Застигнутые врасплох, анты укрывались в камышах и, опустившись у берегов на дно реки или озера, дышали через выдолбленные камышины, часами выдерживая пребывание в воде и укрываясь от глаз врага.

Когда враг внезапно нападал на антов в походе, они устраивали укрепление из телег, как это делали русские во время походов в глубь степей, на половцев. Такой круг, составленный из сдвинутых телег, напоминавших казацкий табор, был неприступен для неприятеля. Меткие стрелы и копья антов держали врага на почтительном расстоянии от боевого стана.

В непрерывных походах и войнах «грубые варвары» – славяне и анты, шедшие в бой с «ромеями» в начале своих вторжений в Византию с щитами и копьями в руках, одетые в простые рубахи и шаровары, – научились военному искусству у своих же врагов, вооружились их же оружием, и настало время, когда изумившие Прокопия своей доблестью анты «научились вести войну лучше, чем римляне» (Иоанн Эфесский). Немудрено, что «они стали богаты, имеют золото и серебро, табуны коней и много оружия».

Византийский воин VI–VII вв.

Византийский император

Византия считала их опасными врагами. Вначале славяне и анты не умели сражаться сомкнутым строем и обрушивались на врага с криком, нестройной толпой. Им трудно было сражаться с византийцами на открытом месте. Поэтому они предпочитали сражаться в лесах и болотах, в горах и ущельях, пользоваться засадами, ловушками, внезапными нападениями и т. д. Но это было «детство» военного искусства антов. Выйдя на широкие просторы византийских земель, они вынуждены были отказаться от своей примитивной тактики и усвоить искусство врагов. Но с самого начала войн с Византией недостаток вооружения заменяли антам храбрость, стойкость, выносливость и предприимчивость. Иордан недаром называет антов «храбрейшими».

Высоко расценивая боевые качества своих противников, император Юстиниан с гордостью носил титул «победителя антов». Фредегар[1] говорит о том, что авары всегда ставили в первых рядах славянских воинов, как самых сильных и храбрых.

Понт Эвксинский

Византийцы видели в антах искусных воинов, людей, способных воспринимать культуру «ромеев» и оплодотворять ее элементами своей культуры, людей, могущих принять активное участие в политической жизни империи. Византия неоднократно приглашала антских вождей на военную службу. В 469 г. начальником фракийских войск Византии был славянин или ант Анангаст. В 30-х гг. VI в. ант Хвалибуд был начальником византийских гарнизонов по Дунаю, а другой ант, Доброгаст, был командующим византийской черноморской эскадрой. Среди военачальников византийского войска упоминается ант Всегорд.

Анты уже в IV в. н. э. подверглись нападению готов.

Кто такие были готы, откуда и как они появились на территории антов, какова их подлинная роль в истории восточного славянства и т. п. – все это остается неясным.

Писатели III и IV вв. называют варваров, живущих за Дунаем к северу и далее до Танаиса, скифами или сарматами или же говорят о них как о тех, кого «мы называли скифами и которые теперь именуются готами». Оба эти термина – скифы и готы – выступают как собирательные, относящиеся к объединению племен, а не к отдельному племени.

Восточные приднепровские готы в своем продвижении на юг достигли Черноморского побережья, откуда предпринимали набеги на Кавказское и Малоазиатское побережья и подчинили себе Боспорское царство в Крыму.

Другая часть готов, так называемые западные, приднепровские готы, двинулись в юго-западном направлении вдоль Днестра к Дунаю, в районы римской Дакии, Балканского полуострова и далее на юг, на острова Эгейского моря и Малоазийское побережье.

Не подлежит сомнению, что в конце III и в начале IV в. русские славяне в течение приблизительно 150 лет не только входили в состав обширного готского союза, но составляли основное ядро его населения. Надо полагать, что они в значительной мере пополняли и рядовой состав «готского» войска, потому что видеть в готах какой-то неиссякаемый в походах и боях вооруженный народ мы не имеем никаких оснований. «Готы» – это была, прежде всего, дружина, т. е. военный отряд во главе с военачальником-королем.

Военный вождь, приобретший славу, собирал вокруг себя толпу жаждущих добычи молодых людей, обязанных ему личной верностью, как и он им. Вождь содержал и одаривал их, устанавливал известную иерархию между ними; для незначительных походов служили отряд телохранителей и всегда готовое к бою войско; для более крупных существовал готовый штат офицеров.

Гунн

Грабеж стал целью. Если вождю дружины нечего было делать в окрестностях, он направлялся со своим отрядом к воюющим народам, где можно было рассчитывать на добычу.

Объединение племенных образований выросло в мощный союз племен, ограниченный с востока рекой Дон. Однако, начиная с 370 г., этот союз стал подвергаться ударам надвигавшихся с востока гуннов и вскоре прекратил свое существование. Король восточных готов, Эрманарик, покончил жизнь самоубийством, а его преемник, Витимир, пал в битве. Готские вожди со своими дружинами бежали на запад, а народ попал под власть гуннов.

Вторжение гуннов в Восточную Европу и продвижение их дальше, на запад, в Центральную Европу, не могли не отразиться на антах. Из рассказа Иордана мы узнаем, что гунны, по-видимому, посчитали расправу с антскими князьями самоуправством Винитара и обрушились на готов, так как те напали на антов, являвшихся подданными или союзниками гуннов. Нет никакого сомнения в том, что какая-то часть антских дружин, как это имело место и во времена владычества аваров, была включена в состав гуннских орд и вместе с ними устремилась на запад. Наличие среди гуннов в Паннонии (Венгрии) славян зафиксировано рассказом Приска Паннонского.

В течение всего V в. никаких упоминаний об антах нет. В конце V в. первые славянские дружины появляются в пределах Византийской империи, а с VI в. вторжения славян и антов в «страну ромеев» становятся обыденным явлением.

«Когда Юстиниан, дядя Германа, вступил на престол (527 г.), анты, ближайшие соседи славян, перейдя Дунай с большим войском, вторглись в пределы римлян», – так рассказывает о вторжении антов за Дунай в 533 г. Прокопий Кесарийский. Герман ненадолго останавливает их, но вскоре новый натиск антов и славян опрокидывает заградительные кордоны Византии по Дунаю.