– Что? – глупо повторил Уолтер.

– Просто подумайте об этом немного, и шок пройдет, – засмеялся Джеффри.

– Но ведь есть еще сэр Адам и Саймон...

– Адам владеет землями своего отца, которые, уверяю вас, кое-что из себя представляют, а сверх них Таррингом и зависимыми от него владениями. Саймон... Саймон владеет собственностью в Уэльсе и является наследником северных замков лорда Иэна. Саймон в любом бы случае не принял Роузлинд. Он не хочет возлагать на свои плечи такую обузу. Да и леди Рианнон... она не может оставаться подолгу вдали от холмов Гвинедда. Как бы там ни было, все это не важно. Такая передача собственности была угодна леди Элинор, и оба ее мужа не возражали против этого. Брачные соглашения непоколебимы. Это вы и должны себе уяснить. Земли будут принадлежать Сибель. Она будет править ими так, как посчитает нужным. Она оставит их тому, кому посчитает нужным, – скорее всего своей старшей дочери. Конечно, есть вероятность того, что у нее не будет дочери или девочка не выживет... Но даже в таком случае она вправе решить завещать земли племяннице или кузине. Вы должны смириться с этим.

Уолтер открыл было рот, но тут же закрыл его.

– Я не жадный человек, – наконец, сказал он. – Я очень хочу жениться на Сибель. Если вы поможете мне овладеть моими землями, я оставлю ей добрую часть собственности и приму ее без приданого.

Джеффри улыбнулся ему, но глаза оставались печальны.

– Вы не жадный, и я только рад этому, как и тому факту, что вы хотите жениться на Сибель только из-за нее самой. Я люблю свою дочь и желаю ей в браке счастья, которое испытываю от союза с ее матерью. Но вы не можете обладать Сибель без обещания не претендовать на Роузлинд. Она никогда не согласится.

– Если вы велите ей... Я не хочу сказать, что вы должны принуждать ее. Надеюсь, я не похож сейчас на самодовольного хлыща, но я верю, что она захочет...

Джеффри закачал головой, и голос Уолтера стих.

– Мне неизвестно душевное состояние дочери, хотя ее мать уверяет меня, что она не возражает против такой партии. Понимаете, я бы не принудил ее ни при каких условиях.

– Я люблю ее. Я приободрил вас, поскольку считаю, что вы способны сделать ее счастливой. Все мое влияние на Сибель, а оно не такое уж незначительное, я направлю в вашу пользу. Однако я могу морить ее голодом, могу бить, но не заставлю выйти за вас замуж, если это будет означать потерю Роузлинда. Не сыграло бы это роли даже в том случае, если бы она безумно любила вас. Она бы разбила себе сердце, но не отказалась бы от Роузлинда.

– Не верю этому! – воскликнул Уолтер. – В Сибель нет ни жадности, ни гордости. Я наблюдал за ее жизнью день за днем, и она ведет себя со служанками, как хозяйка единственного, небольшого поместья. Я обеспечу ее всеми удобствами. Ей не будет отказано ни в развлечениях, ни в роскоши... – И снова Уолтер так и не закончил предложение, ибо Джеффри закачал головой.

– Сибель не стремится ни к развлечениям, ни к роскоши. – Джеффри помешкал и нахмурился. – Я собирался было сказать, что ей нужна власть, но это не так – по крайней мере, не в том смысле, что она хочет править жизнью других людей. Она хочет заботиться о Роузлинде и своих землях. Нет, это тоже не верно. Необходимость заботиться о Роузлинде заложена в ее крови и плоти. Возможно, она впитала ее с молоком матери. Когда-нибудь она скажет вам: «Мое принадлежит только мне». Возможно, тогда вы поймете. Я могу рассказать вам несколько историй.... Но истории ничего не изменят. Поверьте мне, мужу Джоанны из Роузлинда, – вы можете получить Сибель и Роузлинд, но только как одно целое. Вы хотите взять свое предложение назад? Никто не узнает, что мы говорили об этом, и на моем отношении к вам это никак не отразится. Фактически ради вашей дружбы я готов ручаться, что помогу вам завладеть вашими землями.

– Вы хотите сказать, что поможете мне обуздать или свергнуть кастелянов моего брата, женюсь я на вашей дочери или нет?

– Да, поскольку это поможет мне заслужить вашу дружбу, и я не думаю, что для этого необходимо ваше согласие, – убедил его Джеффри.

– Но тогда у меня не будет Сибель! – взорвался Уолтер.

Джеффри засмеялся.

– Я был не очень-то счастлив, когда мне предложили Джоанну. Конечно, вопрос владения собственностью не удивил меня, ибо я был сквайром Иэна. Ух! Слышали бы вы, как ходит ходуном крыша, когда милорд и его леди расходятся во мнениях. Но, когда спор касается земли, в рассуждениях Элинор нет ничего женского. Никогда ее не злило что-нибудь так, как аргументы по поводу управления поместьями. Такова и Джоанна. И Сибель, как и Джоанну, приучили к этому с рождения. Можете не опасаться, что Сибель не справится с управлением собственностью, и вы будете беспомощны восстановить порядок.

– Я так и не думал, – правдиво ответил Уолтер. В сущности, он уже сам явился свидетелем исполнения заповеди «мое принадлежит мне». Джеффри вызвал в его памяти сцену в лагере, когда Сибель и ее люди выдворили восвояси его отряд, добывавший продовольствие. Он снова слышал ее голос: «Я защищаю свою собственность» и «Вы собираетесь вернуть мне мою собственность?». – В действительности, – продолжал Уолтер, – меня интересует, как мне удастся разыгрывать роль позолоченного щеголя.

Джеффри сделал кислую мину и дернул себя за мочку уха.

– Лучше бы вас интересовал вопрос, будет ли у вас время есть и спать. Хозяйки Роузлинда ни на йоту не допустят пустой траты сил, тем более сил здорового мужчины. У вас не будет недостатка в занятости. С другой стороны, у вас не будет также недостатка в удовольствиях и веселье. Если я и нахожусь в зависимости от моей жены, как поговаривают иногда некоторые мужчины, то у меня нет желания избавиться от этой зависимости. Мои труды не стоят и тысячной доли того счастья, которыми меня за них вознаграждают.

Уолтер безмолвно уставился на Джеффри, затем на какое-то время перевел взгляд на огонь. Наконец, он снова взглянул на Джеффри, улыбаясь уголками губ.

– Я хочу Сибель. Я возьму ее, чего бы это мне ни стоило!

– Ах да, – начал Джеффри. – В этом месте следует второй удар. Вам придется самому заполучить Сибель. Я не могу отдать ее. Позвольте мне поставить вопрос ребром. Я могу ручаться, что не приму иных предложений на ее брак. Я отклоню любые другие предложения. Однако я не вправе заключить брачное соглашение. Поскольку наследством Сибель является Роузлинд, только леди Элинор может заключить это брачное соглашение, а моя жена должна одобрить его. В конце концов, какое бы приданое ни досталось Сибель, оно ей достанется из наследства Джоанны.

– Я же сказал, что возьму ее без приданого, – рассердился Уолтер.

– Но Сибель никогда не согласится выйти замуж на таких условиях, – мягко напомнил ему Джеффри, – и я уже говорил, что не стану приказывать ей.

– Это безумие, – вскипел Уолтер. – Для того чтобы получить Сибель, я должен сначала обхаживать ее мать и бабку!

– Нет-нет, – засмеялся Джеффри. – Зная положение дел, я бы никогда не позволил зайти этому столь далеко, если бы Элинор и Джоанна были бы недовольны. Сибель – вот кого вы должны убедить.

Уолтер закрыл глаза и сморщил лицо.

– Думаю, что у меня сегодня что-то не в порядке со слухом или головой. Учитывая, что Сибель является подопечной своей бабки и матери, а я их вполне устраиваю, почему же тогда мы не можем заключить брачное соглашение? При чем тут еще Сибель? Я представлю состояние моих дел леди Элинор и леди Джоанне и расскажу им, что я могу предложить в качестве завещания. Я понимаю, что мой дар будет пустяком по сравнению с собственностью Сибель, но...

– Ни в каком завещании нет нужды, – перебил его Джеффри. – Это будет нелепо. Ваши земли должны полностью перейти к вашему сыну. Брачные соглашения всегда таковы: то, что принадлежит вам, – ваше, то, что принадлежит женщине, – ее. Обычно все земли, приобретенные во время брака, оставляются для второго или третьего сына или добавляются к наследству старшего, если младшие вступят в богатый брак. Но вы упускаете самое главное: замужество Сибель зависит только от самой Сибель.