«А может, они и правда там есть. Почему нет? Такие нежные…» — оправдательно вздохнул он, макнув кончик носа в кофейную пенку. Но утерся, встряхнулся: «Это все только после долгого перерыва. Да она мне после следующего раза уже надоест. Даже посмотреть ведь не на что, поговорить — никак!»
В этом была своя доля правды. Выныривая из омута страсти, сексуальных фантазий и тягучего удовольствия, Горячев всегда остывал и становился сухим прагматиком. У него было много деловых знакомств — но мало друзей. А среди деловых — ни одного лишнего. Несмотря на бросающуюся в глаза ветреность, Антон был невероятно закрытым и придирчивым к людям. Особенно к противоположному полу. Он не сохранял возле себя барышень «на потом» для свиданий — все имеющиеся в его контактах состояли в блогерской тусовке Алены или были постоянными моделями Влада. Находились даже умники, которые шутили, что Горячева вообще не интересуют девушки, просто он тщится остаться натуралом в этой до костей патриархальной стране. Но Антон игнорировал издевки и продолжал играть роль огонька, к которому слетаются мотыльки, чтобы в конце концов сгореть в одночасье.
Было ли ему одиноко?
«Черт побери, да у меня есть все нужные люди в жизни. У меня вообще все есть…»
Было ли тоскливо?
«Скучно только от однообразия».
Девчонки в каталоге Nature’s Touch оказались очень разными, что Антон, конечно же, оценил. Сложно не довериться и не увлечься работой, которая обещала быть настолько интересной. И к тому же — высокооплачиваемой.
Снова на глаза попались чьи-то руки. Антон задержался, потерял мысль. И тут же вдруг испытал удушающее чувство стыда и закрыл все окна.
1.02. Среда. Второе свидание
К среде Антон совсем было засомневался в правильности своих выборов, однако уже утром требовательное тело все решило за него. Не успел пиарщик начать свой рабочий день — да что там, хотя бы позавтракать и сделать зарядку, — как обнаружил себя над раковиной с тревожно-сладкой ломотой внизу живота.
— Проснулся, блядь, — выдохнул Горячев. И хотел бы потянуться, привычно снять будничный стояк, начать утро с приятного — да только вспомнил, что его ждет в конце дня. И волнительно, и голодно, и душно стало. Антон решил принять холодный душ и терпеть, но сам же прятал от себя это осознание: стоило его организму снова окрепнуть, а несколько болезненным последствиям первого визита — дать забыть о себе, как захотелось больше… А за неимением иных вариантов — снова именно туда, в корпоративный, мать его, коттедж. На слепое таинство.
«Слабоумие и отвага — вот наш девиз, — вздыхал Антон. — Ну, хоть отважным могу себя называть…»
День тянулся за деловыми переписками, за поиском социальных каналов, заинтересованных СМИ… Антон составлял вежливые и броские обращения, а сам комкался на стуле — нет-нет после пресловутого «предлагаем вам» пролезала бессловесная мысль о грядущем удовольствии, и в паху туго простреливало. Нет, на байке он сегодня снова никуда не поедет. А после обеда, когда Горячев уже вдоволь накрутил себя и намучился, он решительно открыл переписку с «руками». Закусил губу. Ну, имел же он какое-то право на месть? А вместе с тем мог оставить положительный отзыв и попытаться раскачать саму хозяйку. В конце концов, о речевом манипулировании и силе слова Антон знал достаточно хорошо.
«Ждешь меня?» — коротко написал он сперва невидимому контакту. Оставалось надеяться, что хозяйка на связи. И показалось, что «онлайн» выглядел даже несколько удивленным. Несмелое «печатает» прерывалось и дергалось, как детский флажок на ураганном ветру.
«Конечно, Антон. Для меня оказались мучительными воспоминания нашего прошлого свидания. Я надеюсь, ты не собираешься отменить встречу?»
Горячев, прочитав сообщение, поплыл, разулыбался. Его бросило в жар. Да, работа на сегодня точно заканчивалась.
«Почему же мучительными? Кажется, это ты меня мучила. =)
Отменить — ни в коем случае. Кроме того, я надеюсь, тебя обрадует, если я скажу, что не первый день уже томлюсь… Работы много, а я безбожно отвлекаюсь. Встает каждый час. =)) Вот почему я предпочитаю пахать на дому, а не в офисе. Да еще брюки, в отличие от джинсов, плохо скрывают то, что со мной случается…»
«Ну, Антон, ты симпатичный парень. И картинки с тобой в памяти получаются не менее симпатичными. Здесь сложно оставаться холодным человеком.
И каким образом ты отвлекаешься? От тебя убегают только мысли или шаловливые руки тоже тянутся в неправильные места?»
Вот же чертовка! Довольный тем, что смог растопить лед (даже если только в рамках игры), Антон шумно засопел и ответил на первую часть сообщения пылающим стикером. А потом ринулся набирать:
«Тянутся, но я терплю. =) Подумал, что тебе хотелось бы, чтобы я приехал полным…»
«Да, это очень удачная идея. Читаешь мысли? Хочешь сегодня чего-нибудь или полностью отдаешься в мои руки? Я хочу тебе предложить кое-что попробовать. И, если хочешь, дам кое-что взамен».
«Целиком доверяюсь тебе в заданных рамках.) А что предложишь? Заинтриговала. =)»
«Это прекрасно! Хочу тебе предложить очень интересную вещь, которую ты точно не пробовал, учитывая твои психологические рамки, замеченные мной. Я хочу сделать тебе массаж. Всего. И, конечно же, простаты — как вишенка на торте. Испугаешься или разрешишь?»
Тут Антон поутих. Он стремился к отдыху; к чему она стала уходить в психоанализ? Горячеву до сих пор казалось, что «терапия» — это лишь красивая официальная версия. Он не любил, когда к нему лезли в душу и пытались разложить его поступки на составляющие, будучи уверенным, что справляется с этим и сам. Даже среди его близких друзей напрямую о каких-то внутренних косяках решалась говорить только Алена, и Антон списывал это на бабью привычку все привязывать к чувствам. Когда как нормальный мужик функционировал проще: стоит — не стоит; кончил — не кончил. А какие там психологические рамки мог сломать массаж простаты… Антона это предложение настолько возмутило, что он даже не переспросил, что дают взамен такого непотребства.
«Какие рамки, я же совершенно раскрепощен! — отвечал Горячев, стараясь держать тон. — А массаж — это хорошо. Что до простаты — с ней все в порядке, не надо ее трогать. =) Если только непрямой. Задница моя неприкосновенна. =)»
«Ну так тебя ждет одно желание. Любое, которое не противоречит контракту. Подумай, ты точно не хочешь ничего получить? Ведь тебе будет приятно. Не пугайся, я не собираюсь тебя насиловать.) Подумай».
«Только не говори, что путь к твоей милости лежит через мою жопу», — почти — но лишь почти — краснел от гнева Антон. Размышлял, нервничал, перемалывал фразы на слова. А сам печатал:
«Подумаю. Но я пока все равно ничего не решил на счет желания и просто хочу твои ручки. =) Именно твои, в конце концов, понимаешь? Так что жди меня, как я тебя ждал. Я сейчас уже поеду. =)»
Горячев закрыл переписку. Ему надо было остыть немного, все обдумать: конечно, эта доминатрикс наверняка просто предложила один вариант из своего ассортимента, сформированного долгой практикой. Антону нечего было делать, кроме как напомнить себе, что подобные услуги — это целый образ жизни, и если бы хозяйка хотела, то предложила бы и еще что пожестче. Оставалось мыслями вернуться к приятному и седлать метро да автобус. У него все еще была вторая часть тела, помимо мозга, обладающая личным мнением.
И вот Горячев уже переминается с ноги на ногу у ворот коттеджа, а потом еще и на пороге дома. Он приветствовал Елену хищной заговорщической улыбкой, а еще — непробиваемой решимостью и спешкой, каких не было в прошлый раз. Оделся Антон сегодня еще потеплее да попродуманнее. Помимо футболки и брюк, которые теперь не были значительно защищены утепленной и усиленной мотоциклетной одеждой, он накинул сверху удлиненную толстовку, которую пока не снимал даже в теплом доме. Елена посмотрела на такое дело с недоверием, напомнила, что будет ждать в прихожей и, если Горячев захочет, может попросить водителя захватить его, когда наступит время возвращаться домой.
