— Он перестал дышать, — заметил Митнал.

Я замерла. Проклятье. Опустив Нармера на пол, я начала делать то, что называется искусственным дыханием. Люди в будущем разработали эту технику, и она иногда спасала жизни.

— Что бы это ни было, делай! — закричала я между глубокими вдохами в окровавленный рот Нармера.

Митнал опустился на колени, поднял руки высоко над головой и начал читать молитву Вселенной, молитву, призывающую тёмную энергию. Словно притягиваемый порочным магнитом, злой свет собрался вокруг Митнала и начал кружиться вокруг нас, поднимая пыль и листья. Отлично, чертовски здорово. Сумасшедший жрец собирается спасти Нармера с помощью злой грязи!

— Я взываю к богам, к божественному Создателю всего живого, — пропел Митнал, размахивая руками и закручивая тёмную энергию в тугие круги. Митнал посмотрел на меня и закричал: — Встань на колени, Богиня!

Я встала, заткнув уши. Шум стоял оглушительный.

— Ты поклялась отдать сердце этому мужчине? — спросил Митнал.

— Да! — У меня было плохое предчувствие.

— Тогда во имя божественного создателя. — Он протянул руку с длинными почерневшими ногтями и погрузил её мне в грудь, вырывая моё бьющееся сердце. Я посмотрела на орган, не в силах ни среагировать, ни говорить. Митнал поднял сердце в воздух, и тёмная энергия со свистом исчезла в нём.

— С этой божественной искрой жизни кровь фараона будет жить вечно.

Он вонзил моё сердце в грудь Нармера, и небо взорвалось лавандой. Я почувствовала, как мой свет замерцал. И прижала руку к зияющей ране в груди.

— Что ты наделал? — прошипела я.

Митнал усмехнулся.

— Спас его, как ты и просила… Твоим светом. И скоро у моего народа будет бессмертная армия, с которой мы завоюем весь мир. Мы станем величайшей цивилизацией.

Перед глазами всё померкло, и смерть поглотила меня.

Несколько дней спустя я в ярости выбралась из Мексиканского сенота. Вот куда попадают души божеств, когда разрушаются человеческие тела. Оттуда мы можем вернуться в наш мир или попросить сенот дать новый человеческий костюмчик.

В данном случае я выбрала новое тело. Я хотела не только отомстить, но и узнать, всё ли в порядке с Нармером. Мне нужны ответы. Потому что хоть новое человеческое тело, с новым сердцем, было прекрасно, мой свет казался слабее.

Я немедленно отправился в деревню Майя, расположенную всего в нескольких часах ходьбы. Я найду одного из соратников Митнала и вытрясу из него правду. Какую ужасную, тёмную магию они использовали? Почему верили, что это создаст бессмертную армию?

Но когда прибыла, глава деревни сказал, что жрецы исчезли много лун назад. Никто не знал, где они. Можно только предполагать, что где-то в джунглях планируют мировое господство. Идиоты.

Как только я узнаю, что с Нармером всё в порядке, созову саммит и предложу богам принять меры. Жрецов придётся уничтожить.

Год спустя… (Да, всё ещё где-то около 3000 года до нашей эры)

Изодранная в клочья одежда, спутанные в гигантские колтуны волосы, похожие на хвост утконоса, обуглившаяся кожа, покрытая грязью самого невообразимого вида… И во всём этом великолепии я медленно поднималась по ступеням храма Нармера.

Моё новое человеческое сердце стучало в груди, словно военный барабан, отражая раскаты грома, разносящиеся в воздухе. Дождь и молнии осыпали землю. Я не могла это остановить, потому что переполняющие эмоции должны были где-то высвободиться.

Боги, через что мне пришлось пройти за последний год. И всё ради того, чтобы вернуться в Египет, к моему любимому Нармеру. Мне оставалось лишь надеяться, что с ним всё в порядке.

Я остановилась у входа во внешний храм и огляделась. Где же Левша и Правша? Ах, да, скорее всего, их убили во время нападения в ту роковую ночь год назад. И всё же, я надеялась, что фараон поставит новую пару юбо-качков у дверей. Но никого не было. На самом деле — я обернулась и посмотрела на грязную улицу, залитую серым светом угасающего дня — толпа торговцев сменилась полным отсутствием человеческой жизни. Куда все подевались? У меня мурашки побежали, и воздух наэлектризовался тёмной энергией.

— О боги, пожалуйста, пусть с ним всё будет хорошо, — взмолилась я.

Войдя в сырой, тёмный храм, я тихо прошла через лабиринт комнат, которые вели во внутренний двор. В храме был полный бардак. Разбитые вазы, грязь, листья и песок покрывали некогда нетронутые полы. Высохшие сорняки росли рядом с увядшими растениями.

Что произошло?

— Нармер? — крикнула я, подходя к подножию его личного храма.

Тишина.

Если долбаный Митнал что-нибудь с ним сделал, я ловилкой выскребу ему внутренности. Нет, эти штуки придумают только через тысячи лет, когда полковник благословит планету социально приемлемым способом публично облизывать пальцы. Однако я найду какой-нибудь творческий способ скоротать время, пока ловилки не создадут, и отомщу. Пытки отлично коротают время.

Я поднялась по ступенькам, стараясь не обращать внимания на пульсирующие, израненные ноги и боль, пронзающую каждый мускул дрожащего человеческого тела. Почти у самой спальни Нармера я услышала приглушённый всхлип.

— Нармер? — прошептала я. Медный запах свежей крови наполнил ноздри. Я подошла к двери, заглянула за неё и… на сердце образовалась трещина при виде сцены передо мной: Нармер на кровати с тремя голыми женщинами. Тело одной свисало с края, с пустыми после смерти глазами, а капля крови стекала по шее на пол. Вторая женщина лежала, прижав запястье ко рту Нармера, а третья… ну, третья стонала под ним, пока он вколачивался ей между ног.

— Какого?.. — выдохнула я.

Нармер поднял голову и уставился на меня, как дикий зверь, продолжая двигать бёдрами.

— Какого хрена тебе надо?

Сердце разбилось пополам.

— Я… Мне… — Я не знала, что сказать.

Женщина под ним протянула руку, схватила его за волосы и притянула голову к своим требовательным губам. Другая женщина, ещё живая, хрюкнула, как пещерный человек, и впихнула запястье обратно Нармеру в рот. А тот ни на секунду не останавливался.

Я отвернулась, потому что не могла смотреть на него, и не могла позволить ему увидеть, как рассыпаюсь на миллион кусочков. Я не знала, кем он стал, но уже точно не тот мужчина, к которому я с таким трудом пыталась вернуться. Мне потребовалось шесть попыток и шесть трупов, чтобы пересечь океан. Каждый раз после смерти, мой свет возвращался в сенот в Мексике. Но я не сдавалась. Это был самый худший, самый мучительный год моего существования. Тем более я не знала, всё ли в порядке с Нармером. Страх, печаль и паника поглотили меня до такой степени, что не оставили выбора, кроме как полностью отрезать себя от братьев, чтобы их не поглотило моё горе.

Я вышла из храма Нармера, зажимая ладонью зияющую дыру в груди. Да, у моего нового тела было новое сердце, но этот безумный жрец вырвал часть моей души и отдал Нармеру. Ирония в том, что в последние месяцы я находила утешение в надежде, что Нармер чувствует связь и поймёт, что я иду к нему.

Я такая дура. Верила, что я ему небезразлична, что его клятва действительно что-то значила. А если и так, то Нармера, которому я была небезразлична, больше не существовало. Я никак не могла осознать охватившее меня отчаяние, гнев и смятение от увиденного. Это уже слишком. Я должна похоронить чувства, запереть там, где они не причинят мне вреда.

Я шла через маленький город к храму Бастет, надеясь найти Минки. Освободив её, я бы вернулась в сенот, в свой мир. Но что скажу своим братьям? Что влюбилась в смертного, а потом позволила какому-то жрецу Майя превратить его в чудовище, поделившись с ним своим светом?

Войдя в зловеще пустой храм и начала обыскивать камеры. Одна, две, три пустые камеры.

— Проклятье! Минки! Где ты? — Мне нужно выбираться, необходимо бежать от боли.