Мы успели, часы на ратуше как раз пробили шесть раз. Я быстро нашла нужную мне карету. Денег хватало только доехать до следующего города. После того, как я купила билет, в кошельке осталось всего несколько мелких монеток.

Возница поторапливал. Я забралась в полупустой дилижанс, сунула узел под скамью, а Мейджика устроила на коленях. Карета качнулась и тронулась с места.

Так началось наше путешествие.

Дилижанс не спеша катился по улицам города, колёса подпрыгивали по булыжной мостовой, приходилось прикладывать усилия, чтобы не свалиться с жёсткого, продавленного сиденья. Но скоро город остался позади, на простой грунтовой дороге ход дилижанса стал мягче, да и скорость увеличилась.

Поняв, что мы выбрались, я начала успокаиваться, прежнее возбуждение схлынуло, меня даже зазнобило. Лежащий у меня на коленях Мейджик дремал, но одно кошачье ухо было поднято и иногда подрагивало, даже сквозь сон следя за окружающей обстановкой. Пусть отдохнёт, ему и так нелегко пришлось. Если бы не Мейдж, даже не знаю, как бы я выкручивалась!

Успокоившись, я начала осматриваться. Кроме меня в карете ехало ещё три человека: двое мужчин и одна женщина сильно преклонного возраста. Судя по простой одежде – мои спутники были обычными горожанами или даже сельчанами. Хорошо, что на мне плащ, платье хоть и не новое, но сразу выдавало во мне аристократку.

Пассажиры дилижанса совсем не обращали на нас внимания. Как я поняла женщина ехала со своим супругом, они иногда перекидывались между собой короткими фразами, из которых поняла, что они направляются в гости к детям.

Мужчина средних лет так и вовсе спал, подложив себе под голову небольшой узелок.

Некоторое время я смотрела в окошко, но скоро мне это надоело. Небольшие рощицы сменялись полями и наоборот. Несколько раз промелькнули крошечные деревушки, тогда я с интересом разглядывала приземистые бревенчатые избы, пасущихся у забора коз и стайки пёстрых кур.

Где-то через час женщина достала из-под сиденья корзинку, и пожилая пара принялась завтракать. Ухо Меджа стало подрагивать, усы зашевелились, распушившись во все стороны.

- Давай и мы поедим, - предложила я и потянулась за своим узелком.

Кот не возражал, с готовностью устроившись рядом на сиденье, благо места было предостаточно. Я достала прихваченные с кухни пироги, (надеюсь, Роза не будет на меня сильно сердиться) разделила их на нас двоих.

Вот тут и выяснилось, что мы забыли кое-что очень важное, у нас не было с собой попить. Видя, как я жадным взглядом провожаю их кувшин, сидящая напротив женщина протянула его мне со словами:

- Там немного осталось, пополним на следующей остановке.

Мгновенье я колебалась, стакана у меня не было, а из кувшина пили незнакомые мне люди, но жажда взяла своё и я, наплевав на антисанитарию, взяла его в руки и сделала несколько глотков. Это была обычная вода, я попросила разрешения напоить кота. Сложила руки лодочкой, налив туда немного воды и дала ему напиться.

Вернув кувшин, я поблагодарила добрую женщину, она заткнула узкое горлышко кувшина деревянной пробкой и убрала его в корзину. После этого мы разговорились, нашу спутницу звали Полиной и они с мужем ехали к сыну на крестины его четвёртого ребёнка.

- Первые три девки уродились, а тут, наконец, внук! – хвалилась она.

Полина оказалась милой и общительной женщиной, конечно же, она поинтересовалась, куда я направляюсь. Ответила, что к дядюшке, который обещает отписать мне наследство. На всякий случай, сказала что он живёт в соседнем городе.

Наш четвёртый спутник уже проснулся и прислушивался к нашему разговору, хоть и сидел с закрытыми газами, делая вид, что спит.

Ещё часа через два дилижанс остановился, дав нам немного размяться и взяв ещё двух пассажиров. Возле дороги был разбит небольшой стихийный рынок, товар лежал прямо на земле.

Увидев у одной из торговок глиняный кувшин, я долго торговалась, но сумела выменять его на одно из своих колечек. Тут же, в колодце, налила в него воды. Теперь жажда нам не страшна, тем более с каждым часом становилось всё жарче. В карете уже было трудно дышать и мне пришлось снять свой плащ.

По пути мы ещё не раз делали небольшие остановки. К обеду в дилижансе не осталось свободных мест, мы сидели впритык друг к другу, изнывая от жары. Мейдж лежал у меня на коленях и тяжело дышал. Время от времени я открывала кувшин и давала ему попить, а потом мокрыми руками протирала себе лицо. Это помогало, но ненадолго.

Большая получасовая остановка стала для нас спасением. Мы остановились на почтовой станции, возница поменял лошадей и пошёл обедать. Кто-то из пассажиров последовал его примеру, отправившись в дорожный трактир, но большинство предпочли сесть прямо у дороги, на травке.

Так как денег у меня не было, мы тоже устроились на траве рядом с дилижансом. Я достала из узелка последний пирожок и булочку, что отложила со вчерашнего ужина. Перекусив, мы с котом немного погуляли, разминая ноги, заодно набрали воды.

После свежего воздуха забираться назад в душную карету было выше моих сил, тем более кто-то из наших спутников пообедал чесноком. Теперь этот аромат смешивался с запахом потных людских тел, вызывая рвотные позывы. Наверное, я слишком изнеженная, вон другие терпят и ничего.

Вскоре и я притерпелась и даже сумела немного подремать, хотя сон больше походил на полуобморочное состояние.

На очередной остановке вышел молчаливый мужчина, что ехал снами с самого начала. Вскоре и Полина со своим супругом покинула дилижанс, напоследок подарив мне краюху хлеба и крошечный кусочек козьего сыра. Я в ответ пожелала здоровья всем её многочисленным внукам.

В карете стало немного просторнее. Я уже потеряла счёт времени, казалось, этот день никогда не закончится, но скоро жара стала спадать, вечерело. Ночь наступила резко, только что ещё можно было рассмотреть проплывающие за окном деревья, но вот я моргнула и стало совсем темно, словно свет выключили. Оставшиеся в дилижансе пассажиры завозились, пытаясь устроиться поудобнее и немного поспать. Я положила под голову свёрнутый плащ и тоже закрыла глаза.

Проснулась от шума. В карете по-прежнему было темно, дверь открыта, лишь свет уличного фонаря позволил рассмотреть, что пассажиры собирают свои вещи и выбираются наружу.

- Приехали! Выходим! – объявил возница.

Я на автомате собрала все свои узелки, подхватила кота и вышла на улицу. Сонно моргая, пыталась сообразить, что делать дальше. Где-то на горизонте занималась заря. Утро ещё не скоро.

Заметив, что большая часть пассажиров потянулась к небольшому каменному зданию, я пошла за ними. Внутри тускло горело две масляные лампы, вдоль стен стояли обычные деревянные лавки, на них сидели люди. Ехавшие со мной спутники занимали свободные места, я последовала их примеру.

Очень хотелось спать, я закрыла глаза, но вскоре почувствовала, как меня тронули за плечо.

- Ты бы за вещами следила, не ровен час утащат! – на меня смотрела девушка примерно моих лет, она кивнула в сторону стоящего неподалёку парня, который прикрывшись козырьком кепки, внимательно присматривался к дремавшим на лавочках людям.

- Спасибо!

Девушка кивнула и прошла мимо. Я подвинула свой узел ближе и обхватила его ногами. Очень не хотелось потерять эти вещи, больше ведь у меня ничего не было. Теперь я не смыкала глаз, пока совсем не рассвело.

Позавтракала подаренным Полиной куском хлеба, сыр отдала Мейждику. После подхватив свой узел, нашла глазами смотрителя вокзала и, подойдя к нему, поинтересовалась, как пройти к ближайшему банку.

Идти пришлось далеко, денег на общественный транспорт у нас, увы, не было. Одной рукой я придерживала кота, в другой несла узел с пожитками. Лапа у Мейджа ещё побаливала, хоть он и храбрился, уверяя, что сможет дойти своим ходом. Но народа на улицах с каждой минутой становилось всё больше, я побоялась, что его просто затопчут. Поэтому стиснула зубы и вперёд. Как там говорят? Своя ноша не тянет!