Браун не раз проверял расчёты.

— Ещё столько же. Уж очень много места занимают удобрения. — Вторую покупку они сделают завтра в другом магазине, в тридцати милях к юго-западу от фермы. Сегодня вечером им придётся поработать, разгружая все это дерьмо в амбаре. Хорошее физическое упражнение для мышц. Почему в этом проклятом амбаре нет автопогрузчика? — подумал Холбрук. По крайней мере, наполнять топливную цистерну будет местная нефтяная компания. Это было утешением, хотя и небольшим.

На китайском побережье было холодно, и потому разведывательные спутники без труда засняли тепловые ореолы у кораблей на двух базах военно-морского флота. По сути «китайский военно-морской флот» являлся военно-морской службой Китайской народно-освободительной армии. Презрение к морским традициям в Китае было настолько очевидным, что западные ВМС предпочли правильное название вместо традиционного китайского. Фотографии были переданы через спутники связи в Национальный командный центр Пентагона, где попали к старшему дежурному офицеру.

— У китайцев запланированы учения? — повернулся он к своему специалисту по разведке.

— Нам об этом ничего не известно, — ответил эксперт. На фотографиях вытянулись в ряд двенадцать кораблей. У всех работали силовые установки, в то время как обычно они снабжались электричеством с берега. Более внимательное изучение фотографий показало, что по гавани движутся ещё и полдюжины портовых буксиров. Специалист по разведке был армейским офицером и потому обратился за помощью к моряку.

— Корабли готовятся к выходу в море, — последовал очевидный ответ.

— Значит, они не просто проворачивают машины с целью проверки или чего-то вроде того?

— Тогда бы им не понадобились буксиры. Когда следующий пролёт? — спросил капитан третьего ранга, имея в виду пролёт разведывательного спутника и глядя на временную отметку на фотографии. Она была сделана тридцать минут назад.

— Через пятьдесят минут.

— Вот тогда мы должны увидеть три или четыре корабля, вышедшими в море с обеих баз, и сделаем точный вывод. А пока можно лишь сказать — два против трех, — что они готовят крупные учения. — Он задумался. — Не было никаких политических выступлений?

— Нет, — покачал головой старший дежурный офицер.

— Тогда это военно-морские учения. Наверно, кто-то решил проверить готовность флота.

Они узнают больше, когда поступит пресс-релиз из Пекина, но до этого оставалось ещё полчаса, и так далеко в будущее они не могли заглянуть, хотя именно за это им и платили.

Директор лаборатории, как и следовало ожидать от человека, занимающего столь высокую должность, был религиозен. Талантливый врач и крупный учёный-вирусолог, он жил в стране, где политическая лояльность измерялась преданностью шиитской ветви ислама. Он всегда в нужное время произносил молитвы, и график работ в лаборатории был составлен таким образом, чтобы служащие могли отправлять религиозные обряды. Он следил за этим, потому что его преданность режиму была такова, что выходила за пределы доктрин ислама, о чём он даже не подозревал. Директор менял мешающие ему нормы, словно они были из резины, и в то же время говорил себе, что нет, он не нарушает требований Пророка или воли Аллаха. Как может он делать что-то, противоречащее исламу? Разве он не помогает возвращению всего мира в святое лоно истинной веры?

Заключённые, невольные участники эксперимента, все были приговорёнными преступниками. Даже воры, чьи преступления не столь уж значительны, четырежды нарушили заветы святого Корана, да и, возможно, на счёту у них есть и другие преступления — даже наверно, поправил он себя, — за которые они заслуживали смертной казни. Каждый день им сообщали о наступлении часа молитвы, и хотя преступники становились на колени и, склонив головы, бормотали нужные слова, наблюдая за ними по телевизионному каналу, он видел, что они просто выполняют рутинную обязанность, а не обращаются к Аллаху с открытой душой, как этого требовала истинная вера. Уже это делало их всех преступниками против религии, вероотступниками, а отступления от религии в этой стране карались высшей мерой наказания, несмотря на то что формально совершил такое преступление только один из них.

Этот преступник принадлежал к секте бахавистов, религиозному меньшинству, практически уничтоженному. Вера в бахавизм возникла после ислама. Христиане и иудеи, по крайней мере, упоминались в Святой Книге; какими бы ошибочными ни были их религиозные убеждения, они признавали существование того же Бога, правящего вселенной, единственным посланником которого являлся Мухаммед.

Бахависты появились позднее, они создали что-то одновременно новое и ложное и свели этим себя к статусу язычников, отрицающих истинную веру, чем и навлекли гнев правительства. Неудивительно, что именно этот человек оказался первым, подтвердившим успех эксперимента.

Поразительно, но заключённые до такой степени утратили способность мыслить из-за условий, в которых их содержали, что первые симптомы, напоминающие признаки заболевания гриппом, не вызвали у них сначала никакой реакции. Медики входили в камеру, чтобы взять образцы крови неизменно в герметичных защитных костюмах, и преимуществом ослабленного состояния заключённых являлось то, что они не обращали на их вид внимания и не оказывали сопротивления. Все находились в тюрьме уже долгое время, плохо питались, ослабели, вдобавок к этому тюремный режим был настолько суров, что научил их не возражать. Даже те из них, кто знали, что приговорены к смертной казни, не испытывали желания приблизить этот страшный миг. Все покорно позволили отлично подготовленным медикам взять у них кровь для анализа. Пробирки были пронумерованы в соответствии с номерами кроватей, и медики вышли из камеры.

В лаборатории кровь пациента номер три первой подверглась изучению под микроскопом. При тесте на антитела случаются ошибочные позитивные показания, а сегодняшний анализ был слишком важен, и директор не хотел рисковать. Поэтому приготовленные образцы поместили на предметное стекло электронного микроскопа сначала при увеличении в двадцать тысяч раз — для поиска участка исследования. Регулировка микроскопа производилась точнейшими механизмами, образцы передвигали влево и вправо, вверх и вниз, пока…

— А-а, — выдохнул директор. Он поместил образец в центре предметного стекла и установил увеличение в сто двенадцать тысяч раз… И вот они, проецируемые на монитор микроскопа в бело-чёрном изображении. Культурные традиции его страны были тесно связаны с разведением скота, и определение «пастуший посох» казалось ему идеальным. В центре поля обзора находилась цепочка РНК, тонкая и изгибающаяся внизу, с белковыми петлями в верхней части. Это был ключ к функционированию вируса — по крайней мере так считалось. Их точная функция не была известна, и это тоже нравилось директору в его истинном качестве специалиста биологической войны.

— Моуди, — позвал он.

— Да, я вижу, — ответил молодой врач и кивнул, подходя к этой стороне комнаты. Штамм Маинги заирской лихорадки Эбола находился в крови человека, преступившего религиозные убеждения. Моуди только что тоже провёл тест на антитела и увидел, что цвет крошечного вируса изменился. Это не было ошибочным позитивным показателем.

— Передача вируса лихорадки Эбола по воздуху подтверждается.

— Я согласен. — Выражение лица Моуди не изменилось. Результаты эксперимента не удивили его.

— Мы подождём ещё сутки — нет, двое суток для второго этапа. И тогда будем уверены. — А пока нужно было составить отчёт.

Заявление, сделанное Пекином, застало врасплох американское посольство. Оно было сформулировано в общих фразах. Китайский военно-морской флот намеревается провести крупномасштабные учения в Тайваньском проливе. Будут производиться стрельбы боевыми ракетами класса «корабль — воздух» и «корабль — корабль». Сроки учений ещё не определены (это будет зависеть от метеорологических условий, говорилось в пресс-релизе). Правительство Китайской Народной Республики предупреждает все гражданские авиалинии и компании, занимающиеся морскими перевозками, что им придётся соответствующим образом изменить маршруты авиалайнеров и судов. Помимо этого в пресс-релизе ничего не было сказано, что не могло не обеспокоить заместителя главы американской миссии в Пекине. Он немедленно провёл совещание со своими военными атташе и главой резидентуры ЦРУ. Никто из них не мог предложить никакого объяснения, за исключением того, что в пресс-релизе не упоминалось правительство Китайской Республики на Тайване. С одной стороны, это была хорошая новость — отсутствовали жалобы на продолжающуюся политическую независимость острова, который Пекин считал своей отколовшейся провинцией. С другой стороны, это была плохая новость — в пресс-релизе не говорилось, что это плановые учения и что китайские корабли не хотят причинять лишнего беспокойства. Извещение о проведении учений было именно извещением, без всяких объяснений. Информацию послали в Национальный командный центр Пентагона, в Государственный департамент и в штаб-квартиру ЦРУ в Лэнгли.