Случилось так, что некоторые из отвратительных отпрысков этого преступного скрещивания убежали из лаборатории Ройлотта. Избегая шумной сутолоки на улицах Калькутты, беглецы устремились в окрестные джунгли. Там расплодились и, расселяясь дальше, проникли через Гималайские горы и плоскогорья Тибета в пески пустыни Гоби, которая стала для них второй родиной. Когда экспедиция нью-йоркского Музея естественной истории прибыла в Монголию, её сотрудники нашли здесь уже сложившиеся легенды о кобро-ядозубах, по-местному, аллер-горхай-хорхаях.

Американские учёные — доктор Богерт из Музея естественной истории в Нью-Йорке и доктор Дель-Кампо из университета в Мехико, считая, что столь исключительное животное не должно оставаться в неизвестности, дали аллер-горхай-хорхаю научное описание и научное название. Оно приведено в их монографии о ядовитых ящерицах Америки, которая была опубликована в 1956 году. Новому животному они присвоили название — Sampoderma allergorhaihorhai[86], сопроводив его следующим описанием которое я приведу с некоторыми сокращениями.

Вы, конечно, догадались, что все это шутка. Забавы ради, чтобы оживить однообразие научного трактата и посмеяться над легковерием некоторых своих коллег, американские зоологи включили в текст монографии эту «страничку юмора». Но, увы! Понимать юмор дано не каждому: не все заметили столь явную насмешку в словах Богерта и Дель-Кампо, обращённых к личности мифического аллер-горхай-хорхая. Я знаю один солидный научный журнал, который, рассказывая о работе этих зоологов, принял всерьёз описание химерической самподермы и сообщил о нем как о действительном открытии.

Ещё бы, ведь описание нового рода и вида ядовитых ящериц, прародителей легенд об аллер-горхай-хорхае, сделано по всем правилам зоологической классификации, с применением всех обязательных в таких случайх терминов и вставлено между серьёзным повествованием о свойствах яда хелодерм и их хозяйственном значении. Шутники поместили в своей работе даже рисунок самподермы — гибрида кобры и ядозуба!

Хороший урок легковерным исследователям, готовым любой миф принять за истину, и хорошее предупреждение для тех читателей, которые, может быть, слишком доверчиво отнеслись ко всем историям о диковинных существах, рассказанным в этой книге.

Конечно, не все истории заслуживают полного доверия, но и не все могут быть сброшены со счета.

Разве недостаточно убедительные примеры — открытие латимерии, такахе, коу-прея, африканского павлина и многих других загадочных и неизвестных прежде существ? Определённые шансы на признание в будущем имеют и такие животные, как сумчатый тигр, обезьяна Луа, пятнистый лев, татцельвурмы и даже морской змей. Возможность поимок других загадочных созданий, истории которых рассказаны в этой книге, весьма и весьма проблематична.

И все-таки, прежде чем сказать о них последнее слово, добросовестный исследователь обязан изучить все обстоятельства дела.

Книга Игоря Акимушкина — научно-популярное произведение особого рода. Вся она состоит из вопросов и загадок, порой необыкновенных и волнующих воображение. На первых же страницах автор уводит читателя в чащу Амазонской сельвы, к недоступным болотам Центральной Африки, в безводные пустыни Азии и Австралии, в глухую сибирскую тайгу. Путь идёт не по проторённым дорогам, не по известным туристским маршрутам, где вас ждут «отдых на лоне девственной природы, все удобства в пути и благоустроенном лагере…» и… довольно обыкновенные, уже хорошо известные из книг и путеводителей впечатления. Вы следуете по тропам диких зверей, идёте напрямик через джунгли, преодолеваете опасные болота и топи, страдаете от недостатка воды в пустыне. Порою встречаются и тропы, проложенные людьми, но на них видны не следы сапог, а отпечатки босых ног. Эти тропы приводят вас к жилищам людей — охотников и рыболовов, — которым известны многие тайны дикой природы.

Здесь вы услышите легенды и рассказы о различных очень редких, таинственных, а порою вовсе не виданных животных. Вы верите и не верите. Попросту отбросить все это нельзя. Ведь известно, что народная мудрость нередко обгоняла мысль учёных.

К тому же и сами путешественники и исследователи в девственных джунглях или в глубине океана наталкиваются порой на неизвестные им следы. Иногда следы эти достаточно заметны, а нередко едва различимы, и бывает, что воображение исследователя дополняет картину. Это и понятно. Неведомое! Оно всегда волновало людей, будило воображение и всегда вело к открытиям, разгадке тайн природы.

Конечно, здесь следует чётко отграничивать (что очень нелегко) здоровые интересы от дешёвого ажиотажа. К сожалению, в погоне за сенсацией нездоровый ажиотаж — нередкое явление во многих зарубежных странах.

Таким неразгаданным или недавно разгаданным загадкам природы посвящена книга И. Акимушкина. Сочинение такого рода — первый опыт в отечественной литературе. Если подобные материалы и публиковались у нас, то только в различных журналах и газетах. За рубежом книги на такую тему (Эйвельманса, Крумбигеля, Удеманса, Сэндерсона и других авторов) хотя и появились сравнительно недавно, но уже получили всеобщее признание.

Правда, и до настоящего времени вопрос о надобности популяризации сведений о непойманных ещё животных несколько дискуссионен. И перед учёными и литераторами встаёт дилемма: как быть? Писать или не писать?

Некоторые из учёных, сторонники только совершенно чётких и ясных фактов, не вызывающих никаких сомнений, говорят: «О всех этих подозрительных животных писать не следует». Справедливо, что излишний либерализм в науке вреден. Однако многолетний опыт показывает, что выигрывают, как правило, другие исследователи, наделённые незаурядным воображением, здоровой фантазией и, если угодно, особым научным романтизмом. Именно они, проникая мыслью в самые сложные лабиринты закономерно, но прихотливо устроенной природы вещей, больше, чем другие, способны совершать и неожиданные открытия. Мысль учёного в состоянии предвосхитить самую большую неожиданность. Однако приходится с сожалением отметить, что непредвиденных находок в зоологии и зоогеографии, пожалуй, слишком много (ведь от случайностей в природе вполне избавиться нельзя). Часто приходится слышать: «Совсем не ожидал встретить здесь этого зверя» или «Совершенно не предполагал, что такой новый вид мог быть описан» и т. д.