Рат провел меня к дивану, и только после того как усадил, подал дымящуюся кружку.

— Осторожно, горячий, — сказал он, медленно мне ее передавая.

— Спасибо, — сказала я.

Подув на напиток, медленно поднесла к губам, и сделала маленький осторожный глоток.

— Действительно вкусно, — сказала я, когда приятный травяной вкус окутал всю полость рта.

— А я что говорил, — довольно улыбнулся Рат.

— А где вы будете спать? — вдруг всполошилась. Я-то буду спать на удобной, мягкой огромной кровати. А мужчинам предоставляется небольшой диван, на который они при своем росте не уместятся, и кресло.

— Придумаем, — сказал Рат, — не переживай.

— Я могла бы поделиться одеялом, и подушками, — неуверенно протянула я.

— Не стоит. Самое главное твое удобство, — произнес серьезно Рат, — а нам удобно тогда, когда ты в комфорте. Не переживай.

— Вася, все готово, как допьешь, можешь ложиться спать, — вышел из спальни Вереш.

— Спасибо, — улыбнулась я, — за напиток, за заботу.

— Это наша обязанность, — сказал Рат, — оберегать свою женщину, и заботиться о том, что бы у нее все было.

— А в чем заключается обязанность женщины? — спросила я, и сделала очередной глоток чудесного напитка. Тело уже начало расслабляться, и потихоньку входило в состояние сонливости.

— А женщина должна быть счастливой, — сказал Вереш, — счастлива женщина, счастливы мужчины. А счастливые мужчины способны на многое.

— Как же разительно отличаются наши миры, — вздохнула я.

— Иди, ложись отдыхать Вася, — сказал Вереш, когда я зевнула уже раз в десятый.

— Да, пожалуй, пора, — вздохнула я, и в очередной раз зевнула.

Встав, я немного растерялась, так как мужчины замерли, и смотрели на меня таким взглядом, от которого по телу пробегали мурашки, дыхание сбивалось, а внизу живот оживал вулкан.

— Спокойной ночи, — пискнула я, и быстро прошла в спальню.

Закрыв дверь, я прикрыла глаза и тяжело выдохнула. Если так дальше пойдет, то я с этим не справлюсь. А Дан сказал, что будет только хуже со временем. Не могу же я постоянно просить у него помощи. Постоянно находиться в этом состоянии не хочется, слишком уж оно выбивает меня из колеи.

Оторвавшись от двери, я посмотрела на кровать. Она действительно была расстелена, подушки взбиты, а на краешке лежало самое великое произведение, которое мне когда-либо доводилось видеть. Тончайшая сорочка, из мягкого, струящегося материала. Даже не поняла, как я скинула с себя одежду, так хотелось быстрее примерить это великолепие. С трепетом провела по ней рукой. Одевала осторожно, что бы ни испортить и не порвать.

Сорочка села великолепно, как будто на меня сшита, вернее как будто маленькие феечки летали вокруг меня, и ткали это великолепие из своей магии.

Легла в кровать, и снова меня накрыло запахом. Посмотрела на двери, и действительно, сейчас там была щель. А я даже не заметила, как парни ее приоткрыли. Постаралась абстрагироваться от всего происходящего, и настроиться на сон. Но жар между ног, сбившееся дыхание, затвердевшие соски, и фантазии моего больного воображения не давали мне покоя.

— Да сколько можно, в конце концов, — не выдержала я, — я же взрослая женщина. Так какого черта я должна игнорировать потребности своего организма.

Встав с кровати, я целенаправленно отправилась к двери. Да, завтра мне будет стыдно, и возможно я об этом пожалею. Но на данный момент я этого хочу, и это реально мешает мне жить. Так что прочь предрассудки. Там за стеной два горячих красивых мужчины, которые хотят только меня.

Тихо подхожу к двери, берусь за ручку, и прикрываю глаза, собираясь с последними мыслями. Вдох. Выдох. Будь что будет!

Открываю дверь полностью, и застываю в проеме. Оба мужчины стоят недалеко от двери. Одновременно втягивают в себя воздух, и даже при ночном освещении звезд я вижу, как вспыхивают их глаза.

Я делаю шаг за порог двери, и застываю в нерешительности. Я знаю, что они почувствовали мое возбуждение. И как же хорошо, что никто из них ничего не говорит.

Рат еще раз судорожно втягивает в себя воздух. В его черных глазах даже в темноте можно различить голод, с каким он пожирает мое тело прикрытое только лишь тонкой, почти прозрачной сорочкой.

Первым не выдерживает Вереш. Он в два шага оказывается рядом со мной, и застывает в нескольких сантиметрах. Смотрит так, словно спрашивает, оставляя за мной право, решить, и это еще больше меня заводит. Я прикрываю глаза, и, набрав в легкие воздуха, протягиваю к нему руки, положа их на твердую, горячую грудь.

— Вася, — шепчет он, и притягивает меня к себе накрывая мои губы своими. Поцелуй нежный, трепетный. Его губы словно крылья бабочки, легко ласкают меня, даря чувство наслаждения. Я тону в ощущениях, а внизу живот все сжимается.

Голова кружится, дыхания не хватает, колени подгибаются. Тело становится мягким и податливым. Я со стоном обхватываю шею Вереша, и притягиваю к себе углубляя поцелуй. И он не сдерживается. Теперь это глубокий, голодный, сумасшедший поцелуй.

Я вжимаюсь в тело Вереша своим. Хочется чувствовать его полностью. Растворяться в нем. И тут сзади меня обнимают еще одна пара рук. Рат! Он целует мою шею, открытые лопатки, плечи. Его руки гладят мои бедра, задирая подол сорочки. От остроты ощущений я не сдерживаю стон, который выпивает Вереш.

Меня разворачивают, и теперь мои губы терзают в страстном, горячем поцелуе. Руки Рата сжимают мои ягодицы, а руки Вереша сейчас ласкают и массируют мою грудь. Я впервые нахожусь в объятиях двух мужчин. Это так остро, на грани сумасшествия от удовольствия, и так неправильно и греховно, что от этого противоречия хочется еще больше во все это погрузиться, отключив разум и отдаться ощущениям. Что я и делаю!

Рат подхватывает меня на руки, не прерывая поцелуй. Что бы ни упасть, мне приходится обхватить его ногами, почувствовав своей промежностью всю твердость и длину мужчины. Меня куда-то несут, а я трусь как кошка о такое сильное тело, которое сейчас так сильно мне нужно внутри.

Меня опускают на что-то прохладное, и я понимаю, что мы на кровати. Лечь мне не позволяют, сзади уже ждет Вереш, который облокачивает меня на свою грудь, и проводит языком по шее, от чего я выгибаюсь дугой.

Рат поднимает сорочку до груди, где ее подхватывает и снимает Вереш. А волк в это время целует мои ключицы, языком проводит дорожку до груди, обводит вокруг ореола, и втягивает сосок в горячий рот. Стон от прострелившего меня удовольствия вырывает глубокий и грудной. Облизав сосок языком, он неспешно прокладывает дорожку ниже, вылизывает пупок, от чего мои глаза закатываются.

Вереш же в этот момент начинает руками ласкать мою грудь, то оттягивая соски, то сжимая их, то крутя. Меня трясет от желания, слова не приходят на ум, только стоны срываются с моих губ. Я неосознанно широко расставляю ноги, когда Рат языком проводит по низу живота языком. Вереш покусывает мочку уха, рассылая табун мурашек по телу, и в этот момент Рат втягивает сосредоточие женственности в рот.

— Ох мамочки, — шепчу я, полностью теряясь в этих новых для меня ощущениях. Меня никто никогда так не ласкал.

Вереш опускает меня на кровать, и жадно начинает целовать. Ощущение от языка Вереша во рту, и языка Рата у меня между ног кружится голова. Эмоции зашкаливают. Волны удовольствия накатывают одна за другой, и каждая все сильнее. Мое тело напрягается стараясь получить такую желанную разрядку. И перед самым оргазмом Рат отстраняется от меня, заставив хныкать от разочарования в рот Верешу. Меня буквально трясет от всего, что сейчас происходит с моим телом. Но долго меня не оставили без удовольствия. Рат быстро заменил свой язык. Одним четким плавным движением он заполнил меня до конца, отправив тем самым к небесам считать звезды. Оргазм был сильный, сокрушающий. Такого я не испытывала еще ни разу в жизни. И ради такого можно было переступить через свои принципы и убеждения. Ради такого можно было пасть до ночи с двумя мужчинами одновременно!