– Ради Бога, – согласился Адам. – Мы вполне можем подождать, пока ты переоденешь дорожную одежду. – И, громко засмеявшись, добавил: – Только мне кажется, что Сибель предпочтет взять тебя, как только ты разденешься.

– Адам! – запротестовала Джиллиан, но ее губы подернулись в едва заметной улыбке.

– Это остроумно! – воскликнула Джоанна.

– Нет, – сказала Элинор, – в этом нет ничего остроумного. Вам известно, что намерения короля шатки. С одной стороны, он видит неясные очертания гибели и почти убежден, что архиепископ Кентерберийский говорит правду. С другой стороны, ему очень трудно избавиться от мысли, что вся власть находится в его в руках, и еще труднее, в этом нет никаких сомнений, вспоминать свои слова о том, что Пемброк должен молить его о пощаде на коленях. Он наверняка чувствует, что все его вассалы смеются над его слабостью. Я считаю, что всем нам, избегавшим прежде двора, следует теперь посетить короля, выказав ему еще большее почтение и уважение за его решение. И чем быстрее мы окажемся при дворе, тем лучше.

Джеффри облегченно вздохнул и обнял Сибель.

– Дорогая, – сказал он, – мы не хотим лишать тебя радости быть невестой, но твоя бабушка права. Если ты готова отложить свадьбу до тех пор, пока не воцарится мир, мы устроим такое торжество, которое запомнят на многие годы, или даже устроим придворную свадьбу, если хочешь...

– Нет, – перебила его Сибель. – Я не хочу выставлять это событие напоказ. Разве наши вассалы откажутся заплатить дань по случаю моего бракосочетания, если мы не пригласим их?

Джеффри улыбнулся и покачал головой.

– Мы можем пригласить их на крестины твоего первого ребенка, – сказал он.

Сибель обратила взгляд на деда.

– Вы же не думаете, что кто-нибудь из ваших вассалов будет возражать против Уолтера, не так ли?

– Конечно, нет, – ответил Иэн, и Элинор решительно подтвердила это.

– В таком случае, что касается точного времени... – Сибель смешалась и робко взглянула на Уолтера.

– Вы не станете винить меня, если я поймаю вас на слове и предложу вам выйти за меня замуж сегодня, ровно в полдень? – спросил он, улыбаясь.

– Вот видите? – вставил Саймон. – Вы все создали из пустяка настоящую проблему. Вы могли бы послать за отцом Эдгаром тотчас же, как Сибель сказала «да».

– Помолчи, взбалмошный плутишка, – засмеялась Элинор. – Я искренне рада, что Уолтер и Сибель согласны, но нам нужно устроить хоть какую-нибудь церемонию. Джиллиан, будь добра, поговори с отцом Эдгаром и проследи, чтобы украсили должным образом часовню. Джоанна, сходи на кухню и узнай, чем они могут угостить нас вечером. Думаю, у них уже готовы всевозможные лакомства, ибо я предупреждала, что в этом появится необходимость. Мы с Рианнон займемся нарядом невесты. Я не сомневаюсь, что мы подыщем для нее приличное платье... – Элинор вдруг замолчала, улыбнулась и сказала: – Соглашение готово. Джеффри, если ты покажешь его Уолтеру, то я позабочусь об остальном. – Она быстро и проворно поднялась. – Сибель, следуй со мной.

Она завела внучку в свои покои и подошла к сундуку, который Сибель еще никогда не видела открытым.

– Здесь находятся платья твоего деда Саймона, – сказала она. – Ни один мужчина не носил их с тех пор, как он умер, но сейчас мужская мода ничем не отличается от прежней, к тому же я все время заботилась об этих нарядах. Ткань нигде не прохудилась, а на вышивках нет ни пятнышка. Если тебе этого хочется, и ты думаешь, что Уолтеру понравятся такие подарки, можешь взять их. По размеру они отлично подойдут Уолтеру, но они все одного цвета – серого.

– Платья дедушки Саймона? – Сибель опустилась на колени и принялась осторожно вынимать их из сундука. Ее озадачило великолепие увиденного, хотя все наряды были одного цвета, а она привыкла к ярким цветам, которыми обычно пестрели наряды мужчин и женщин. Она еще шире открыла от удивления глаза, когда изучила вышивку одного платья из толстого шелка и обнаружила, что та сделана из крошечных изумрудов и рубинов, изображающих глаза и языки сказочных чудовищ, втиснутые среди серебряных листиков деревьев, которые украшали перед и окружали воротник.

– Вы не убрали драгоценности? – удивленно спросила она.

– Я не смогла этого сделать, – голос Элинор задрожал. Она сама удивилась мучительной боли, вызванной этой давней потерей. Саймон умер уже более двадцати лет назад, и она крепко и страстно любила Иэна. Но Саймон был ее первым мужем, научил ее силе и мудрости, он был отцом ее двоих детей. Элинор грустно улыбнулась. – Мы достаточно богаты. Если бы у нас появилась острая нужда в деньгах, я бы убрала драгоценности, но такой необходимости не возникало.

Она замолчала, посмотрела, как Сибель поднимает и расправляет платье из богатого, прочного, почти немнущегося шелка, и подумала о том бесчисленном множестве раз, когда вынимала этот наряд из сундука для того, чтобы проветрить его. Саймон надевал его всего лишь три или четыре раза. В тот период, когда королем был Джон, Саймон не нуждался в придворных нарядах, а для обычных дел и встреч с соседями и вассалами это платье было слишком роскошным. Но тщательный уход ничуть не состарил ткань.

Может, с чьей-то точки зрения, такой дар Уолтеру показался бы кощунством, но Сибель была очень молода, и ей понадобятся сила, настроение и мудрость, которыми дополнял молодую Элинор Саймон. Элинор боялась, что весь груз Роузлинда падет вскоре на эти хрупкие плечи, ибо настанет и ее смертный час, а Джоанна будет прикована к Джеффри и двору.

– Скажи мне, Сибель, – внезапно спросила Элинор, – ты еще девственница?

Сибель покраснела.

– Да, но...

Смех Элинор подтвердил, что ей понятен смысл появившегося румянца и этого «но», и она избавила внучку от необходимости завершать фразу.

– Да, – сказала она, – бери эти платья. Твой Уолтер все больше и больше напоминает мне моего Саймона. Это платье, что ты сейчас держишь, Саймон надевал на нашу свадьбу. Это был мой подарок ему.

– И оно будет нашим подарком Уолтеру, – пылко сказала Сибель. – Спасибо вам, бабушка.

Она направилась к выходу, унося наряд, но Элинор остановила ее.

– Пошли с платьем служанку... и отправь записку, если хочешь. Мужчины сейчас знакомятся с соглашением и очень заняты. Тебе тоже нужно будет прочитать его, но ты сможешь сделать это как-нибудь и на досуге, поскольку контракт написан мною. Можешь не сомневаться, что в нем отражены твои интересы и интересы твоих будущих детей.

Сибель кивнула в знак согласия и спросила:

– Где вы нас устроите?

– В южной башне. – Элинор улыбнулась. – Там вам никто не будет мешать. Эдит будет прислуживать тебе. Можешь оставить себе ее и ее дочь, Адель. Девочка пока не обучена, но Эдит знает свое дело.

Сибель снова кивнула и вышла в прихожую, где нашла письменный столик Элинор и черкнула несколько строчек, объясняя Уолтеру предназначение платья. Затем наверх поднялась Рианнон в сопровождении служанок и слуг, которые несли ванну и чаны с горячей и холодной водой.

– Почему это семейство устраивает все свадьбы зимой? – прохныкала она, дрожа от холода всем телом и влезая в ванну.

– Потому что зимой ночи длиннее, – ответила Элинор, лукаво усмехнувшись. – Сейчас тебе холодно, но позже тебя согреют, и ты получишь хорошую компенсацию за неудобства.

Такой же диалог, но только в других словах, состоялся между Уолтером и Саймоном примерно часом позже в главной палате южной башни, где Уолтер тоже принимал ванну, поставленную рядом с очагом. По сути дела, он имел гораздо больше оснований для жалоб, поскольку огонь, несмотря на то, что горел в полную силу, какую только могли позволить размеры камина, разожгли уже после прибытия его отряда, и он еще не успел обогреть комнату, в то время как в апартаментах Элинор пламя горело денно и нощно круглый год. Учитывая данные обстоятельства, купание Уолтера длилось недолго. Он лишь несколько раз окунулся в воду, что счел вполне достаточным для удовлетворения потребности в ритуальном очищении. Сибель не станет на это сетовать, подумал он, когда Адам и Саймон принялись энергично вытирать его. Она не возражала против его нечистоплотного состояния в Клиро или Рыцарской Башне.