— Слушай, а ты что, совсем страх потерял? Он же теперь точно тебя прибьёт, — и, оглянувшись, добавил еле слышно, — я слыхал у физрука «дура» есть.

— «Дура»? — переспросил я, — ты уверен?

— Пацаны рассказывали, что видели как-то его в горах. С ним был какой-то мужик лысый, в спортивной фирме. Они там пиво пили и по бутылкам стреляли.

— Что за пистолет?

— Фиг его знает, — пожал плечами Савин.

— А стрелял как, не перезаряжая?

— Вроде да. Пацаны говорили, что будто бы они обойму пару раз набивали…

Ох, не простой оказался этот Андрей Михайлович. Пистолет у него, оказывается, есть и явно не самоделка, и патроны имеются. Макаров, Токарев? Интересно, откуда он его взял?

И одет хорошо, я ещё на уроке заметил — костюм-то у него фирменный. Маде ин оттуда. Отец по своим связям достал? М-да, самый старший Громин сейчас шишка городского масштаба, а братья ведут себя аналогично сыночкам «больших» боссов, что появятся в будущем. Эдакие пионеры будущего класса крутых мажоров, которым все позволено. Макс вон, что творил постоянно — так в школе его терпели. Случай на физкультуре стал последней каплей, и Коротов выгнав старшего брата, занялся младшим, а так как Макс не успевал практически по всем предметам, то просто оставил его на второй год. Таким образом директор решил обе проблемы, но это явно не останется без внимания главы Громинского семейства. Так что всё не так просто.

— Слушай, а если с Расуловым побазарить? — прошептал Савин, видно подумав о том же, что и я.

— Зачем?

— Ну, обрисуем ситуацию, тот поговорит с отцом…

Отец Ильяса сейчас возглавляет местный РОВД, и мог бы помочь, но…

— Не пойдёт, — качаю головой я. — Расулов отпишет нашему участковому, тот проверит — как такового нападения не было, у нас следов побоев нет. Дело закрыто, а мне ещё большие проблемы.

— Тогда я не знаю что делать.

В этот момент у микрофона встал Коротов и провозгласил:

— Ребята давайте проводим прошедший учебный год последним звонком.

— Наконец-то… — прошелестело по школьному «каре». А из десятых классов вышел здоровенный парень, подхватил, посадив на плечо, отличницу-первоклашку, и пошел вдоль строя, а девчонка весело зазвонила колокольчиком. Площадь загудела. И как только старшеклассник вернулся к столу, все, кроме седьмых классов, сразу рванули по домам.

— Счастливые… — сказал кто-то из седьмого «б».

— Ничего, мы тоже обедать будем уже свободными людьми! — ответили там же.

— Вот так и тарабаним мы, от звонка до звонка! — буркнул Олег, провожая глазами убегающие младшие классы. — Только вот не сразу домой отпускают.

— Фу, Савин, — толкнула его Раевская, — что за выражения?!

— Нормальные выражения, — ответил тот, — а что, не так что ли? Все, вон домой, а мы…

— Тоже пойдем, как контрольные напишем, — говорю я. — Мы ещё что, вот восьмые и десятые классы экзамены только через пару недель сдавать будут…

— Угу, могли бы и раньше контрольные эти сделать.

— Ребята, ребята — громко сказала подошедшая к нам Елена Михайловна, — сейчас все организованно идем к кабинету математики.

Значит, первой будет контрольная по математике. Некоторые из ребят тут же зашуршали маленькими листочками. Шпаргалки, куда же без них? Их прятали под рукава, передние карманы, но так чтоб можно было незаметно достать, в шариковые ручки…

Мне шпаргалки не нужны. На память я не жалуюсь, вчера весь вечер готовился, повторяя все по тем учебным пособиям, что были у нас дома.

— Слушай, а если Маринкиного отца попросить помочь? — зашептал вдруг Савин. — Как думаешь?

— Ага, и сказать, что бывший физрук на уругвайскую разведку работает, — ответил я, — Олег, успокойся, давай сейчас об экзаменах подумаем. Этой проблемой займемся поздней.

— Поздней… — пробурчал Савин, — ты хоть карате знаешь, а я?

Вошли в главное фойе. У самой двери стояла Зеленина, чуть подальше Смольнякова и Толина. Только они как бы отдельно друг от друга стояли. Меня что ли ждут?

— Привет, — весело поздоровалась Марина, — не устал сегодня?

— Привет, — улыбнулся я, — ты это про что!

— Я утром видела, как ты куда-то побежал, — пояснила она, — к будущим схваткам готовишься?

— Нет, обычная утренняя зарядка. А ты чего так рано встаёшь?

— Да проснулась просто, и больше не спалось, — Марина поправила пышный бант и взяла меня под руку. — Пойдем вместе?

Только мы пошли к кабинету математики, как сзади нас раздались удивленное гудение. Мне было все равно, а Марина тоже не обращала на это никакого внимания. Сзади шли недовольные Толина и Смольнякова. Кто-то из мальчишек начал было: «жених и невеста…», но тут же раздался шлепок и продолжения дразнилки не последовало. Причём Савин шел впереди нас, значит это или Ленка, или Верка дали кому-то подзатыльник.

— Спасибо, что закрыл меня вчера собой, — шепнула Марина улыбаясь, — а я из-за смеха забыла поблагодарить.

— Не за что. Ты отцу ничего не говорила?

— Нет, а зачем? Думаешь, Громин рискнёт? Мне кажется, что ты и его легко поколотишь.

Мне тоже кажется, — подумал я. Но «кажется» — это не совсем значит, что «можется». Ещё в той жизни нам на занятиях говорили инструктора — какой бы ты ни был мастер, против нескольких противников можешь не устоять. Есть возможность — беги, нет — вот тогда вспоминай — чему учили. А я совсем не мастер, тем более что ребенок, поэтому мне надо поискать другой выход. То, что у меня вышло на физкультуре — случайность. Больше так Громин не подставится.

Мы зашли в кабинет математики и привычно расселись по своим местам.

— Странно, — сказал Савин.

— Что? — не понял я.

Олег показал на чистую доску.

— Задания нет.

В этот момент в кабинет зашел Коротов. Класс встал.

— Так, ребята, — сказал он, — сейчас все выходим в коридор.

Мы вышли из класса, ничего не понимая, а Василий Владимирович поднял руку:

— Теперь подходим по одному и садимся за ту парту, куда я покажу.

Ребята стали заходить обратно в класс и садились так, как указывал учитель. Мне стала понятна логика Коротова — он рассаживал учеников по-хитрому — слабый со слабым, сильный с сильным… Вместе со мной посадили Елену Толину.

Василий Владимирович взял со стола стопку двойных листов и, разделив на три части, разложил на первых партах.

— Возьмите себе по листу и передайте назад.

А Коротов взял карточки и прошелся по проходам, раскладывая их перед учениками. Я получил задание с вариантом номер шесть. Глянул в карточку Толиной, у неё был восьмой вариант. Карточек приготовили, совсем как на экзамене…

— Внимание, ребята, — сказал Василий Владимирович, — в левом углу листа поставьте — седьмой «а», в правом напишите свою фамилию и инициалы, на две клетки ниже запишите вариант. И можете приступать. На все вам даётся целый час.

Я прочитал задание. Так, мы имеем шесть пунктов — три из них, это одна задача по математике и пара примеров, остальные пункты по геометрии с теоремой Пифагора, и парой задач по теме. Хмыкнул — надо же, как получилось, вчера, готовясь к контрольной, читал множества доказательств. Везёт же мне…

Все задачи по математике сделал сразу, чуть задержался как раз на теореме Пифагора. Как её записать? Может, методом площадей? Да ну, нафиг, опять меня поумничать тянет. Конечно это не устный опрос, и Коротов дополнительные вопросы не задаст, но лучше не стоит постоянно выпендриваться. Вздохнул и решил остановиться на обычной, алгебраическая формулировке. Так и начал записывать: «Сумма квадратов катетов…».

Закончив, отложил ручку и огляделся. Быстро я управился, всего полчаса прошло. Остальные ребята вовсю корпели над задачами. Шпаргалки никто достать не решился, Василий Владимирович внимательно смотрел за учениками.

Покосился на листок Толиной. Она застряла на четвёртой задаче «признаки равнобедренного треугольника» и сидит, смотря в лист, на котором она написала только заглавие задачи. Я пихнул Ленку ногой и, не касаясь поверхности, начал выводить ручкой буквы. Сначала она смотрела, не понимая, потом врубилась и, поглядывая на мою руку, начала записывать. Постоянно косился одним глазом на учителя. Коротов сидел и смотрел на класс, оглядывая учеников как радар. Иногда он улыбался и начинал постукивать пальцами по столу. После этого кто-нибудь из ребят вздыхал, и опять наступала тишина. Но ненадолго.