Олег Случек, бывший следователь прокуратуры Республики Беларусь:

— Где-то после референдума 1996 года Шейман поручил Сивакову создать спецподразделение из доверенных им лиц, которые должны были разработать схему так называемого «идеального убийства». То есть человек выходит из дому, пропадает, и больше о нем никаких сведений нет. Нет трупа, нет преступления. Способ убийства выбрали — стрелять в голову. Пистолет для этого подобрали такой, который нельзя проследить. То есть такого пистолета вообще не должно существовать. Это тот пистолет, которым приводится в исполнение смертный приговор. Этот пистолет Сиваков давал Павличенко на один-два дня для совершения убийства, а потом возвращал на место. После разработки детальной схемы «идеального убийства» и одобрения высшей властью группе было поручено попробовать эту схему на криминальных «авторитетах». В то время первым пропал Щавлик, белорусский вор в законе, затем пропадает «авторитет» Мамонтенок, также более-менее крупные криминальные «авторитеты», живущие на территории Республики Беларусь. Тогда же среди криминальных кругов стали ходить слухи, что на базе СОБРа создана группа, которая занимается похищением и убийством криминальных «авторитетов». После исчезновения вышеуказанных лиц шума никто не поднял. Посчитали эту схему идеальной и стали поручать более серьезные, уже политические заказы. Пропадает Захаренко, затем пропадает Гончар с Красовским, последним пропадает Завадский. Всего группой было совершено более тридцати убийств. Но с Завадским у группы вышел прокол».

Дмитрий Петрушкевич:

— Имеются ксерокопии материалов уголовного дела, из которых ясно следует, что Божелко и Мацкевич знали о существовании этой группы и принимали непосредственное участие в их задержании, в допросах самого Павличенко. И именно из-за того, что они проявили ненужную активность, видимо, они и были сняты, но пока об этом можно только догадываться».

Случилась и вовсе романтическая история. Руководитель незарегистрированной молодежной организации Андрей Жерносек, занимавшейся поиском пропавших политиков, и его куратор от КГБ Геннадий Угляница вместе предстали перед видеокамерой.

— Сегодня 25 августа 2001 года. Сейчас мы хотим сделать заявление для прессы, телевидения, граждан республики и для всех тех, кому оно попадет.

Я — сотрудник отдела по защите конституционного строя и борьбе с терроризмом Минского управления КГБ Угляница Геннадий. Данный шаг продиктован рядом обстоятельств, в связи с которыми сложилась ситуация, когда лишь обнародование данных, которыми мы обладаем, может обеспечить безопасность нас и наших близких. Заявление касается пропажи в 1999 году двух людей — Гончара и Красовского.

В то время все газеты пестрели фотографиями пропавших, спецслужбы были подняты на ноги и вели поиск. Через несколько месяцев поиск практически прекратился. Все удовлетворились тем, что люди пропали бесследно и концов найти нельзя. Так думали не все. Люди, которые считали своим долгом узнать правду о пропавших, продолжали работу по их поиску. Об этом лучше скажет Андрей.

— Я — Жерносек Андрей Михайлович. После того, как пропали люди, мы начали свое параллельное расследование. Использовали различные мероприятия, которые могли сами придумать. В конце концов мы вышли на свидетеля конкретно по этому преступлению».

Жерносек показывает групповое фото нескольких солдат внутренних войск, сидящих и стоящих возле двух автомобилей. Номера машин 0221 МI, 0224 МI, 8832 ОХ (на одной машине номер висит, а другой — стоит рядом).

— На этой фотографии первый слева является непосредственным свидетелем всех этих дел. Фамилия его Метельский. Зовут его Виталий. Рядом с ним на «Ауди» вверху с номером в руке сидит непосредственный участник этого дела. Его фамилия Мекиянец. Зовут его Александр. Внизу машину — это машина, которая непосредственно участвовала в этом деле».

Жерносек показывает цветной буклет «Внутренние войска Республики Беларусь».

— Значит, в этой вот книжке имеются также фигуранты по этому делу. На общей фотографии участников… вот этот вот сидит — Новаторский Владимир, который являлся руководителем группы захвата, а вот этот вот — Юрий Будько, также являлся непосредственным участником. Фотографию и лицо основного фигуранта — Павличенко — я думаю, видели все: он снимается в рекламе о войсках, купается там в проруби и чувствует себя нормально. К сожалению, фотографии остальных двух фигурантов по делу — этой лейтенант Коклин и прапорщик Мурашко — пока достать не удалось. Но думаю, что это заявление подвигнет и правоохранительные органы, и прессу… (В первую очередь прессу, потому что наши правоохранительные органы почему-то оказались в стороне от этого дела.) Подвигнет найти этих людей. Найти и допросить. И закончить то, что мы начали.

Нам стало известно, что в 99-м году группа выехала на двух машинах из части вечером, захватили здесь, в Минске, двух людей вместе с джипом, посадили за руль этого Мекиянца, закинули этих людей в эти машины и уехали на базу в Бегомль. В районе часа ночи они приехали на эту базу. Не доезжая, свернули на проселочную дорогу, застрелили Гончара и Красовского. После этого джип спрятали в лесу. После этого вернулись в часть, поставили машины, пошли ужинать, как ни в чем не бывало.

На следующий день солдат роты подняли, и после завтрака погнали копать яму на полосу препятствий. Вот здесь кассета с пленкой полосы препятствий. И эта яма здесь тоже фигурирует».

Жерносек показывает видеокассету маленького формата.

— Они выкопали яму, бросили туда машину. По предварительной информации, там же находятся трупы. Либо под машиной, либо в самой машине. Раздавили ее БТРом, засыпали землей. Относительно замаскировали место.

Я выражаю соболезнование глубокое женам, матерям и детям Гончара и Красовского. Их мужья, отцы и дети уже никогда не вернутся.

При работе по данному вопросу нами использовалось оборудование, скажем, для обеспечения своей собственной безопасности. Оно в себя включало приборы ночного видения, маскировочные костюмы, а также специальный металлодетектор американской фирмы «Фишер», называется «Джереми-3». Также использовано было четыре радиостанции. Эти все вещи при определенных обстоятельствах были конфискованы милицией. На данный момент они находятся в Партизанском РУВД, сотрудники РУВД могут это подтвердить.

После того, как мы прошли полосу, мы ее обследовали с помощью металлодетектора. Обследовали всю полосу, включая яму. Только в яме металлодектор показал… Значит, если стоять к ней лицом со стороны полосы, с правой стороны — там видно, как оборван край ямы, видно, что там заезжал БТР. Именно в этой яме, порядка 3,30 — 3,40 метров на 1,6-1,8 метра четко отбивается аномалия на железо. После этого там были проведены два шурфа, раскопа, после чего на глубине порядка двух метров мы наткнулись на металл. Дальше никто копать не стал, потому что рядом находится эта часть. Часть находится буквально в двухстах метрах от этой полосы. Подъезды к полосе, все там есть. Вот такое вот дело».

Угляница.

— По данному вопросу, если у кого-то возникают какие-то сомнения… Я лично участвовал в опросе свидетеля. Беседовали мы с ним неоднократно. Но только где-то с третьей-четвертой беседы он дал нам полные показания, которые касались всех обстоятельств данного дела. Если кого-то будет трудно разыскать, то он живет в Борисове. Он бывший водитель, служил в части 3214. В сентябре проходил службу в СОБРе у Павличенко. Несколько раз возил его на машине лично. Сейчас уже прошло, наверное, полторы недели, как свидетель скрылся. Несмотря на то, что ему было обещано обеспечение безопасности, он не поверил. Как, наверное, многие люди, причастные к этому делу. Они боятся и прячутся, либо молчат.

Что касается обследования части, то все данные, сообщенные свидетелем, подтвердились. Составлены и план части, и план полосы, его местонахождение в тот день и все остальные детали сходятся. Мы обследовали (я лично участвовал в обследовании полосы препятствий). В настоящее время у нее вид такой, что больше года там никто ничем не занимается. Почему она была заброшена — непонятно. СОБР до сих пор дислоцируется в части под Бегомлем».