— Конечно, одному мне не справиться, — согласился Генка. — И от Юрашки толк небольшой. Но ты разве не поможешь?

И снова Валере пришлось крепко кхэкнуть. Генка заметил, как побелели пальцы, сжимающие руль. Ответа можно было не ждать. В свои четырнадцать парнишка уже немного разбирался в людях. Обычно такие, как Валера, в сторонку не отходят, и бывшего воина-интернационалиста хитроумный подросток сумел подцепить основательно. Как ни крути, а ветшающая Соболевка была родиной Валеры. Предать свою родину бывший боец не мог.

На речке они задержались дольше, чем рассчитывал Гена. Сначала, крича и ругаясь, пытались выбрать место под будущую «турбину», а после, пачкаясь в ржавчине, ползали среди покореженных механизмов и гадали, что еще может сгодиться для дела.

— Чушь вся эта твоя затея! — орал Валера. — Что тут найдешь?

— Ты же сам говорил, что грузовик из ничего собрал.

— Я его собирал, когда еще МТС не спалили. И электричество у нас было, и станки с инструментами. А детали искал на Кумарьинской автосвалке. Там-то побогаче, чем здесь.

— Что, и аккумуляторы можно найти?

— Да хоть атомную бомбу…

— Так поехали туда!

— Ага, а как погрузим, как повезем? Или ты вместо крана поработаешь?

— Значит, давай искать здесь.

— Вот, чудак-человек! Ну, найдем мы, а дальше что? Механизм — его ведь так просто на коленке не соберешь. Специальное оборудование требуется, а у меня в сарайчике даже света нет.

— Между прочим, свои первые батискафы «Пайсис» канадские механики конструировали именно в сарайчике! — Генка ухмыльнулся. — И было их всего трое или четверо — нормальных головастых мужиков. Аппараты получались отличные и погружались поглубже других, хотя собирали эти «другие» на специальных заводах, да еще по проектам научных центров.

— Причем тут какой-то «Пайсис»! — рассердился Валера. — Мы ведь не батискаф делаем.

— Вот именно — у нас все проще. И конструкцию можно дорабатывать посекционно, зачем все разом волочь сюда?

— А фундамент? Здесь ведь фундамент нужен. Капитальный! Или хочешь всю конструкцию из дощечек сантиметровых сколотить?

— Будет тебе фундамент, — Генка улыбнулся. — Закажем в Новоспасском бетономешалку, и привезут нам все прямо к речке. Коробку передач мы уже нашли, генератор тоже отыщем. А не отыщем, так купим.

— Рокфеллер хренов! — вымазанный, как черт, хозяин грузовика снова принялся ругаться, и Гена не стал его прерывать. В каком-то смысле он его даже понимал. Как ни крути, а вся черновая работа сваливалась именно на Валеру.

В конце концов, прикинув план ближайших работ, они отправились на мелководье смывать с рук ржавчину и мазут. Там-то их и нашли Варя с Юрашкой — оба надутые и разобиженные, с одинаковыми лопухами на головах.

— Явились, не запылились! — Варины глаза прямо искрились от гнева.

— Мы же договаривались же! — поддакнул Юрашка. — Идем купаться, значит, идем и купаемся! А тут ждем его, ждем. Костик убежал, Шурку спать увели, а мы, как дураки, ходим и ходим!

— Ишь, раскипятился боец! — Валера походя мазнул грязным пальцем Юрашку по носу.

— Сам такой! — малец спрятался за Варю, тут же выдал в ответ: — Валера-фанера!

— Вот я тебя!

— Да я тебя сам! Одной левой! — Юрашка погрозил Валере похожим на яблочко-ранет кулачком. — Я же мужчина же!..

— А правда, где вы были? — поинтересовалась Варя. — Мы уже и на пруд ходили, и у Федосьи Ивановны про тебя спрашивали.

— А она что?

— Сказала, что встал спозаранку и укатил на грузовике. А куда и зачем — не знает.

— Все правильно. Мы по делу ездили.

— А мы, значит, не дело? — возмутилась Варя.

— Мы что, не дело? — тоненьким эхом повторил Юрашка. Покосившись на сердитую парочку, Гена еще раз ополоснул лицо, неторопливо, словно дирижер, встряхнул руками. Все также степенно приблизился к грузовику, взобрался в кузов.

— Куда ты опять?

Генка, не отвечая, извлек из сумки огромного надувного гуся, развернув, продемонстрировал покупку во всей красе и кинул Юрашке.

— Лови, шпингалет!

— Сам шпингалет! — выкрикнул малыш и споткнулся. Только сейчас до него дошло, что резиновый гусь — это подарок. Не кому-нибудь, а ему!

Глядя на робкие шажочки, которые Юрашка делает к лежащей на траве игрушке, Гена улыбнулся.

— Бери, бери! Это не просто гусь, а спасательный круг. Как надуем, наденешь на себя — и плавай хоть в самых глубоких водоемах.

Юрашка сгреб гуся, прижал к груди. Глаза его сияли, он даже не мог ничего толком сказать. Оглянулся на Варю, потом на Валеру — словно спрашивал у них, верить или не верить в случившееся.

— А это Шурке, — Гена тряхнул аптечной упаковкой. — Купил антиаллерген. «Кларидэн» называется. Сказали, для маленьких — в самый раз.

— Но он же это… вроде перестал чихать, — заторможенно произнесла Варя.

— Ну… На всякий пожарный. Если однажды чихал, может, и повториться. Я читал про такое, — Генка заглянул в сумку. — Тут еще много всяких игрушек. Не знаю, стоит ли все вываливать. Тебе тоже кое-что есть.

— Мне?

— Ага… — Генка смутился. — Только я не уверен, что подойдет… В общем, если что, подаришь кому-нибудь…

Он достал из футляра часики, покачал в воздухе.

— Ого, золотые! — громко завопил Юрашка.

— Почему золотые? — Генка смутился еще больше. — Просто такая расцветка — под золото. Но часы вроде неплохие…

Варя, хромая, приблизилась к грузовику, неловко протянула руку. Пытаясь не встретиться с девочкой глазами, Генка сунул ей часы.

— Ген, но зачем? Они же, наверное, дорогие…

— Дорогие! — это уже хмыкнул от берега Валера. Его сцена с раздачей подарков скорее развеселила, нежели умилила. — Видела бы ты, сколько этот Рокфеллер разбросал сегодня рубликов. А часики — что! Мелочь!

— Сам ты мелочь! — заблажил Юрашка. Маленький рыцарь, он точно почувствовал овладевшее Варей настроение. — Тебе-то часы не подарили, вот и ругаешься тут! И гуся тебе Генка не купил! Будешь теперь просить у меня, а я не дам.

Валера громко расхохотался.

— А кто же надует твоего гуся?

— Я сам!

— Силенок не хватит.

— Хватит! Я же мужчина!

— А вот сейчас проверим…

— Варя! — Юрашка метнулся от Валеры. — Спасайся! Он нашего гуся хочет отобрать!

— Я только надую, чудила! Сам посуди, зачем он мне нужен?

— Чтобы плавать…

— Еще скажи — чтобы съесть. Гусь-то у тебя вон какой жирный! — Валера уже вовсю дурачился. Распахнув руки, начал наступать на Юрашку.

— Фиг тебе, а не гусь!

— Я вот дам тебе «фиг»! А ну, стой!..

Генка расплылся в улыбке. Глядя на мечущихся по поляне Валеру с Юрашкой, подумал, что дети для того и созданы, чтобы сглаживать щекотливые моменты. В семье, в компаниях, где угодно. И не с цветами их надо сравнивать, а с волшебной палочкой. Потому что по мановению ока меняется все разом — ситуация, настрой, поведение. Вот и Варя успела прийти в себя и теперь громко смеялась.

— Юрашка! — позвал Гена. — Я, между прочим, тебе тоже часы купил. Даже двое.

— Спрячь! — отчаянно крикнул Юрашка. — Спрячь от этого бранденпупера!

— Что ты сказал? Кто это у нас бранденпупер! — Валера медведем качнулся к малышу.

— Не поймаешь! — Юрашка с визгом метнулся под грузовик, выскочил с другой стороны. Генка решил, что с дальнейшей раздачей разумнее повременить. Перемахнув через деревянный бортик, деловито поинтересовался.

— Так мы пойдем плавать или нет?

Варя, оглянувшись, кивнула. Часы она не стала надевать, а спрятала в кармашек, и Гена даже этому порадовался. Значит, понравились часики — будет потом рассматривать дома. Хотя — что в них такого? Часы — и часы. В самом деле, мелочь.

Или все-таки не совсем?..

Генка поскреб макушку и впервые не нашел ответа на такой пустячный вопрос. Обычно вопросы без ответов его раздражали, однако на этот раз получилось по-другому. Вопрос про часы он отложил на потом — на «сладкое». Потому что в отсутствии понятного ответа чувствовалось нечто важное — такое, что нельзя потрогать, но можно почувствовать и уловить. Как запах сосновой смолы, как дуновение ветерка…