Фактическим основанием для данных умозаключений могут служить те житейские наблюдения еврейского быта, какие фигурируют в пояснительной записке Комитета по благоустройству евреев, учрежденного Александром I в 1802 году и имеющего в отдаленной перспективе перевод еврейского сословия в разряд «полезных жителей» империи, то есть уменьшения деструктивного потенциала еврейской натуры. Помимо всего прочего эти наблюдения показательны отношением российской верховной власти к еврейской проблеме в его качественном отличии от аналогичного вида западноевропейских правительств и правителей. В своего рода реферате этого документа Ф. Кандель сообщает: "Преследуемые более восемнадцати веков, говорилось в той записке, устраненные от многих промыслов, обремененные податями, обреченные на ненависть народов, евреи не могли не заразиться пороками, которые признавались, быть может, прирожденными. Евреи лживы, плутоваты и хитры? Но когда хитрость служит единственным оружием против притеснителя, можно ли признавать ее за преступление? Евреи обманывают в торговле? Кому же обманывать, как не мелкому торговцу, почти всюду стесненному, подверженному многим незаконным поборам? Евреи враждебны к христианам? Но кто же способен терпеливо сносить рабство и тиранию, доходящие до бесчеловечия? Евреи ленивы и предпочитают легкие занятия? Это неверно. Подобно другим, они стремятся нажить побольше и работать поменьше; но ведь у еврея ничего нет, ему никто ничего не дает, и все — от высшей власти и до последнего чиновника — требуют от него всего, что заблагорассудится. Евреи безмерно множатся? Но этот упрек лучше всего свидетельствует о чистоте их нравов и их экономии. (2002, ч. 1, с. 228).
Из еврейских деструктивных качеств особо рьяно исполняет свою антисемитскую роль занятие евреев винокурением или шинкарством, и упреки евреев в этом часто приобретают вид официального обвинения в сознательном, злонамеренном действии, — «жиды русский народ спаивают!». В данном случае показателен не сам навет, а та отповедь, какую он получил со стороны русской эстетической бригады, — кудесник русской изящной словесности Николай Лесков в своем докладе «Еврей в России» (1883г. ) не только разоблачил эту вульгарную клевету, но и показал понимание в русском культуротворческом цехе сути еврейского деструктивизма. У Лескова говорится: «Из многих обвинений против евреев, однако, справедливо то, что евреи в черте своей оседлости во множестве промышляют шинкарством. Чтобы отвергать это, надо иметь тупость или недобросовестность некоторых пристрастных защитников еврейства. Гораздо важнее для дела — рассмотреть причины этой „склонности евреев“ к шинкарству, без которой в России как будто не достало бы своих русских кабатчиков и было бы лучше». А для понимания причины «… справедливость заставит при этом принять в расчет разность прав и подневольную скученность евреев, при которой иной и рад бы заняться чем иным, но не имеет к тому возможности, ибо в местности, ему дозволенной есть только один постоянный запрос — на водку».
Родовая и исконная приобщенность еврейской души к своему кодексу чести и морали — к Торе вызывает внутренние переживания, которые и лежат в основе созидательных еврейских движений, а, следовательно, источник деструктивных поползновений всецело располагается во внешней сфере. Из всех форм еврейского деструктивизма революционность выделяется масштабностью и общественной значимостью, то есть чисто количественным фактором, а в качественно— духовном аспекте она идентична всем остальным, и, следовательно, ключ к ее пониманию лежит в знании духовного содержания русского еврейства, взятого как самостоятельное образование. А со своей стороны, это последнее упирается в познание новых ракурсов еврейского вопроса, а именно, в понимание ассимиляции евреев как процесса и представление о галутном еврее как психологическом состоянии.
Ассимиляцией в этнографии называется процесс исчезновения национальности через утрату своего языка, культуры и национального самосознания. Естественно, что в условиях рассеяния еврейского народа среди множества коренных народов процесс ассимиляции видится гибельным явлением для евреев и ассимиляционный контекст представляется важнейшим для выживания и сохранения еврейских диаспор в недружественном окружении других этносов. Но этнографическое определение ассимиляции ничего не говорит о динамической сути процесса, то есть о причинах, вызывающих столь основательные утраты одной из сторон. В биологии ассимиляция рассматривается в более широком диапазоне и делается частью глобального процесса взаимодействия организма и окружающей среды, который осуществляется в рамках теории борьбы за существование (или теории адаптациогенеза). Борьба за существование составляет базовое понятие мировоззрения дарвинизма — основополагающего субстрата всего цикла наук материалистического естествознания, опирающегося на идею Ч. Дарвина о естественном отборе. Научное определение борьбы за существование полно дано русским академиком И. И. Шмальгаузеном: «Борьба за существование ведет к гибели (элиминации) или, по крайней мере, к ослаблению многих особей, к полному или частичному устранению многих особей данного вида от размножения и, следовательно, к преимущественному размножению одних особей перед другими. Этот процесс и был назван Ч. Дарвиным естественным отбором, в предположении, что гибель и устранение от размножения являются в массе не случайным, а избирательным, т. е. что гибнут преимущественно более слабые и менее в данных условиях приспособленные особи, а переживают главным образом более сильные, более вооруженные, более ловкие, более стойкие и защищенные, лучше скрывающиеся и вообще более приспособленные к данным условиям среды» (1983, с, 26). Хотя в социологии существует мнение, что человеческое общество не подвержено так строго законам борьбы за существование, как животный мир, но принятое толкование этнографической ассимиляции сохраняет главное предпочтение дарвинизма о приспособляемости как динамическом принципе.
Здесь нет надобности внедряться в глубины научной премудрости, чтобы понять главное: у галутного еврейства нет надежды на существование в борьбе с укорененной и более приспособленной местной народностью. Ассимиляция есть летальный исход борьбы за существование, осуществляемой в этнографических условиях взаимодействия языков, культур и традиций, и, таким образом, неизбежная и закономерная перспектива еврейского существования в рассеянии. Еврейство в галуте не может адаптироваться или приспособиться к окружающей среде, не отказавшись от своих собственных ценностей, — в этом и состоит смысл этнографического и биологического пониманий ассимиляции; Т. Герцль уточнил еврейский аспект явления ассимиляции: «Ассимиляция, под которой я разумею не только внешние изменения, например, платья, языка или привычек и манер жизни, но и уравнение в мыслях, в чувствах, в понимании искусств, может произойти при смешении, что может быть допущено большинством только как необходимость» (1990, с. I7). «Большинство» и «необходимость» есть константы теории борьбы за существование и в условиях еврейской экзистенции в галуте сила этих констант всецело находится на стороне нееврейского мира.
Итак, печальный исход еврейских вкраплений в консолидированные европейские народы предопределен не только научной теорией борьбы за существование, но и тем мировоззрением, где властвует постулат о верховенстве внешнего над внутренним (марксистская формула «бытие определяет сознание» есть философское выражение этого постулата). Но еврейская историческая действительность безжалостно расправилась над всеми теоретическими экзерцициями: в Европе нет страны, где не существовала бы еврейская диаспора, как нет диаспоры, какая была бы элиминирована внешним, нередко истребительным, давлением нееврейского окружения (казацкая резня и нацистский Холокост не исключают, а подтверждают эту закономерность). Это последнее усугубляется за счет параметра «размножение», где, опираясь на опыт русского еврейства, оказывается, что еврейство размножается с интенсивностью, более приличествующей коренной, но никак не пришлой нации. Подобный факт не имеет рационального (логического) объяснения, а материалистическое понимание истории хитроумно и всеми способами стремится сохранить «хорошую мину при плохой игре». С другой стороны, данное обстоятельство служит непоколебимым аргументом для громкого воззвания талмудического лагеря о богоизбранности евреев и верности раввинистической идеологии, базирующейся на фарисейском постулате «об ограде Торы», то есть изоляции всего еврейского достояния как лучшей формы «сохранения». Поэтому ассимиляция, — в этнографической и биологической синонимике, — для раввинов равнозначна предательству, отщепенству и отступничеству в еврейской среде, — один из самых презренных знаков; запрет на ассимиляцию выступает главнейшим талмудическим принципом поведенческого кодекса еврея в условиях рассеяния. Итак, неуничтожимость еврейства в галуте есть не только историческая аномалия, с чем согласны все, но и укор в адрес теории борьбы за существование как основы научных представлений об ассимиляции, с чем не согласен никто.
