— Дамозель Тия, я полагаю? — сказал Дарси.

— Конечно. Она рассказала свою историю дважды. Сначала мне, потом сэру Томасу Лесо. — Отец Патрик посмотрел на мастера Шона, с серьезным видом кивающего головой. — Вы понимаете, о чем я говорю, мастер-тауматург.

— Разумеется, ваше преподобие. Классическая триада. Сначала церкви, потом возлюбленному, и наконец, — мастер Шон с почтением кивнул в сторону лорда Дарси, — светским властям.

— Совершенно верно, — сказал священник. — Это будет полное исцеление. — Он снова посмотрел на Дарси, уже покинувшего кресло. — Я не буду сообщать вам подробности, милорд. Лучше, если вы услышите их сами. Но она прекрасно знает, что именно вы спасли ее вчера вечером. Вы должны понимать, что вам не дОлжно преуменьшать ваши заслуги.

— Я понимаю, преподобный отец. Могу ли я, прежде чем мы отправимся, задать вам пару вопросов?

— Разумеется. Если они не потребуют от меня нарушения обетов, я отвечу.

— Они касаются лишь случившегося прошлым вечером. Помнит ли она события, происшедшие после того, как мастер Юэн наложил на нее черное заклятие?

Отец Патрик покачал головой:

— Не помнит... Она сама вам объяснит.

— Да, но меня кое-что беспокоит, преподобный отец. Не слишком ли легко все было проделано?.. Мгновение назад она была в сознании, полностью управляла своими чувствами, и вдруг — автомат, выполняющий все приказы. Не думал, что у волшебников такая власть над людьми!

— Боже правый! — воскликнул мастер Шон. — Но такое быстрое превращение невозможно! Совершенно невозможно, милорд! Даже самый могущественный из черных магов не сможет оседлать чужое сознание, лишь шевельнув пальцем.

— Сам Сатана не подчинит человеческий разум без определенной подготовки, милорд, — сказал отец Патрик. — Мастер Юэн, должно быть, провел кое-какую предварительную работу. Он должен был заранее наложить вспомогательные заклинания, иначе бы окончательное заклятье не оказалось таким действенным.

— Я припоминаю, — сказал Дарси, — как на прошлой конвенции, три года назад, какой-то разбойник совершил глупую ошибку, в последний вечер конвенции напав на улице на мастера-тауматурга. Волшебник сразу сообщил стражникам о происшествии. Сам он был цел и невредим, а разбойник оказался полностью парализованным. Должен заметить, это был образец блестящей работы. Волшебник применил такое заклинание, что его было невозможно снять до тех пор, пока преступник не признался в совершенном злодеянии. В результате волшебнику не пришлось даже давать показания в суде. Но самое главное заключалось в том, что заклинание было наложено в считанные секунды.

— Это несколько другой случай, милорд, — сказал отец Патрик. — Если у нападающего имеются злые намерения, зло может быть возвращено его носителю. Происходит нечто подобное отражению света от зеркала... Так что все вполне может обернуться параличом, о котором вы говорили. Любой мастер-тауматург способен использовать такой эффект для защиты. Однако чтобы наложить заклинание на человека, у которого нет злых намерений, требуется энергия самого волшебника. Он не может использовать психическую энергию нападающего, так как на него никто не нападает. И как следствие, наложение заклинания требует гораздо большего времени.

— Понятно, — сказал Дарси. — Благодарю вас, преподобный отец, это весьма проясняет дело. А теперь пойдемте, повидаем юную леди.

— С вашего позволения, милорд, — сказал мастер Шон, — я отправлюсь в Королевское управление. Лорд Бонтриомф наверняка пожелает взглянуть на мой отчет.

Лорд Дарси улыбнулся:

— А кроме того, вам не терпится вернуться на конвенцию, не так ли?

Мастер Шон вернул ему улыбку:

— Да, милорд, не терпится.

— Хорошо, чуть позже я последую за вами.

Сэр Томас Лесо, высокий, худой и угрюмый, стоял перед Гардениевым покоем, отведенным герцогиней Камберлендской дамозель Тие Эйнциг.

— Доброе утро, милорд, — сказал он. — Я... я бы хотел поблагодарить вас за то, что вы совершили прошлой ночью, но не знаю, как это сделать...

— Дорогой сэр Томас! Я не совершил ничего такого, чего не совершили бы вы, оказавшись на моем месте. И уж совсем не надо быть таким угрюмым!

— Угрюмым? — Сэр Томас через силу выдавил из себя улыбку. — Разве я угрюм?

— Конечно, вы угрюмы, сэр Томас... И у вас есть причины быть таким. Услышав историю Тии, вы очень боитесь, что я арестую ее по обвинению в шпионаже.

Сэр Томас моргнул и ничего не сказал.

— Успокойтесь, мой дорогой, — сказал Дарси. — Она ни в коей мере не является шпионкой. Иначе бы вы тоже желали ее арестовать. Ведь вы не из тех, кто позволяет любви ослепить себя. Более того, могу вам напомнить о законах, касающихся свидетелей обвинения... Ага, так-то лучше, ваша улыбка сразу стала искренней. А теперь, джентльмены, если вы извините меня, я попрошу вас погулять по этому коридору.

Дарси открыл дверь и вошел в гостиную Гардениевого покоя. Не пройдя и полпути по направлению к спальне, он услышал оттуда голос девушки:

— Милорд Дарси? Это вы?

Следователь подошел к двери спальни:

— Да, дамозель, это я, лорд Дарси.

Дамозель Эйнциг пребывала в постели, чуть ли не до самого носа укрытая теплыми одеялами. Ее губы тронула мягкая улыбка.

— Вы красивы, милорд. Я очень рада. Мне бы не хотелось оказаться обязанной жизнью уроду...

— Дорогая Тия, когда спасена такая красавица, как вы, внешность спасителя не имеет ни малейшего значения. — Дарси подошел и сел в кресло у кровати.

— Милорд, — мягко сказала Тия, — я не буду спрашивать, как вы очутились там, где возникла столь острая нужда в вашем присутствии. Я просто благодарна судьбе за то, что вы там очутились.

— Хорошо, дамозель, но вопрос не в том, как я очутился на мосту. Вопрос в том, как вы там оказались. Расскажите-ка мне о мастере Юэне Макалистере.

На мгновение рот девушки превратился в прямую, неподвижную линию, потом она снова улыбнулась:

— Мне придется вернуться немного назад, к моей жизни в Банате...

История, которую Тия поведала Дарси, по сути полностью совпадала с тем, что она рассказывала Мэри Камберлендской. Были, правда, кое-какие дополнительные детали.

На дядю Нипелера донес за занятия Искусством исцеления один из его конкурентов, а так как о его политических симпатиях подозревали уже давно, тайная полиция короля Казимира IX решила арестовать и дядю, и племянницу.

На всякий случай... Однако Нипелер Эйнциг оказался готовым к такому повороту событий, а его сильный — хоть и неразвитый — Талант вовремя предупредил его о замыслах властей. Лишь на несколько минут опередив агентов тайной полиции, дядя и племянница направились в сторону итальянской границы. Увы, у тайной полиции имеются свои магические средства, и беглую парочку загнали в ловушку менее чем в сотне ярдов от спасительного рубежа. Нипелер велел своей племяннице спасаться бегством, а сам взялся нейтрализовать агентов тайной полиции.

В тот день Тия видела его в последний раз.

История ее злоключений в Италии и Дофине была известна лорду Дарси, но он не перебивал девушку. А потом она перешла к самому интересному.

— Я думала, что оказалась в безопасности, когда сэр Томас привез меня сюда, в Англию, — сказала она. — Но тут ко мне явился мастер Юэн. Тогда, правда, я не знала, кто он, он не назвал своего имени. Он сказал мне, что тайная полиция арестовала дядю Нипелера и посадила его в тюрьму. С моим дядей хорошо обращаются, сказал он, но дальнейшее дядино благополучие целиком зависит от моего желания сотрудничать. Мастер Юэн объяснил мне, что сэру Томасу известен секрет оружия, которое разрабатывалось для военно-морского флота. Сам-то он понятия не имел, что это за оружие, но польская разведка каким-то образом узнала о его существовании и о том, что у сэра Томаса имеется чрезвычайно важная информация, касающаяся разработок. Поскольку мастер Юэн знал, что сэр Томас доверяет мне, он попросил меня раздобыть для него эту информацию. Он пригрозил, что дядю Нипелера будут пытать — или вообще убьют, — если я не сделаю того, о чем он просит. — Она вдруг повернула голову и в упор посмотрела на лорда Дарси. — Но я не стала... Вы должны поверить, что я не стала выполнять его просьбу. Сэр Томас подтвердит вам, что я никогда не интересовалась никакой его секретной работой. Никогда!