимной симпатии. Они могли вести друг с другом дела или совместно предаваться развлечениям, одинаково смотрели на многие вещи, но каждый хотел быть главным. И Гомер знал, что рано или поздно ему придется выбирать между ними.

Барков хитер и коварен. Он планировал и организовывал. Он был человеком, который не брезговал никакими средствами, если они позволяли добиться цели, но когда дело пахло преступлением или даже мелким нарушением закона, держался на заднем плане. В других ситуациях он охотно выступал вперед.

Дэн Шют принадлежал к совершенно иному типу. Он был высок ростом и широк в плечах. Обычно он бывал угрюм, нахмурен и груб. Любые споры предпочитал разрешать-не словами, а кулаком или револьвером, и мог убить человека так же спокойно и быстро, как заклеймить теленка.

Под Гомер понимал, что Барков будет в городе главным лишь до тех пор, пока опирается на Шюта. Но если когда-нибудь Барков вызовет на себя вражду напарника, то скрывающаяся до поры до времени ярость побудит Шюта отбросить партнера в сторону так же легко, как прихлопнуть муху. В каком-то-смысле оба они использовали друг друга, но из них двоих именно Шют был человеком, с которым следовало считаться.

Однако Гомер видел в деле и Баркова. Он знал, какими окольными путями, как коварно осуществляет свои планы большой ранчеро, с какой осторожность и тщательностью подбирает и создает себе друзей. В форту его знали, он сумел произвести там благоприятное впечатление, а если хоть маленькая толика законности и притекала в Пайнтед-Рок извне, то только из рук командира форта. Зная это, Брюс Барков и позаботился поближе познакомиться с гарнизоном.

Большой вороной, на котором ехал Рейф Карадек, был мощным конем, и потому всадник мог ослабить поводья. Сзади цепочкой растянулись Текс Бриско и Бо Марш.

Рейф задумался в седле. Слишком много он повидал борьбы за существование, чтобы не принимать всерьез людей, живущих на границе.

Триггер Войн отважен и очень быстр с револьвером тип человека, который по малейшему поводу готов ввязаться в драку с кем угодно и, в свою очередь, всегда готов предоставить кому угодно возможность завязать драку с ним. Бойн гордился подобной репутацией и любил первенствовать во всем. Если он послал Карадеку предупреждение, то лишь затем, чтобы подкрепить его делом.