— Старуха очень плоха.

Гэлен Макдональд взглянул на воина, ехавшего рядом, — это был Томас Макдональд, его соратник и двоюродный брат.

— Почему ты так думаешь?

— Я успел осмотреть ее, пока нес к повозке. У нее сломаны рука и несколько ребер.

Гэлен снова взглянул на своего кузена — на сей раз с удивлением.

— Зачем ты мне это рассказываешь?

Томас пожал плечами. Немного помолчав, проговорил:

— У саксов в повозках обычно путешествуют служанки, а знатные дамы — непременно верхом, если только не больны.

Предводитель нахмурился, однако промолчал.

— Старуха вся пропахла какими-то снадобьями, — продолжал Томас, — наверное, целебными травами. Должно быть, ее госпожа тоже?

Гэлен кивнул:

— Да, верно.

— Она не просыпалась с тех пор, как ее уложили в повозку, — с озабоченным видом заметил Томас.

— И что же?

— Это довольно странно… Ведь речь идет о молодой леди, которую только что похитили. К тому же она проявила при нападении необычайную твердость духа.

— Твердость духа? — переспросил Гэлен.

— Надо обладать твердостью духа, чтобы встретить три десятка мужчин с кинжалом в руке.

— Да, ты прав, — согласился Гэлен. Ему вдруг пришло в голову, что сам он успел заметить только одно: она слишком мала ростом. — Леди держалась с достоинством, — пробормотал Гэлен в задумчивости.

Взглянув на повозку, предводитель невольно улыбнулся. Вот уже несколько часов его терзали сомнения: а не ошибся ли он, решившись на это нападение? Нет, похоже, все-таки не ошибся…

Поначалу, когда он еще только готовился к нападению, все выглядело очень даже разумно. Несколько месяцев назад его беременная жена погибла во время набега Макгрегоров, и Макдональды возжаждали мести. Они ждали подходящего случая — и вот такой случай представился: стало известно, что Макгрегор решил снова жениться, на сей раз на англичанке. Гэлен не удивился этому известию — ведь Макгрегор и сам был наполовину англичанин.

Однако месть не принесла бы настоящего удовлетворения, если бы Макдональды просто убили невесту врага, пусть даже и англичанку, — ведь она не виновата в том, что произошло с женой Гэлена. Убей он ее, она бы просто стала очередной невинной жертвой, как и его несчастная жена. И все-таки Гэлен непременно должен был отомстить. Он жаждал мести, но при этом хотел быть справедливым. Поэтому и решил похитить невесту Макгрегора и жениться на ней. Он даже убедил себя в том, что окажет ей таким образом услугу, так как Макгрегор славился жестоким обращением с женщинами. Ведь до сих пор никто точно не знал, при каких обстоятельствах умерла его первая жена. Поговаривали, что у беременной женщины случился выкидыш после побоев мужа и она истекла кровью.

Итак, похищение невесты Макгрегора казалось наилучшим решением. Он приобретет жену — а потом и наследников — и отомстит врагу. Оставалось совершить набег.

Но этот замысел нравился Гэлену лишь до тех пор, пока он собственными глазами не увидел невесту Макгрегора — такую маленькую и худенькую… Увидев ее, он решил, что совершил непоправимую ошибку. Поэтому-то слова Томми так порадовали его, отчасти даже успокоили. Действительно, такая маленькая — и такая храбрая! Спасибо Томми за то, что вовремя подсказал, как по-новому посмотреть на эту затею. Ведь ясное дело, твердость духа куда важнее роста и крепости мышц…

— Я думаю, он прав, милорд, — послышался голос Дункана.

Гэлен посмотрел направо — погруженный в раздумья, он совсем забыл про Дункана.

— Да-да, милорд, — подтвердил тот, — она действительно тверда духом.

Гэлен промолчал. Было очевидно, что все его люди думают сейчас о молодой англичанке, ехавшей в повозке. Впрочем, ничего удивительного, ведь она их будущая госпожа.

— Кто тверд духом? — спросил подъехавший к ним Ангус.

— Саксонка, — усмехнулся Гэлен.

Дункан же повторил все то, что недавно говорил Томас.

— Она защищала свою старуху и проткнула Большого Робби кинжалом, — сообщил Гэлен.

— Это просто царапина, — пробурчал Робин, подъезжая к предводителю.

Теперь пятеро всадников ехали в ряд, а остальные воины прислушивались к их разговору.

— Но рана сильно кровоточила, — заметил Дункан. — У нее вся рука была в твоей крови. Да и накидка твоя залита кровью.

Робин оглядел себя и выругался.

— Эльфреда съест меня живьем, прежде чем я успею объяснить ей, что это только царапина.

Все усмехнулись, так как знали, что Большой Робби действительно побаивается жены, причем побаивается неспроста.

— Возможно, ты прав, — в задумчивости пробормотал Ангус, не обращая внимания на жалобы Робина. — Пожалуй, это и впрямь твердость духа. А то я уж подумал, что она просто-напросто глупа. Нет, пожалуй, это все-таки твердость духа.

— Будем надеяться, — кивнул Дункан. Немного помолчав, добавил: — Может, это глупость, но и храбрость тоже.

Все утвердительно закивали, впрочем, без особого восторга.

— Да-да, конечно, — продолжал Дункан, — скорее всего храбрость. И ведь попытаться удрать в повозке… Любая другая англичанка на ее месте просто разрыдалась бы, и только.

И снова все закивали. На сей раз с явным одобрением. Дункан же, криво усмехнувшись, проговорил:

— Да, тверда духом, поэтому непременно снова попытается удрать. А может, уже удрала.

Все пятеро внезапно остановились и, обернувшись, уставились на повозку. Когда она к ним подъехала, они окружили ее и убедились, что женщины по-прежнему спят на шкурах.

— Она слишком устала, — пробормотал Дункан после минутного молчания.

Вдруг Томас свесился с седла и с озабоченным видом приложил ладонь ко лбу девушки. И только сейчас Гэлен заметил лихорадочный румянец на ее щеках.

— Жар? — спросил он с беспокойством.

— Да. И сильный, — ответил Томас.

Он выпрямился в седле, вытащил ногу из стремени и спрыгнул в повозку. Старуха мгновенно проснулась и взглянула на свою госпожу. Затем уставилась на склонившегося над ней шотландца.

— Оставь ее, негодяй! — закричала она.

— Не беспокойся, я не причиню ей зла, — проворчал Томас, осматривавший молодую пленницу.