Джон Кецаль кивнул:

— Да, мастер. Полагаю, я понял.

Мастер Шон подарил ему улыбку:

— Я тоже так полагаю, юноша. Вы прекрасно справились с тестами на анализ крови. — Он сделал паузу. — Кстати, как вы думаете, сумели бы вы отработать эти тесты самостоятельно, если вам позволят их произвести?

Лорд Джон Кецаль искоса взглянул на маленького волшебника:

— Тесты на анализ крови?.. Да, мастер, думаю, сумею.

— Хорошо! — Мастер Шон удовлетворенно кивнул. — Но, — он предупреждающе поднял палец, — следующий тест будет посложнее. Тут мы сталкиваемся с психическим шоком. Дело в том, что, когда человеку причиняют боль или когда он умирает, всегда наблюдается психический шок. Бывают, конечно, и исключения — если человек медленно угасает во сне или нечто в этом же роде... Но здесь мы имеем дело с явным насилием.

— Я понимаю, — сказал Джон Кецаль.

— Прекрасно. Теперь вам предстоит исполнить роль моего носильщика. Все компоненты разложены на столе. Я попрошу вас приготовить кадило, так как именно вам придется работать с ним.

— Хорошо, мастер, — сказал молодой мечиканский дворянин с легкой тревогой в голосе.

На столе возле двери стоял бронзовый горшочек, который мастер Шон достал из своего саквояжа. К горшочку была прикреплена связка цепочек фута в три длиной. Рядом лежали бронзовая крышечка с отверстием и железный треножник.

Лорд Кецаль открыл свой собственный саквояж, достал из него недостающие предметы и принялся готовить смесь для кадила. Ирландец внимательно, но с доброжелательностью следил за его манипуляциями.

Поставив бронзовый горшочек на железный треножник, лорд Кецаль зажег на дне горшочка несколько кусочков древесного угля. Затем, выстроив на столе батарею баночек и бутылочек, с помощью маленькой золотой ложечки, он принялся накладывать в специальную золотую плошку различные ингредиенты.

Перед добавлением в смесь очередного ингредиента он брал в руку золотую палочку и начитывал на него необходимое заклинание.

В плошку были положены ладан и ароматный бальзамин, самонил и шамбала, куркума и талезин, сандаловое дерево и кедр, а кроме них — еще четыре менее известных, но более сильнодействующих компонента. Компоненты добавлялись в строгом порядке, каждый со своим, строго индивидуальным заклинанием.

Закончив смешивание и начитав заключительное заклинание, ученик-тауматург поднял голову и посмотрел темными глазами на коротышку-мастера.

Шон О'Лохлейн кивнул:

— Прекрасно сработано! — Он улыбнулся. — А теперь я бы хотел задать вам один вопрос... Знали ли вы, что делали? Не удивляйтесь, у меня привычка считать, что студенту вечно не хватает знаний. Я сам был когда-то студентом и хорошо помню, как мне не хватало знаний. К тому же, — он засмеялся, — лорд Дарси утверждает, что я очень люблю читать лекции. — Улыбка медленно сползла с физиономии ирландца. — Дело в том, что мы собираемся воспользоваться динамическим заклинанием, и изолироваться от него нам придется тоже с помощью динамического заклинания. А это значит, что, пока вы окуриваете комнату, я должен буду защищать тело. Вам это понятно, молодой человек?

— Да, мастер.

— Очень хорошо. Когда вы поместите приготовленную смесь в кадило, образуется дым, представляющий из себя множество различного вида маленьких частиц. Благодаря заклинанию, которое вы начитали, эти частицы будут особым образом притягиваться и прилипать к стенам и мебели в этой комнате.

Они образуют на поверхностях, которых коснутся, то, что мы называем голографическими матрицами. Каждый из различных видов частиц образует свою матрицу, зависящую от психического влияния, запечатленного на этих поверхностях. А анализируя эти матрицы в совокупности, мы сумеем конкретно определить это психическое влияние. — Мастер Шон сложил руки на груди и одарил мечиканца самой лучшей улыбкой, на которую был способен. — Да, молодой человек, вы принадлежите к тому типу студентов, который мне всегда нравился. Вы внимательно слушаете старого мастера, и вам не надоедает даже то, что многое вы уже и так знаете, потому что вас привлекает сам процесс получения информации.

Почти незаметная краска удовольствия залила темное лицо Джона Кецаля.

— Да, мастер Шон, — осторожно сказал он, — я изучал матричную теорию.

— Верно, матричную теорию вы изучали. Но вы достаточно умны, чтобы понимать: теория и практика отнюдь не одно и то же. — Ирландец удовлетворенно кивнул. — Из вас получится судебный маг. Отличный судебный маг. — Улыбка мастера Шона стала сдержанней. — У вас правильное отношение к делу, молодой человек. Посмотрим, есть ли у вас техника. — Он отвернулся от мечиканца и оглядел стены. — Если вы все сделаете правильно, лорд Джон Кецаль, на этих стенах появятся матрицы из частичек дыма.

Заклинания, начитанные на разные компоненты, делают каждую матрицу вполне различимой, а комбинация этих заклинаний делает различимой комбинацию матриц. Человек без Таланта не увидит здесь ничего, кроме грязноватых стен. Мы с вами увидим матрицы, и я приложу все усилия, чтобы научить вас их истолковывать. — Он снова повернулся к ученику. — Готовы ли вы, мой мальчик?

Лорд Джон Кецаль сжал губы:

— Я готов, мастер.

— Ну что ж, приступим!

Мастер Шон достал из своего саквояжа два жезла, подошел к трупу, лежащему возле стола, и наклонился над ним.

— Я тоже готов, мой мальчик. Начинайте. Следите за своими заклинаниями.

Молодой мечиканец осторожно подул на угли в горшочке, пока они не засветились красно-оранжевым. Затем, пробормотав специальное заклинание, он вылил содержимое золотой плошки на горящие угли. Немедленно к потолку поднялось плотное облако белого ароматного дыма. Лорд Джон Кецаль быстро приладил к горшочку крышечку с отверстием и поднял кадило за цепочки. Его левая рука сжала концы цепочек, а правая качнула кадило. Он подошел к ближайшей стене и, раскачивая курительницу, двинулся вдоль стены, позволяя плотному дыму наплывать на ее поверхность.

Шаг за шагом он шел по комнате, ритмично раскачивая кадило и шевеля губами в такт движению, а плотный дым клубился вдоль стен и поднимался к потолку, распространяя в воздухе тяжелый аромат.

Пока помощник производил окуривание, мастер Шон неподвижно стоял над телом, держа в каждой руке по длинному жезлу из сверкающего хрусталя. Руки его были широко раскинуты, создавая психический зонт, который должен был защитить труп от воздействия магического ритуала, творимого Джоном Кецалем.

Поза ирландского волшебника не казалась напряженной. Вокруг него сияла аура мощи, он вроде бы стал выше ростом, а его толстое неказистое туловище выглядело чуть ли не металлическим. Свет газового светильника играл в глубине хрустальных жезлов, разбрасывая по всей комнате сверкающие маленькие радуги.

Дым из курительницы клубами плыл по комнате, но явно избегал места, контролируемого мастером Шоном: словно невидимая сила не пускала крошечные ароматные частички в эту часть комнаты. Частички запросто достигали стен, мебели и потолка, легко прилипали к ним, но ни одна из них не посмела приблизиться к фигуре могущественного мастера-тауматурга.

Трижды молодой мечиканец обошел по кругу комнату, и весь воздух в ней — за исключением защищенного Шоном объема — стал мутно-синим от дыма.

Затем Джон Кецаль вернулся к столу, поставил дымящееся кадило на треножник, снял крышечку с отверстием и заменил ее цельной, тут же прервавшей выделение дыма и потушившей тлеющие угли. После этого ученик-тауматург достал из своего саквояжа серебряную палочку с утолщением на одном из концов. Взяв ее за тонкий конец, он повернулся к ближайшей стене и нарисовал в воздухе магические символы. То же самое он повторил и с остальными стенами.

Едва он это сделал, дым клубами устремился к стенам, и воздух быстро очистился.

Лорд Кецаль убрал палочку в саквояж и мягко сказал:

— Закончено, мастер.

Шон О'Лохлейн оглядел комнату, опустил руки и убрал в свой саквояж хрустальные жезлы. Затем еще раз — внимательно — осмотрел комнату.