Гостя и дочь он застал в компании Рамиреса, укрывающимися от дождя в китайском павильоне. Рамирес почтительно стоял на расстоянии, держа наготове прихваченные из дома накидки, а Алена с Тино мирно рассматривали голограммы «Оглянувшейся». Алена таскала их с собой всюду и, видимо, это произведение вызывало у нее не меньший интерес, чем у отца. Хотя Большому Киру привлечение Тино к обсуждению его достоинств напоминало обсуждение качеств пеньковой веревки даже не с членами семьи повешенного, а с самим будущим висельником.

– Не успели намокнуть? Ну, Тино, ты убедился, что нам с твоим братцем есть из-за чего поволноваться в этой истории? – с несколько деланным оптимизмом сказал он, поворошив снимки кончиками пальцев. – Кстати, Алена сильно напугала меня. Она, знаешь, забрала в голову, что старый лис Фонсека морочил нам всем голову и где-то в загашниках у него была еще пара вариантов «Оглянувшейся»... Что ты об этом думаешь? Или, может, от брата Мако что-нибудь слышал на эту тему. Ведь это он вел все дела с Альдо...

– Это действительно интересно, господин Кирилофф, – оживленно сказал Тино, держа в руках несколько снимков. Это... это очень похоже на... последовательные фазы движения. Алена сперва допустила, что существует на самом деле несколько скульптур и, таким образом, где-то можно найти... Но вот, что мне пришло в голову – ведь возможно это свойство материала, из которого изготовлена статуя. Своего рода секрет мастера – изваяние, которое с течением времени меняет позу... Это действительно неземное искусство...

– А я подумала... – дочь подняла на Кирилоффа огромные глаза, – а может, это просто живое существо? Только живущее медленно-медленно... Может она живая, а? Жаль в самом деле, что уже не спросишь Фонсеку у кого он покупал их – эти изваяния... Скотина, право, тот Изыскатель, который прирезал старого лиса.

– Не стоит ругать того малого. Он сидит только по собственной глупости. Иначе мы бы его и на том свете нашли и еще раз пять прикончили. Он просто оказался на месте преступления. Люди видели. Убил не он. Старого лиса прикончил Демон из Другой Вселенной.

Войдя наконец в свой номер, расположившийся всего-то на четырнадцатом этаже полупустой с виду и слишком уж респектабельной гостиницы, Кай почуял недоброе. Нет, конечно эти сумасшедшие двадцатишестичасовые мелеттские сутки не могли закончится просто так, без очередного идиотского приключения. Он не сразу понял, что предчувствие его опиралось на вполне материалистическую причину. Не надо было обладать профессиональными навыками, чтобы понять, что в номере находится посторонний. Хотя этот непрошенный посетитель и не был заметен в полутьме интерьера, выдавал он себя вполне отчетливым нервическим похрапыванием. До боли знакомым Федеральному Следователю. Под это похрапывание провел он не одну ночь в «люксе для новобрачных» на борту злополучного «Ригеля». То что доносилось оно из солидного, под мореный дуб сработанного одежного шкафа показалось ему только закономерным. Из шкафа забрала таинственная судьба странствующего предпринимателя, в шкаф и возвратила...

Осторожно увеличив освещение до максимального, он на всякий случай приготовил «Дятел» к действию и резко открыл дверцы. Последовало несколько секунд панического кудахтанья и драматический шепот:

– Вы с ума сошли, Санди! Ведь нельзя же так пугать человека... У меня – сердце...

– Нет, у вас гастрит, Микис. И бросьте валять дурака. Я слишком устал сегодня. Объясните в двух словах зачем вас сюда занесло и как – в охраняемую гостиницу, в номер, который арендует Полицейское Управление... И если можно, поскорее проваливайте отсюда. Мне надо выспаться.

– Тоже мне придумали проблему – спрашивать человека, как он пришел к вам в гости... И почему вы всю дорогу до этой глупой планеты молчали как глухонемой про то, что вы едете сюда работать следователем? Я чуть не умер, когда узнал... А теперь мне просто некуда идти на всей этой бандитской территории...

– Вы тоже не спешили мне рассказать, что вас разыскивают милые знакомые с пистолетами, – несколько вяло возразил Кай, тяжело опускаясь на край кровати. – Пожалуйста, по порядку и без эмоций... Кто пропустил вас сюда?

– МЕНЯ, в общем-то, не пропускали. Это они думали, что пропускают вас... Вот по этому документу... – Палладини похлопал по боку чемодан Кая, приютившийся у изголовья. – Я караулил вас, как только услышал, что вы... Сначала здесь было человек шесть-семь журналистов, и я с ними смешался. Они правда все отправились вас искать куда-то в город, а потом появился этот чудак в форме и с вашим багажом и так понял, что я здешний служащий... Ну я не стал его переубеждать... Помог донести чемодан... И забрал у него ключи от номера... Администратор на этаже считает что я – это Федеральный Следователь, раз человека в номер провожает лейтенант... Но он, наверное, уже сменился, а я сидел здесь очень тихо...

– А что, здесь принято по радио объявлять, где кто живет из офицеров Управления? Вы-то откуда узнали?

– По Ти-Ви, пока сидел в этом проклятом околотке... Здесь эта история со стрельбой на нашем корабле очень много шуму наделала и пресса вас будет...

– Стоп! В каком околотке? Вас что – задерживала полиция? И отпустила?

– Нет!!! – драматическим шепотом заорал Палладини. – Они не отпускали меня! Я в бегах, господин Следователь, я в бегах!.. Нет, только не вызывайте полицию сейчас и сюда. Я... я могу вам быть очень сильно полезен... Послушайте меня...

Первоначальное удивление уже покинуло Кая, но снова, который уже раз за его недолгое пребывание на благословенной Мелетте у него возникло ощущение непередаваемой чуши происходящей у него на глазах самым наглым образом. Задержание пропавшего без вести пассажира с «Ригеля» просто не могло оставаться неизвестным для него в течение всего этого дня. То, что Микис к тому же каким-то образом вырвался на свободу, нашел дорогу в «Шериф» и, в довершение всего, практически с помощью какого-то лопуха из людей ле Конти вломился в его номер, а теперь ожидает его, Федерального Следователя, помощи, не лезло ни в какие ворота. Точно так же, как исчезновение из-под носа полиции Билли Говарда, наложение Высшей секретности на сведения из школьной программы и другие эпизоды этого дня.

– Послушайте, Майк, я могу обещать вам только одно – вами буду заниматься лично я, из этой комнаты вы выйдете только в моем сопровождении и пойдете вы туда, куда скажу я. А от вас потребуется выложить мне все, что вы знаете по сути всего этого дела. Быстро коротко и не темня. Если увижу, что вы собираетесь играть со мной втемную, я просто сдаю вас местной полиции со всеми вашими тайнами Мадридского двора. Или вы предпочитаете, чтобы я сразу позвонил дону Себастьяну?

Реакция Палладини носила уже чисто вегетативный характер и сводилась к пучению глаз и трясению членами. Он почти сполз с кресла, в которое сперва грохнулся по выходе из своего убежища, и Каю пришлось усадить его покрепче.

– Итак, в какой полицейский участок вы попали? Кто регистрировал выше задержание, кто допрашивал, какое обвинение предъявили?

– Н-нелегальный въезд и к-контрабанда...

– Всего-то? Где вас сцапали и когда?

– На шоссе. Я от места посадки шаттла добрался до шоссе и там стал «голосовать». Первая же подъехавшая машина оказалась полицейским патрулем. Но я был не в силах б-бежать или вообще на ногах стоять после этого ужаса. Я все ноги сбил, пока по дюнам добирался до дороги...

– Что же за ужас с вами приключился. Чего вас понесло на шаттл, почему в шкафу-то не сиделось?

– Я... я понял, что угоняют мой груз... Тот, что я должен был принять – все документы на него были уже у меня А... тогда мне не жить, господин следователь!.. Вы тогда насчет дона верно вычислили, не знаю как, но верно...

– Просто мне довольно долго пришлось в свое время слушать его любимую «Палому», пока я сидел заложником на «Короне». Была такая история, помните?

– Так вы из тех легавых, простите... из тех, которые туда добровольно пошли в обмен...